Диалектический логик Гегель по этому поводу излагает следующее: «Другое выражение начала тождества: А не может быть одновременно А и не-А, имеет отрицательную форму; оно называется началом противоречия. Обычно не дают никакого оправдания относительно того, каким образом присоединяется к тождеству форма отрицания, которой это предложение отличается от предыдущего. Но эта форма получается оттого, что тождество, как чистое движение рефлексии, есть простая отрицательность, которую приведенное второе выражение предложения содержит в себе в более развитом виде. Высказывается А и не-А, чисто другое того А; но это не-А появляется только для того, чтобы исчезнуть. Тождество, следовательно, выражено в этом предложении как отрицание отрицания. А и не-А различны; эти различные соотнесены с одним и тем же А. Тождество, следовательно, изображается здесь как эта различенность в одном соотношении или как простое различие в них же самих» (курсив Гегеля. Г.Р.) [1].
Видно, что тождество формулируется в особом предложении. Предыдущим предложением выступает «Все тождественно с собою, А=А». Последующее предложение отличается от предыдущего отрицательной формой и гласит: «А не может быть в одно и то же время быть А и не-А». Оно поэтому называется началом противоречия, напоминающее и уподобляющее его с диалектическом началом противоречия. Тем не менее оно не имеет никакого отношения или какой-либо связи с диалектикой, напротив, оно носит антидиалектический характер.
Это объясняется тем, что начало противоречия, т.е. не-А, противоречащее А, возникает с единственным предназначением исчезнуть. Дело не доходит до действительного противоречия, которое не достигается на рассматриваемом здесь логическом этапе тождества, которым полностью удовлетворяется логическое содержание философии согласия Виктора Михайлова. Диалектический процесс в целях постижения подлинного противоречия не должен остановиться на этапе тождества, а должен исследовать и познать следующие этапы разности и противоположения.
Другими словами, чтобы приходить к предложению о диалектическом противоречии необходимо последовательно переходить этапы составления предложений о тождестве, разности и противоположении. Гегель об этом подчеркивал следующее:
«Если первые определения рефлексии тождество, разность и противоположение нашли каждое свое выражение в особом предложении, то тем паче должно было бы быть сформулировано в виде предложения то определение, в которое они переходят, как в свою истину, а именно, противоречие. Так что надо было бы сказать: все вещи противоречивы в самих себе; и притом в том смысле, что это предложение выражает по сравнению с прочими истину и сущность вещей. Противоречие, выступающее в противоположении, есть лишь развитое ничто, ничто, содержащееся в тождестве и встретившееся нам в выражении, что предложение о тождестве ничего не говорит. Это отрицание определяет себя в дальнейшем в разность и в противоположение, которое теперь представляет собою положенное противоречие» (курсив Гегеля. Г.Р.) [2].
Согласие В. Михайлова выступает как антитеза противоречия, как нечто несовместимое с существенным разногласием. Ибо оно основано на предложении о тождестве, которое ничего не говорит, суть ничто, содержащееся в тождестве. Даже «начало противоречия», рождающееся в тождестве как его содержание, суждено тут же исчезнуть в качестве случайного, аномального и ненормального, другими словами, в качестве патологии, болезни души и духа.
Из Гегеля узнаем следующее: «Противоречие обыкновенно, во-первых, устраняют из вещей, из сущего и истинного вообще, утверждая, что нет ничего противоречивого. Во-вторых, противоречие, напротив того, выталкивается в субъективную рефлексию, которая своим соотнесением и сравнением его якобы впервые создает, но и в этой рефлексии его тоже нет по-настоящему, ибо противоречивого, как уверяют, нельзя ни представить себе, ни помыслить. Противоречие признается вообще, будь это противоречие в действительном или в мыслящей рефлексии, случайностью, как бы аномалией и преходящим пароксизмом болезни (курсив Гегеля Г.Р.) [3].
С точки зрения Михайлова согласие вещей и мыслей, истинного вообще является нормальностью и закономерностью, а их противоречие невозможно извлечь из объективного мира, ибо в нем «нет ничего противоречивого». Противоречие впервые создается в субъективном мышлении человека, в котором «его тоже нет по настоящему, ибо противоречивого, как уверяют, нельзя ни представить себе, и помыслить».
Надо полагать, что так называемая «философия согласия» относит противоречие к сфере ненормального, аномального и параномии. Если согласие есть норма и закон, то несогласие и разногласие, т.е. противоречие есть нечто беззаконное и противозаконное, иначе говоря, параномия. Кроме того, оно суть аномалия отклонение от нормы.
В целом противоречие проявляется как патология как нечто неправильное, телесное и духовное отклонение организма от нормы, доходящее до психической ненормальности, до таких форм сумасшествия, как слабоумие, тупоумие и безумие или бешенство.
Следует непременно заметить, что если «философия согласия» связывает противоречие с психической ненормальностью с сумасшествием, то диалектика как «философия противоречия» выступает как метод высшего познания или высшей науки. Так сказать, как утверждают классики, диалектика совпадает не только с логикой, но и с теорией познания (гносеологией).
Энгельс подчеркивал: «Одной из главных основ высшей математики является противоречие, заключающееся в том, что при известных условиях прямое и кривое должны представлять собой одно и то же И тем не менее высшая математика этими и еще гораздо более резкими противоречиями достигает не только правильных, но и совершенно недостижимых для низшей математики результатов.
Но уже и низшая математика кишит противоречиями квадратный корень из минус единицы есть не просто противоречие, а даже абсурдное противоречие, действительная бессмыслица более того, что было бы с математикой, как низшей, так и высшей, если бы ей запрещено было оперировать с -1?
Сама математика, занимаясь переменными величинами, вступает в диалектическую область, и характерно, что именно диалектический философ, Декарт, внес в нее этот прогресс. Как математика переменных величин относится к математике постоянных величин, так вообще диалектическое мышление относится к метафизическому» [4].
Там же Энгельс низшие и высшие формы движения материи изучает не «философией согласия», а диалектикой противоречия. Для него противоречие является движущей силой органической жизни и ее развития. Постигая жизнь методом противоречия, он подчеркивал: «Жизнь состоит прежде всего именно в том, что живое существо в каждый данный момент является тем же самым и все-таки иным. Следовательно, жизнь тоже есть существующее в самих вещах и процессах, беспрестанно само себя порождающее и себя разрешающее противоречие, и как только это противоречие прекращается, прекращается и жизнь, наступает смерть».
Как известно, Энгельс в своей книге «Анти-Дюринг» критически отнесся к взглядам немецкого философа-эклектика XIX века Дюринга, который выступил с точки зрения исключения противоречия из вещей и процессов действительности, т.е. с точки зрения смерти. По Энгельсу, действительность становится диалектической, жизненной в том случае, если ее движущей силой становится противоречие.