О да, прости. шепот ее стал тише, хотя в этом не было никакого спасительного смысла. Я знаю, я знаю, да, прости. Я ухожу. Для меня просто было так важно еще раз на тебя посмотреть. Прощай.
Да, прощай. согласился Андрей и воздух в комнате мгновенно вернулся к своим законным двадцати градусам. Темнейший маг смерти отцепил от пола свечу, мгновенно погасшую без ее тепла, и поставил обратно на полку.
Глава четвертая.
Если иерархия темных магов складывается из примитивных принципов по типу: "кто первый встал, того и тапки" и "выживает сильнейший, если, конечно, успеет замочить хитрейшего", на другой стороне все обстояло значительно сложнее.
Даже если не брать во внимание светочей, эфирогенов и летающих воинов света, трагически вымерших в продолжительной войне, результатом которой было наступление так называемой эры людей, светлая магия представляет собой трехмерную систему координат: каждый рожденный волшебник занимает свое место в мире, установленное тремя показателями, а дальше, он свободен строить вектора в бесконечном пространстве, куда только пожелает: можно двигаться вширь, обретать новые навыки, можно идти вглубь и становиться незаменимым экспертом, а можно взмыть вверх, к истине. В связи с этим существует три основных мотива развития: полигениальность, глубокая специализация и просветление.
Полигениальные светлые маги, к которым относила себя прекрасная Лидия, собирали простые заклятия со всех просторов магического знания, применяли самые полезные чары, и даже могли постоять за себя, но не отдавали предпочтение ни магии хаоса, ни воды, ни огня, ни природы для них вся магия была одинаково хороша и волшебна, и едва ли кто-то на стороне света стремился к доминированию и контролю, чтобы открыто унижать полигениев за их неспособность определиться.
Глубоко специализированные светлые маги, очень ярким представителем которых можно считать ясноглазого и прямого Евгения, копались в противоречиях и хитросплетениях одной какой-то предметной магии, крепко оплетали ей свою жизнь и свое знание. Мыслили в категориях своей специализации. Обычно, такие волшебники были сильнее и успешнее коллег-полигениев.
Но вершиной светлой магии являются совсем другие волшебники. Не важно, сколько чар освоено и постигнуто. Важно знать, что хорошо, а что плохо. Те, кто не сомневается в свете, стоят выше прочих. К ним относится каста светлейших магов правды. Самое простое объяснение тому, что они делают, освещая остальным путь, можно сформулировать одним словом: экстрасенсорика. Но светлейший маг правды выше этого опошленного популярными телешоу понятия. Потому что он видит события не просто как факты прошлого и будущего, без искажения, не просто слышит правду из лживого рта, не просто видит сквозь миражи и сны. Он все взвешивает. Он видит один предмет сразу с трех сторон: из прошлого, будущего и со стороны правды. Один объект отбрасывает три тени. Но выработать такое тройное зрение дело тяжелейшее. Маги правды проходят многолетнее обучение, должны пройти семь аттестаций и сдать экзамен, прежде чем занять место присяжных в Суде Правды. Самом справедливом суде в мире.
Гул и желтый свет метрополитена. Новослободская самая красивая станция на кольце: натюрморты из витражей поднимаются арками вверх, где скручены в узлы лепнина, металл и гипс.
Из широких рукавов черной куртки, в которой он похож на таракана, как канаты белые запястья, а на них много раз тонким красным зачеркнуто извилистое синее. За ним люди: в шапках, куртках, с пакетами. Ему не нужно было ничего говорить. Они уже третий год учатся на самом тяжелом магическом поприще поиск истины.
В темноте туннеля показалось два холодных белых огня и в их свете серебряные призраки проводов вдоль стен и пара блестящих рельс. За спиной юного Майского благоухало коньяком, водкой и джином. Пока поезд тормозил, все экзаменуемые и затесавшийся в их ряды пятничный пассажир с Охотой крепкой успели позакрывать фляги, термосы и бутылки, занюхать рукавом или затылком соседа. Просветленные были готовы. Поезд остановился. Как и всегда на кольцевой линии, состав был с перемычками-гармошками. Толпа душно забилась в последний вагон. Северин быстро пошел вперед, экзаменуемые отставали на несколько шагов, кучковались мелкими группами, либо шли по-одному. Всей своей разрозненной толпой они пародировали классическое движение по поезду в поисках свободного места. Через три минуты все экзаменуемые вышли на Белорусской, светлой, непримечательной станции, перешли на обратную сторону, и кто не успел набрать сотню наблюдений, пробовал снова в поезде до Новослободской, а кто успел, спокойно вносил результаты в самозаполняющийся бланк (достаточно было просто взять его голыми руками). На станции все сдали бумажки Майскому. Для третьего года обучения порог составлял 95 процентов истины доступных к проверке экзаменатором данных.
На эскалаторе в город Северин изорвал три бланка из двенадцати. Они набрали 93, 94, и 94,5 соответственно. Следующие семь бланков показали результат ниже девяноста отчего не подлежали дальнейшей проверке и только два были верны ровно на 95 процентов.
Халтурщики. сказал нежно темнейший маг безумия. Вера Павловна будет вне себя
И действительно, Вера Павловна, женщина с голым желтым черепом, стоящая у выхода из метро, попросила прикурить, подавилась сигаретным дымом, зачертыхалась, откашлялась, а затем даже пустила краем глаза блестящую, как росинка в рассветный час на болоте, слезу.
Истина умирает, мой мальчик. сказала она.
Никогда не ощущал ее присутствие, Вера Павловна, даже в вашем блистательном обществе. ответил маг безумия. А вы мне лучше скажите: вы плачете, потому что я отчислил всех мальчиков, которых вы трахали, или вам правда так сильно совсем не себя жалко? Вы, если что, по первому поводу не расстраивайтесь. Я на все готов, вы только сегодня попозже останьтесь, а то у меня дежурство в лаборатории.
Вера Павловна звонко высморкалась.
Во-первых, ты их не отчислил, а оставил доучиваться на второй год. Во-вторых, это все ложь и провокация. Ты спутал их действительные воспоминания с аффирмациями, что очень непрофессионально и недостойно экзаменатора, о чем я и буду излагать в своей жалобе во всех глубоких подробностях, отчего мне и придется задержаться сегодня позже положенного.
И вы желаете мне сказать, Вера Павловна, что Пешкин сам каждое утро перед зеркалом мечтал, чтобы вы ему палец в анус засунули?
Напомни мне суть нашего разговора, Майский?
От всего сердца желаю вам хорошего остатка дня, Вера Павловна, а я опаздываю на дежурство.
Северин развернулся в сторону метро и отчетливо услышал, как вслед ему светлейшая зарычала.
Он юрко пролез по метро до самой Лубянки, где, прямо и не останавливаясь, вошел в серую гранитную стену. Максимально чувственно изобразил удивление, когда увидел сломанный лифт. Отнял руки от лица, проверил наличие жертв: в кабине никто не фонил, даже мертвецы. Успокоившись после приступа мелочной злобы, пешком поднялся на Белый верх, и только хотел открыть дверь, ведущую на лестницу в родной Черный низ, как его окликнули.
Да-да, попытался он сделать максимально низкий голос.
Лидия была раздражена незначительно. Колючая, конечно, но скорее как огурец с дачного участка. Это выглядело даже немного пикантно: все лицо будто в золотых звездочках. Будь его воля, он бы это запросто исправил: она не Андрей и не Вера Павловна, такие малявки, как она, у него на ладони, но