Такие прятки Ильке откровенно нравятся, хихикает, кое-где нарочно ползком ползет, то-то матери будет радость одежду ее отстирывать. Зато ягод и грибов немного собрала, будет чем позавтракать, хотя припасы дома еще есть, ну да запас лишним никогда не бывает.
Войдя через низкие воротца на лужайку возле дома обе застыли столбами, на крыльце кто-то сидел вполоборота к ним, привалясь головой к балясине.
Фу, ты! шумно выдохнула Илька, Солик, что ты тут делаешь? Тебя из дома выгнали и спать тебе больше негде, кроме как на нашем крыльце? выговаривая приятелю, она смущенно смотрит на мать.
Как же, ведь только накануне провозглашала разрыв с ним, когда его рядом не было, а теперь вон он, тут, и что с ним теперь делать неясно. Нани ласково улыбнулась в ответ, с трудом поднимаясь по ступенькам крыльца, устала сильно и ночь не спала, как-никак в чужом месте, да и условий никаких, на полу. Илька правда и там умудрилась заснуть, что с нее возьмешь, ребенок.
Принимаясь готовить завтрак, все же надо поесть, сутки уже без еды, она вспомнила, как готовила в избушке. То, что немногочисленная утварь Марины вся была из ее кухни, она не удивилась, где же еще ей раздобыть хоть горшок, хоть сковородку? Илька потихоньку из дома натаскала, хорошо хоть не новое брала, старье с верхней полки кладовки, отложенное на всякий случай, жалко выбрасывать, вот и сгодилось. А вот плошки для еды Марина сама смастерила, выдолбила из дерева и неплохо, надо сказать. Глядя на ее мощные руки больше похожие на грабли, не скажешь, что такие ловкие.
Готовить пришлось из каких-то незнакомых Нани кореньев, а еще трав, травы хотя и знакомые, но не думала раньше, что они съедобные. Подсказывала Илька, тот еще авторитет, но она уверяла, что уже не раз ела похлебку из таких припасов и ничего, даже живот не болел. Нани потом попробовала один из сваренных корешков, ничего на вкус, только жесткий и пресный очень. Ну да, соли то ли в доме нет, то ли она не увидела ее.
Но больше всего ее мысли занимал таинственный любовник Марины. По всему видать, что из поселка к ней кто-то ходит, больше-то некому. Только вот кто? И нашелся же охотник до ее прелестей, раньше и подумать о таком было невозможно. Может быть люди стали терпимее относиться к выходцам из запретного леса? Ой, непохоже что-то.
Сготовив завтрак, хотела позвать дочь, но та и сама уж вбежала в кухню.
Еле прогнала его, никак не хотел уходить, а я есть хочу, аж в животе бурчать начало, вот как проголодалась! Мам, а ты не сердишься, что я с ним болтала?
С чего бы это? Постой, куда хватаешь? Руки сначала вымой!
Ну, я же сказала, что больше не буду с ним дружить. Но знаешь, я подумала, что если я так резко пошлю его прочь, то он удивится, начнет еще разбираться, а оно нам надо? Дождавшись утвердительного кивка матери, она с воодушевлением продолжила, а чего он про какие-то посты мне по секрету говорил? Что сюда пропускают, а из поселка уехать нельзя, это как?
А ты собралась уезжать отсюда? вместо ответа насмешливо осведомилась Нани, и куда, же?
Хватит издеваться, мам, лучше скажи, что случилось? прожевав кусок лепешки и скорчив предварительно недовольную гримаску пробурчала Илька. Пришлось рассказывать.
Про синюху я поняла, как это называется, эпидемия, да? Но почему секрет?
Вряд ли это такой уж большой секрет, если о нем мальчишка болтает. Но вот почему магистрат людей не оповестил, мне тоже непонятно, вечно у них какие-то странные игры в секретность.
Теперь понятно про какую заразу мне Дин-Дин пытался сказать.
Когда это ты с ним виделась?
Так сегодня же, помнишь, я по дороге отстала?
Я думала, что ты ягоды собираешь.
Ягоды я тоже собирала, но ведь одно другому не мешает. Смотри какое растение он мне дал, она полезла в карман широкой и короткой юбки, изрядно поношенной и уже в двух местах зашитой, долго в нем копалась, вызывая опасение, что подношение она потеряла, наконец, достала какой-то сморщенный, измятый лист, несколько похожий на лист лопуха.
И зачем он тебе это дал? подивилась Нани вертя листочек довольно ядовитого растения, растущего возле мусорных куч, скотных дворов и по влажным оврагам.
Понятия не имею, честно призналась Илька, а чего это такое?
Пакость изрядная. Но не так же просто он тебе его дал, что-то имелось в виду. Сразу после упоминания заразы дал? Девочка кивнула, неужели от синюхи может помочь? Ох, не верится, от этой болезни даже столичные лекари средств не знают, а тут сорняк какой-то, да еще ядовитый, у него сок по весне очень жгучий, если попадает на кожу, вызывает долго не заживающие язвы.
Месяц прошел почти без происшествий, если не считать падения свекра Калисии, которого понесло чинить крышу, он уже спускался оттуда, когда гнилая ступенька лестницы подломилась под ним. Итог был плачевный, ушиб плеча, бедра и сломанная лодыжка. Сноха ворчала, обзывая его всякими нелестными эпитетами, из которых «козел» и «старый хрыч» были не самыми грубыми. Живот у нее становился уже заметным, ей не с руки было сейчас в таком положении ухаживать за лежачим больным, но делать нечего, не выкинешь же его на улицу.
Нани на рассвете вышла из дома Калисии, навещать ее свекра она могла только ночью, уж очень бдителен был Пендракий, хотя уже не меньше десятка человек кто намеком, а кое-кто и прямо сказали ему о более чем несвоевременном запрете для знахарки. Тот стоял на своем, даже раздувался от гордости, приписывая себе несуществующие доблести стража закона и порядка.
Старик потихоньку поправлялся. Впрочем стариком он еще не был, это сноха его так называла, проявляя напускную строгость, должно быть, чтобы замаскировать любовь, которая так и рвалась, если не с языка, то из глаз ее. Дощечки, фиксирующие кости сломанной ноги Нани пока еще снимать не стала, но через несколько дней пожалуй что можно и снять.
Денег ей Калисия отсыпала щедро и теперь она раздумывала, стоит ли потратить все заработанное сразу, закупив продовольственные запасы и решила, что это будет благоразумно. Посты так и не были сняты, поэтому продукты не завозились, пока еще паники нет, поскольку большую часть съестного все поселковые производят для себя сами, но скоро люди осознают опасность голода и тогда все сметут с прилавков.
Правда она опасалась, что вывернется откуда-нибудь этот дурак Пендракий, который попадался ей то и дело, следил что ли за нею? Вывернется и спросит, а откуда она взяла деньги? Хотя Калисия и подтвердила свою готовность заплатить за нее штраф, подводить ее не хотелось, той тоже деньги нужны, когда ребенок родится много чего понадобится.
Она припомнила шутку соседки, что уж не влюбился ли в нее наставник, раз хвостом за нею ходит? Вот уж навряд ли! Впрочем у таких людей и любовь может принять причудливые формы, так что и не поймешь толком, любовь это или ненависть.
Захватив из дома большие корзины и дочь, чтобы помогла все донести, Нани отправилась в ту лавку, что поближе к дому. В лавке ей показалось, что народу стало побольше, или со страху мнится? Да нет, вон и очередь образовалась, когда это здесь были очереди?
На этот раз она не пошла на поводу у ребенка и не купила ничего из того, что та просила, невзирая на ее мольбы и надутый вид. На людях она ничего объяснять ей не стала, но дома живо прочистила мозги. Илька поразилась услышанной новости. Как-то еще ни разу не приходилось ей всерьез опасаться голода. Да, бывали времена, когда у них с матерью не было денег, но у других-то они были, а главное, что продуктов в лавках было полным полно, и как это так может быть, что их не будет? Ей даже сразу есть захотелось, хотя до этого разговора она и не думала о еде.
Паника разразилась уже на следующий день. Владелец самой большой лавки вздумал обсуждать с приказчиком, что осталась только треть из всех ранее завезенных товаров. Разговор этот в приоткрытую дверь услышала Салония, известная сплетница и болтунья и помчалась домой, взять еще денег, а по дороге оповестила двух, трех посельчан. Те, естественно шепнули друзьям и соседям. Люди существа стадные, все ринулись запасаться, даже те, у кого и так подвалы, погребки и чуланы ломились от съестного, и к ночи полки во всех четырех лавках были пусты.