«Я всегда в выигрыше, даже в случае неудачи».
Но он очень плохо знал закон целых чисел. Жизнь это не казино, где человек выступает только в двух ролях, в роли удачника и неудачника, третий это удел избранных, которые прекрасно были знакомы с законами игры. И именно они всегда были в выигрыше. Они точно знали, когда выиграют, когда проиграют, но в итоге всегда останутся в небольшой для них прибыли. Сами сознательно контролировали знакомый для них процесс и подчиняли роль и назначение денежных средств.
Анжела четко понимала, что жизненный принцип Моти для нее не приемлем. Люди с подобными жизненными позициями в итоге сгорают, что и является их большой и окончательной неудачей в жизни. С течением времени она широкими шагами отступала от неприемлемой для нее зоны, чем собственно и создавала иллюзорный взгляд для Моти, который жил надеждами на общее жизненного сближение. В тот момент, когда она отступала, ему казалось, что она переступает черту женского менталитета и все ближе и ближе подтягивается, почти одной ногой переступает к его зоне жизни. Он был уверен, что рано или поздно она будет с ним, и подчинит ее своим законам. Для осуществления поставленной задачи естественно требовалось немало времени. Он старался, как можно чаще видеть ее, общаться с ней и приучать к собственному телу.
Мотя положил на стол несколько стодолларовых купюр. Подобные действия он производил всегда, когда его посещала любимая женщина. Заранее оплаченная любовь придавала ему уверенность и силы. Анжела принимала оплату после страстных наслаждений, тем самым стирала для себя извращенное отношение к светлому чувству.
Мотя резко схватил любимую женщину за плечи, приблизил к себе и одарил страстным поцелуем. Их тела погрузились в омут любовных процедур, а сама процессия, как правило, заполняла всю ночь. Непреодолимое чувство страсти накаливало их тела до критической точки и два извергающих вулкана омывались лавой любви и наслаждений. К рассвету физические тела освобождали свои резервы и насыщали души новой энергией потенциальных возможностей. При каждой встрече привычка знакомства укреплялась и приучала их к познанию новых недоступных моментов взаимоотношений. Страсть лукаво сжигала их достойные человеческие позиции и незаметно разводила по разным жизненным дорогам.
Уже без пятнадцати девять!? Анжела взглянула на часы и начала быстро одеваться. Мне пора.
Дорогая, когда ждать тебя в следующий раз?
Я позвоню.
Не забудь деньги.
Она быстро положила их в сумочку, надела шапку, пуховик, накинула шарф и выскочила из дома.
Мотя что-то крикнул вслед, но она его уже не слышала.
Серебристый мерседес ожидал ее в назначенное время.
Она быстро открыла дверь, запрыгнула на первое сиденье и тут же произнесла:
Поехали.
Проехав метров двадцать, у Андрея сложилось впечатление, будто за его попутчицей кто-то гонится, а она как нашкодивший ребенок пытается оторваться от погони и избежать наказания. Но за минувшее двадцатиметровое расстояние она все-таки успела успокоиться и, наконец то решила поздороваться,
Доброе утро!
Доброе! Как прошла ночь?
Спокойно, спала, как убитая. Тетка накормила, натопила печь и уложила в чистую постель. Как вы?
У меня все в порядке. В городе появился примерно во втором часу, около двух был уже дома. Как всегда своим приходом разбудил ребенка, не засыпает без меня, привык, ему обязательно нужно удостовериться в том, что отец дома и с ним все в порядке.
Вы женаты?
Был?
А ребенок с кем?
Под присмотром. Илье в этом году исполнится пять.
А, что такая работа опасная?
Нет, жизнь непредсказуемая. А у вас есть ребенок?
Пока нет, и замужем не была.
У Андрея под левым глазом натянулась мышца.
Здорово! Успеете. Вы молодая, красивая женщина. Анжела еще раз внимательно посмотрела на мужчину и произнесла:
Возьмешь меня в жены?
Андрей немного растерялся.
Глупо, да? А я серьезно.
Андрей вовсе потерял дар речи.
Меня зовут Андрей. А вас?
Меня, Анжела. В этом году стукнуло тридцать два. Тебе, я так, полагаю лет сорок семь, сорок восемь. Выглядишь ты неплохо для своего возраста. Обаятельный, приятный мужчина. Я думаю, у нас с тобой все получится. Против ребенка ничего не имею. Дети меня очень любят и относятся уважительно. Ну, как ты, не против?
Андрей резко повернул влево и выехал на основную дорогу. Трасса оказалась свободной. Вдруг прозвенел мобильный телефон.
Да, слушаю, Артем. Буду часа через два с половиной. Встретимся в ресторане и все обсудим. Сейчас мне не очень удобно говорить. До встречи. Пока.
Прости. Я так понимаю тебе тоже в город, да?
Верно, угадал. Ты не ответил на мое предложение.
Сегодня у меня непростой день, если не возражаешь, мы завтра обязательно встретимся и обсудим все вопросы, касающиеся тебя, меня и наших детей. Оставь мне свой номер телефона, я обязательно позвоню.
Набирай или записывай.
Анжела продиктовала номер, номер Андрея она решила пока не брать, потому что ей очень хотелось, чтобы он позвонил первым.
Мой сдох, оставила дома зарядку, завтра запишу твой. Хорошо?
Конечно.
Андрей, ты на меня не обижайся, я человек прямолинейный и правдивый. Не люблю лабиринты, люблю прямолинейную дорогу. Ты понимаешь, о чем я?
Догадываюсь.
Тебе будет непросто со мной, а, главное не скучно, но ничего притремся.
Да, с тобой действительно не соскучишься.
Это точно. Все так говорят. А мне с собой сложнее, нежели другим со мной. Поэтому с меня списывается.
Он улыбнулся и набрал скорость.
Здорово! подумал он. Мне очень хорошо рядом с этой девушкой. Молода еще, неопытна, но ничего все исправим.
Его взгляд был направлен куда-то вверх. По всей видимости, он что-то вспоминал или просто о чем-то размышлял, или же воображал дальнейшую счастливую жизнь с молодой женой и пристроенным ребенком. Только он один мог знать, о чем он сейчас думает. Он никогда не делился своими мыслями. Скрытный характер сотворил с него замкнутого человека со своими личными проблемами. Жизнь в лагере отложила свой отпечаток. Тринадцатилетняя отсидка забрала всю молодость и здоровье. Десять лет он стирал в памяти без двух месяцев годовое нахождение в одиночке. Профессию перераспределения денег он освоил по максимуму. Брал у тех, кто берет у других, минуя закон. Он накладывал на их действия, действие другого закона, у которого не было кодекса и устава. Он существовал против несправедливых действий основного.
Политика перераспределения денежного аргумента Кидалковского основывалась на одном простом правиле, которое он сам для себя выделил: Развитие денежно-цифровой цепочки не должно никаким образом прерываться. То есть вклады не должны быть холостыми, они должны быть обязательно прибыльным в любом случае, даже в случае неудачных вкладов. Системно-цифровой блок он для себя сформировал достаточно давно, и его система прекрасно работала в силу жизненного опыта. За решеткой была предоставлена возможность сформировать собственную программу перераспределения. Годами он вытачивал личную форму общения с людьми, просто с людьми и с людьми, которые владели огромными банковскими вкладами. Имея серьезные связи, он проверял свою программу на воле. Не всегда удача приветствовала его, но с усовершенствованием собственных выработанных позиций, она стала улыбаться чаще. Таким образом, он рассчитывался с собственными долгами, оставшимися за пределами тюремного заключения. Минуя судебные расхождения, ему удавалось договариваться и убеждать органы в правоте его неординарных действий. И делал он это не словом, а смыслом. Ему верили, верили, что он прав, что его действия были не противоправными. Грешные дела смывались достойными поступками, а поступки он совершал исключительно по отношению к детям и женщинам. Андрея мучил только один вопрос, один единственный, на который он много лет не находил одного основательного ответа: КТО?