Опытной пионервожатой хватило бы беглого взгляда, чтобы понять с третьим звеном дипломов и вымпелов не видать, как собственных ушей. Инге выбирать не приходилось. Беглого взгляда хватило ей понять, поставить таким составом можно только сказку «Гуси-лебеди». Слов там кот наплакал. С ролью сестрицы Аленушки справится сама, тихий малыш с последней парты готовый Иванушка, а все остальные будут лебедями, печкой, речкой, яблоней и бабой-ягой. Нормальные мальчишечьи роли. Надо брать! А Светка что? Не могла же она так всю жизнь и ходить со Светкой за ручку, да заворачивать пупсов в тряпочные лоскутья? Всем когда-то приходится взрослеть. Поэтому Инга наотрез отказалась от помощи подруги в деле воспитания пионеров. А чтобы впредь прекратить любые её намеки на сотрудничество, пересела к Юле за соседнюю парту
Да ну их, этих четвероклашек! Помнишь, как на истории ты демонстративно отсела к Юльке и даже не повернулась ни разу в мою сторону!
Подожди-ка, подруга! Ты тридцать лет молчала и вдругрешила выяснить отношения? изумилась Инга.
Какая ты мне подруга? Тварь ты! заявила вдруг разом опьяневшая Светлана.
Инга расхохоталась. Третий раз сегодня слышит она это слово в свой адрес. А ведь всё нынешнее лето «звездила» на фестивалях, давала интервью, вполне уверенная, будто любит и уважает её теперь весь Абакан, а заодно и Париж с Барселоной. За смелость, за поставленное ею волшебство по мотивам хакасского эпоса, да просто за то, что живет по соседству красивая и смелая женщина Инга украшение небольшого сибирского городка. Эти замечательные слова про себя не сама она выдумала, между прочим! Такое говорили по телевизору и писали в газетах! С чего ж она вдруг тварью-то стала? И что за день сегодня такой!? Смех внезапно перешел в слёзы. Инга извинилась перед неизвестно теперь кем и пошла в дамскую комнату, привести себя в порядок. Когда вернулась одноклассницы след простыл. На столике лежали пятьсот рублей, которых немного не доставало рассчитаться за Светкины салат и выпивку. Пришлось добавить свои и отправляться домой.
Кошка!
Бездарный день плёлся вслед за Ингой по улице! Седел на глазах, готовясь подарить перед сном новую порцию воспоминаний
Едва Инга вошла в подъезд своего дома, как что-то стремительное метнулось прочь из-под ног. Инга шарахнулась в сторону, хватаясь за телефон. Сердце испуганно колотилось, но помощи не потребовалось: сущность взмывшая вверх по лестнице, пробежала один пролет, уселась на подоконник и оказалась кошкой с разными глазами. Оранжевым и зеленым.
Какая у вас странная кошка, Аделаида Ефимовна, Инга осторожно запихивала ногой под стол мерзкое животное, Серенькая
Седая она деточка, ласково шелестела старушка.
Когда третье звено посетило Аделаиду Ефимовну в первый раз, старушка не походила ни на кого из знакомых ветеранов. Скорее на добрую бабушку из сказки «Гренгель и Гретхель». Вернее, на злую колдунью, притворявшуюся доброй И, немного, на старую нянюшку дворянских детей, что нарисованы в старинной, ещё дореволюционной книжке «Детство Никиты». Настолько старой, что когда Инга принесла выпрошенную у Аделаиды Ефимовны книжку на урок литературы, учительница ахнула и сказала, что такое в советских школах не изучают
Темно-синее платье из тонкой шерсти множеством складок облегало сухонькую фигурку. На груди красовался ряд мелких пуговок, спускавшихся к поясу. Шею обвивал белоснежный воротничок-стойка с пышным жабо. Из-под подола выглядывали черные лаковые туфельки крошечного размера с массивными металлическими пряжками. Седые волосы, зачесанные вверх, стояли надо лбом пышной короной. Невиданный головной убор, напоминавший приколотую к волосам кружевную салфетку, венчал прическу. Когда старушка угощала душистыми шаньгами их компанию, её пронзительно синие глазки лучились добротой. В домике у Аделаиды Ефимовны третье звено оказалось по заданию Совета дружины. По тимуровским делам. Произошло это на следующий же день после того, как Инге доверили-таки шефство в четвертом «В» классе.
Заходите, деточки. Сначала садитесь к столу, а там, глядишь, и вправду чем-нибудь мне поможете, встретила тимуровцев старушка из маленького домика с запущенным садом на Первой Строительной. Крыша домишки виднелась из окна третьего этажа их школы. Впрочем, никому из них до сих пор и в голову не приходило рассматривать эту крышу. Мало разве крыш в городе? До того осеннего дня никто из третьего звена и не подозревал о существовании домика со старушкой.
Вот сюда давно никто не ходил, ткнула накануне пальцем в длинный список с адресами ветеранов старшая пионервожатая Катька, Справишься?
Инга молча кивнула. Переписала адрес в блокнот, собрала после уроков свое звено, построила мальчишек в колонну по двое и все пошагали на Первую Строительную, 13. Мальчишки были готовы принести дрова, достать из подвала картошки, или сходить за водой, но первым делом их усадили за стол и принялись потчевать. Аделаида Ефимовна называла всех ласточками, голубчиками, деточками, а на мелкого Славика посматривала так нежно, словно собиралась его самого слопать, как сдобную булку. Честно говоря, избыточное радушие ново обретённой подопечной тимуровцев насторожило лишь Ингу. Мальчишки уплетали плюшки и восторженно глазели по сторонам. В крошечном жилище старухи чего только не было! Старинные географические карты на стенах мало напоминали те, что пылились в кабинете Бормана. Нарисованные выцветшей тушью вручную, они завораживали. В расставленных вдоль стен деревянных буфетах-витринах красовались чучела белок, рысей, летучих мышей и разных невиданных зверушек. Старинная мебель загромождала каморку, формируя замысловатый лабиринт с укромными закоулками. Меж шкафов, там и тут притулились то плетеное креслице, то табурет с потертой подушечкой на сиденье. Здесь можно было в любой момент уединиться с книжкой, или взять с полки какую угодно диковинку, не боясь уронить или нечаянно испортить. Книги в кожаных переплетах, серебряные чаши с узорами, искусно вырезанные статуэтки напоминали декорации к сказочным фильмам. Каждому нашлось, чем здесь залюбоваться. Сеня со второй парты не отводил глаз от карт. Это он заметил, что те не просто удивительно красивы, а словно перевернуты вверх ногами.
Оттого, что очень старые, миленький. Эту ещё покойный царевич Федор начертал, с доброй улыбкой пояснила старушка.
Илье Крещёному дали подержать модель аэроплана. Ещё один мальчик из их компании. Звали его, кажется, Костей (Нет! Колей) глаз не мог отвести от витрины с чучелами животных.
Это же носатая обезьяна. Водится в Австралии и Новой Зеландии. Вот квокка и вомбат, я про них читал, шептал мальчишка, не веря собственным глазам.
Правильно, деточка. Оттуда мне их и прислали, бубнила старуха.
А ну, пошла отсюда, шикнула, наконец, бабка на седую кошку, которая ни в какую не собиралась оставить в покое ноги Инги.
Животное, фыркнув, взлетело на потемневший от времени книжный шкаф, устроилось там, поджав под себя лапы, и принялось издали сверлить Ингу разноцветными глазищами. Зеленым и оранжевым
Для такой большой девочки у меня вот что есть, произнесла старуха и достала с верхней полки шкафа, куда только что удрала кошка, книжку с русскими народными сказками.
По невероятному совпадению, на первой же раскрытой странице летели вдаль те самые гуси-лебеди, что уже несколько дней не давали Инге покоя: так хотелось ей устроить вместе с мальчишками сказку, словно в настоящем театре. Тут же, на резных полочках в шкафу, словно дразня и намекая на новые спектакли, стояли «Сказы Бажова», «Малахитовая шкатулка», «Тысяча и одна ночь» Сейчас-то у Инги и у самой хранятся дома собрания сказок со всего мира, легенды, мифы и энциклопедии. В детстве о таких роскошествах она могла лишь мечтать. Но девочка поспешила отвести взгляд от сказочной полки. Прямо над книгами зловещее мурлыканье клокотало в груди седой кошки, а запах немытой шкуры животного легко достигал ноздрей.