Он поднялся на десяток-другой метров, пролетел над горящим домом, проверяя степень своей свободы. Затем вернулся и сказал:
А вы не такая уж плохая компания. Не желаете принять меня в спутники? Ведь мы можем быть друг другу очень полезны.
Извини, но нет. У меня много дел. И баронессе срочно нужен целитель, ответил я, взяв Талию за здоровую ладошку и направляясь в сторону бетонного завода. Пока полыхал пожар, тропа к нему была хорошо освещена. Мой тебе совет, сказал я, обернувшись. Помолись Артемиде. Она мудрая и добрая богиня и вполне способна помочь твоей душе. Можешь даже сослаться на меня графа Елецкого.
Тогда и от меня вам немного пользы, сказал он, нагнав нас. На моем мертвом теле под плащом кошелек. В нем пятьсот с лишним рублей пусть баронесса их возьмет себе. И сам плащ пусть наденет. Ночь холодная. Не дело ходить ей в таком виде.
Правда что, возьму его плащ, согласилась Талия.
Я не стал возражать, вернулся и помог ей перевернуть обезглавленное тело Родерика, в то время как призрак его витал рядом. Плащ для госпожи Евстафьевой оказался длинноват, волочился по земле, а капюшон пришлось оторвать он был мокрым от крови. Немного отойдя от тела мага, Талия вдруг снова вернулась к нему и зазвенела амулетами и медальоном на его груди.
Дорогая, больше ничего не трогай, предупредил я баронессу, оглянувшись и слыша, что Родерик что-то говорит ей. Что именно я не расслышал. Она перебросилась с ним еще несколькими фразами и поспешила ко мне.
Деньги все-таки взяла пригодятся. Хоть одежду завтра куплю, сказала Евстафьева, следуя за мной по тропе.
Зря. Я бы дал тебе сколько нужно, я остановился, помог перелезть ей через канаву.
Но он же разрешил, возразила она. Хотя я была бы даже не против маленького мародерства.
Еще перед выходом Шалашей, я вызвал виману на посадочную площадку на Бруньковской. За нами прилетела серебристая «Лидия Орта» и немногим позже одиннадцати доставила нас к дежурным палатам Слободина. Там два врача сразу занялись ранами госпожи Евстафьевой. По-хорошему, баронессу следовало оставить в палатах, на попечение врачей и магов-целителей, но моя подруга вела себя строптиво, начала злиться и все-таки упросила меня дождаться, пока врачи закончат с ней. Пока я ждал а это длилось около часа пришел ответ от Евклида Ивановича. Мое сообщение, что Талия со мной и, возможно, ночевать будет не дома, барон принял спокойно. Я сослался на «особые обстоятельства», но не стал уточнять какие, ни словом не обмолвился о здоровье его дочери пусть лучше думает, что мы загуляли где-то у друзей. Еще я ответил на сообщение Ковалевской. Ольге просто хотелось поболтать, и я чувствовал, что она скучает по мной, ведь не виделись уже давно. Затем прослушал послание графа Голицына. Он благодарил за новую партию преобразователей и кратко рассказал о ходе работ с тестированием виман, улучшенных нашим устройством. Под конец, когда я ответил графу и уже хотел убрать эйхос пришло сообщение от мамы:
«Саша, ты где?! Почему тебя нет дома?!»
Я ответил, что выезжал по срочному вопросу, связанному с Талией, и скоро вернусь.
Госпожу Евстафьеву, с перебинтованной рукой и повязкой на колене отпустили в первом часу ночи под обещание, что она завтра утром придет на перевязку. Отпустили прямо скажем неохотно.
Врач, полноватый мужчина с седоватой бородой и усиками, все увещал о серьезности раны и возможных последствиях, но баронесса была настроена решительно. Да и в палаты Слободина она полетела лишь благодаря моей настойчивости. В общем, договорились, что Талия вернется сюда утром на перевязку. Вызвали эрмимобиль и поехали ко мне домой.
Всю дорогу молчали. Особенно странным это молчание казалось в кампании госпожи Евстафьевой, но теперь она, чуть отвернувшись от меня, пусто смотрела в окно на проплывающие мимо ночные улицы, желтые и голубые огни и редких прохожих. Чувствовалось, с баронессой происходило что-то, она снова и снова переживала произошедшее с ней в этот проклятый вечер.
Выйдя из эрмимобиля, я понял, мама не спит, ждет меня в ее комнатах горел свет. И когда мы с Талией зашли, охранник у двери сразу сообщил, что графиня просила зайти. Поднимаясь по лестнице, я думал, сообщить маме, что Талия будет спать у меня или провести баронессу тайком в свою комнату, лишь потом зайти к маме. Дилемма решилась сама собой: Елена Викторовна встретила нас в коридоре.
Я, перебивая ее вопросы, сказал:
Мам, случилась неприятность, Талия пострадала и как видишь, лишилась одежды. Ей нельзя в таком виде появляться перед Евклидом Ивановичем. Она у меня сегодня заночует, а завтра решим, как быть, графиня пыталась, что-то сказать, но я продолжил. Было бы очень полезно, если бы ты связалась с ее отцом и сказала, что с Талией все в порядке.
Саша! Как я могу сказать, что с ней все в порядке, если с ней все очень не в порядке! Я не собираюсь врать! графиня подошла к нам быстрым шагом, ее взгляд метался от баронессы ко мне. А у тебя что за вид! Что это за одежда?! мама неприятным изумлением смотрела на мою рваную кожанку и затрепанную шляпу на голове. Ну-ка рассказываете всю правду! Что с вами случилось!
Доброй ночи, ваше сиятельство, запоздало приветствовала Талия и на ее губах впервые за сегодняшний вечер появилась улыбка. Не беспокойтесь, все хорошо. Мы баловались. Обычные детские игры с магией. Только одежда на мне сгорела. Пришлось надеть, что под руку попалось.
Игры с магией? Елена Викторовна достала из кармана сигареты, поглядывая на забинтованную руку Евстафьевой, прикурила. Немедленно рассказывайте мне все!
Ой, а дайте сигарету! тут же вдохновилась Талия. Я теперь курю, как и вы. Только папе не говорите.
Изумленные глаза графини стали еще шире, она неуверенно протянула гостье пачку «Госпожа Аллои». Я тем временем думал, как правильнее повернуть разговор, чтобы Талия не наговорила лишнего. Надо было сразу договариваться с ней, какую версию событий будем излагать маме. Теперь все шло к тому, что версия будет лишь та, которая прямо сейчас рождалась в голове госпожи Евстафьевой, склонной к очень неоднозначным идеям.
Да чего там рассказывать. Была битва магов. Сразу вас успокою: наш Саша выиграл вчистую, сказала баронесса, шустро выудив из рук графини сигарету. Великолепно все было. Ночь, луна, Шалаши и мы против великого Родерика и своры «стальных волков». Знаете Родерика? Он самый крутой маг Москвы, может даже всей империи. Такие чудеса творил! И светящихся волков на нас пускал и огнем жег, Талия, все больше расплываясь в улыбке, прикурила. Ничего с нами сделать не мог. Только платье мое сгорело, пришлось в тряпки замотаться. И вот, видите? она торжественно подняла забинтованную руку. Меня за руку астральный волк цапнул. Чуть палец не откусил, только что врачи на место пришили. Это благодаря Саше. Я не хотела, а он настоял, повез меня в палаты Слободина. А мерзавца-Родерика Саша убил. Разнес магией его тупую голову на мелкие кусочки. Теперь великий маг валяется мертвым в Шалашах. Вот этот плащ, баронесса с блаженством выпустив струйку дыма, потрепала край своего наряда, я сняла с того самого Родерика, когда мы его победили. Великолепный трофей, правда?
Видно по всему, Елена Викторовна восторга баронессы не разделяла.
Так, Талия, стой пока здесь. Саша иди немедленно за мной! графиня направилась к двери в свои покои.
Дорогая, иди в мою комнату. Я скоро приду, сказал я Евстафьевой и последовал за мамой, явно очень недовольной нами.
Глава 6. Услуга Мериды
Вот объясни мне, твоя одежда тоже сгорела? мама подошла к окну и закрыла одну створку и задернула штору. Как это вообще может быть?! Как может одежда сгореть на человеке, а он при этом не получить ожогов? Я не могу поверить в то, что говорит Талия! Это какой-то бред!