Еще немного поговорив с Ромкой, мы вышли к магазину, и он тут же издал радостный вопль.
Он! Дань, это тот магазин. И дом наш. Вот! взмах рукой на соседнее здание, и я понимаю, почему мелкого отпустили одного. Тут идти два шага. Кругом фонари, людей куча. И детей тоже. Хорошее место. Двор спокойный. Магазин на углу находится. И вход есть как со двора, так и со стороны дороги. Удобный. Наверное, и правда мать малыша с ума сходит. Но несмотря на это, решительно хватаю готового сбежать мальчишку за руку.
Подожди, бегун. Пойдем хлеб тебе купим, и провожу тебя.
Да не, не надо. Мама поймет!
Конечно, поймет, соглашаюсь, не сомневаясь. Но давай лучше провожу, мне самому только молоко нужно.
Ромка пытался возразить, но из-за угла дома показались три пса. Мощные, лохматые. Вроде никого обычно и не трогали. Но ребенок же! Черт. Он ростом-то почти как они. Конечно, легкая добыча. И выпечка свежая, пахучая. Позвонить, что ли, в отлов? Ну что это за хтонь? Зачем нам тут стаю выращивать?!
Ладно, пошли за хлебом, Ромка вцепился в мою ладонь, вырывая меня из размышлений.
Мы с ним буквально забежали в магазин, да и там не стали задерживаться. Схватив пачку молока и две буханки нарезного хлеба, уже через пять минут снова оказались на улице.
А потом я послушно шел за своим маленьким знакомцем, провожая его до квартиры. Потому что маму нужно успокоить. Объяснить, что ребенок не пострадал. Она ведь переживает. Какая мать не переживала бы? А наругаться на пацана, на эмоциях, не со зла, сейчас последнее, что нужно обоим. Я знаю. У самого в детстве была такая история.
Рома достает ключи, открывает подъезд. Лифт, пятый этаж, и вот мы у двери в квартиру. Не задумываясь, жму на звонок, не дожидаясь, когда мальчишка справится с замком, и дверь почти тут же распахивается.
Мам, только не ругайся, со мной все в порядке!
Тараторит этот Смайлик и кидается к хрупкой фигурке в дверях квартиры. Первое, что я замечаю, это растрепанные волосы медового цвета, тонкие худые руки, обнимающие мальчишку, бледную кожу. Подняв взгляд, встречаюсь с полными слез серыми глазами. Боже, никогда не думал, что в такие глаза вообще могут существовать!
Да Данила Валентинович. А А что вы?
Ма! Ма, представляешь, там у магазина собаки были. Я убежал и потерялся, а Даня, он меня нашел и помог. Правда он классный? Ну скажи?
Классн да, наверное.
Слышу разговор Смайлика с матерью, а сам не могу оторвать взгляд от ее серых, широко распахнутых, слезами умытых серых озер. Прокрутив слова незнакомки в голове, понимаю, что она меня откуда-то знает. Вот только уверен, что сам ее никогда не видел. Или? Еще раз бегло осматриваю девушку и глазам не верю. Вот это неожиданная встреча!
Ева?
Глава 7
Данила Валентинович, как вы тут оказались?
Евангелина явно начинала приходить в себя, обнимая невредимого ребенка. Темно рыжие брови чуть нахмурились, а сына она приж Данила Валентинович, как вы тут оказались?
Евангелина явно начинала приходить в себя, обнимая невредимого ребенка. Темно-рыжие брови чуть нахмурились, а сына она прижала к себе чуточку крепче. Кажется, пора спасать ситуацию, а не то рискую быть обвиненным в похищении Смайлика.
Шел домой после работы. Увидел мальчишку, он плакал. Предложил помочь. Все.
Оправдываться мне не нравилось. В чем, собственно, я виноват? В том, что вернул пацаненка домой? А кто его вообще одного отпустил в магазин в сумерках?
После работы? Ева выгнула брови и дернула рукой, будто собиралась посмотреть на часы, но движение не завершила, лишь переплела пальцы на спине мальчишки.
В ответ я только хмыкнул. Как будто для нее стало новостью, что у меня есть дом. В конце концов я не живу в офисе. И домой за последнюю неделю приезжал Раза три точно!
А вот она, кстати, вроде как на больничном со сломанной ногой, а сама стоит в дверях квартиры как ни в чем не бывало. Может, стоит задать парочку вопросов своей работнице?
Не успел я додумать эту мысль, как Ромка завозился в объятиях матери:
Ма, Даня меня спас, я же говорил. Отпусти, мне жарко.
Голос мальчишки звучал приглушенно, потому что говорить громко и как взрослый, упираясь носом в пупок мамы, было сложно. Но Ромка искренне старался. Только отчего-то Ева не торопилась выпустить его на волю. Наоборот она перевела взгляд на макушку сына и, чуть сместив ладони, положила их на плечи пацана. А затем, когда снова посмотрела на меня, в ее глазах я с легкостью смог разглядеть панику.
Мам! еще более требовательно завозился ребенок.
Не Не могу, Ром.
Ну ма! не проникся мальчишка.
Да Данила Валентинович, а А вы
Что? откровенно говоря, я не понимал, почему все еще стою в дверях чужой квартиры.
Тем более не мог понять, почему не могу отвести взгляда от огромных серых глаз, в которых начало плескаться самое настоящее отчаяние.
Костыли, тихо выдохнула Ева, костыли не взяла.
Секунда на то, чтобы понять, о чем речь. И еще одна, на удивление сердце забилось с такой силой, как бывает только в моменты страха. Больше медлить уже было нельзя. Не раздумывая, шагнул вперед и обнял свою помощницу, обхватив ее за талию.
Огромные серые глаза распахнулись, с губ девушки сорвалось изумленное:
Ох.
И все бы ничего, но, спасая Евангелину от падения, я как-то не учел, что она держалась за сына. Стоит ли удивляться, что мальчишка, завозившись между нами, умудрился нехило так боднуть меня в живот своим затылком.
Полегче, боевой воробей, усмехнулся, чуть отодвигаясь. А то сейчас все упадем.
А чего вы тут обниматься удумали?
Пробухтел недовольно, ужом выворачиваясь из неожиданно-коллективных объятий.
Ромочка
Начала что-то объяснять тому Ева, но была перебита сыном:
Да обнимайтесь, если так надо, меня прижимать-то зачем? Жарко ведь!
А мелкий-то и правда главный мужчина в семье. Сразу чувствуется, умеет оставить за собой последнее веское слово.
Данила Валентинович, поймала мой взгляд Ева, спасибо вам.
За что? брови сами вопросительно изогнулись.
За Ромку. Я уже и в полицию позвонила. Но там сложно все. Надо заявление написать, а как я напишу, если даже на улицу выйти это целый подвиг?
Могли бы просто на дом вызвать.
Я и собиралась уже, сразу-то не догадалась, на нервах. Но вы пришли. И Правда, спасибо. Случись что с ним, я бы
Стоп, упрямо мотнул головой, глупости не думаем. Да и потом, не мог я бросить пацана на улице. Ни один нормальный человек не бросил бы.
Так то нормальные. А уродов сколько всяких? Знаете, как я испугалась, когда он через пятнадцать минут не вернулся?
Могу представить.
Вздохнув, осмотрел прихожую. Стоять рядом с Евой, конечно, было Интересно. Да, пожалуй, интересно. Глаза ее эти еще, никак не мог взгляд от них отвести. Но ночевать в дверях своей помощницы, как-то не входило в мои планы. Да и не нанимался я подпоркой работать.
Еще раз обведя взглядом светлое помещение, увидел валяющиеся на полу костыли. Мда, вопрос, как Ева вообще до двери добралась! Вздохнув, подхватил девушку на руки.
АЧто вы делаете? то ли возмутилась, то ли испугалась Ева.
Собираюсь отнести вас в какую-нибудь комнату, где есть хотя бы стул. Я, Евангелина Дмитриевна, еще хотел бы домой попасть сегодня.
А-а-а, очень глубокомысленно ответила моя помощница.
Она неопределенно махнула рукой, из чего я сделал вывод, что приглашение получено. Но не успел дойти до ближайшей двери, как из-за угла в конце прихожей выглянула мордочка Ромки.
Ух ты! Битый битого везет.
Взъерошенные темные волосы, сверкающие лукавством темные глаза, румяные после улицы щеки. Ромка совсем не был похож на мать. А еще хохмил не к месту. Мелкий провокатор. Конечно, Ева не могла не обратить внимание на слова ребенка.
Ты о чем, Ром?
Так Данила упал, прям головой. Мы так и познакомились.
Как-то прозвучало это Как будто я на всю голову ушибленный. А на самом деле все не так. Голова у меня в порядке. Ну, ноет чуток, не более того. Сердце, которое то молчит, то принимается заполошно колотиться, меня беспокоит намного больше!