Жребий судьбы был брошен. Я послушал ведьму и отправился искать город Мертвых, а мои солдаты остались продолжать восстанавливать галеру.
Хотя какая она ведьма. Просто бедная женщина, потерявшая в битве своего единственного сына и обезумевшая от горя, решила приткнуться к нашему отряду. Это произошло месяц назад. Наша центурия успешно продвигалась вперед по вражеской территории. В небольших стычках с врагом на тот период мы потеряли только одиннадцать человек ранеными. Наш дозор, обследуя удаленные холмы, наткнулся на нее, сидящую у пыльной дороги возле маленького холмика, на котором вместо надгробия был положен ободранный от стрел и порезов римских мечей темный кожаный щит варвара. Сразу было понятно, что владелец этого деревянного щита, обтянутого толстой кожей буйвола, был отважный воин, и на его счету наверняка не один наш солдат.
Когда ее привели, меня сразу же поразил взгляд черных, как ночь, глаз, злобно стреляющих в нашу сторону. Я тогда не предполагал, какую роль она потом сыграет в моей судьбе.
Мы хотели расспросить ее, доложил мне старший дозора, но она требовала главного. Вас, центурион. Может, она вам чтонибудь расскажет об этих местах поподробнее.
Да, еще, немного замявшись, добавил разведчик. У одного из солдат сильно загноилась рана, так она чтото пошептала и посыпала на рану какогото порошка.
Зачем вы позволили ей это сделать? резко отчитал я командира дозора. Она же могла отравить его.
У нас не было выбора, оправдываясь, продолжил дозорный. Рана была в ужасном состоянии, черные черви уже поедали его плоть. Он долго бы не протянул. Она сама вызвалась ему помочь. И я предупредил ее, что если он умрет утром, то она не доживет до вечера и последует за ним прямиком в преисподнюю.
И что? Как состояние солдата? с нетерпением спросил я.
Он жив?
Жив. Ему стало легче, и краснота по краям раны начала спадать. Пока мы добирались обратно, она еще раз повторила эту процедуру с порошком и заговором Не иначе это ведьма. Надо расспросить и прогнать ее
Веди, оборвал я командира разведки. Я подумаю об этом после разговора с ней.
Допрос ничего не дал. Женщина ничего нового нам не поведала. Я показывал ей карту местности с нанесенными дорогами и поселениями, но она лишь недоуменно пожимала плечами, и все время показывала иссохшей рукой в том направлении, откуда мы пришли. Что с ней делать, я не знал. Ясно было, что она достаточно образованна, причем неплохо говорила на нашем наречии. Правда, некоторые ее слова и отдельные выражения я отказывался понимать, но в целом все было ясно.
Может, прогнать? Но вряд ли она выживет в таких условиях, где одичавшие собаки так и ждут, чтобы сожрать когонибудь. Пробуют даже могилы умерших разрывать. Скольких мы уже перебили из лука, а их не становится меньше. Причем их вожак, старая рыжая сука, скачущая на трех лапах, как будто знает расстояние полета стрелы, и всегда держится от нас дальше. Все время прячется в камнях, издалека руководя своей стаей. Ее повизгивающий лай и жуткий вой особенно слышны по ночам. Когда ночное небо беззвездное, и не видно вытянутой руки, часовым приходится постоянно поддерживать горящие костры по периметру лагеря. Я всегда знал, что дикие собаки страшнее волков, так как отлично представляют себе привычки человека и не испытывают страха перед людьми. Ими руководит только жажда крови и ничего более. Откуда только берутся эти исчадия ада? Ради предосторожности ходим постоянно с мечом наготове.
Может, действительно прогнать ведьму? Но солдат, которому она помогла, начал выздоравливать, и рана от удара копья стала затягиваться. Нет, пусть остается. Будет ухаживать за ранеными. У нас их становится все больше и больше. Еще несколько таких сражений, и мне некого скоро будет вести в бой. На мое предложение остаться и врачевать солдат, она, подумав немного, согласилась. Я определил ее в подчинение наших походных лекарей, строгонастрого приказав последним не спускать с нее глаз, мало ли, что может произойти. Всетаки ее сын погиб в битве с нами.
Расщелина, перед которой я в нерешительности остановился, манила меня таинственной силой последовать вглубь, словно понимая, что нет уже обратного пути. Там, впереди, город призраков. Там живут мертвые люди. Так поведала мене старуха.
Этот разговор с ней произошел пять дней назад. Она неожиданно пришла ко мне в шатер и попросила не прогонять ее, а выслушать, каким бы нелепым ни казался ее рассказ. Именно тогда я впервые услышал о городе Мертвых.
Ты сказала, что там живут мертвые? в недоумении спросил я ее тогда. Как же мертвые могут жить?
Могут. Там могут Они не знают, что уже давно умерли, ответила старая женщина. Нет, конечно, они передвигаются. Даже чтото едят и пьют воду из подземного источника, но все это делают молча и друг с другом не разговаривают. Они вообще не могут говорить и только издают непонятные тихие звуки. В основном объясняются между собой жестами, причем делают это крайне редко, только когда появляются новые поселенцы.
Какие поселенцы? рассказ ведьмы меня сильно заинтересовал.
Это люди, которые хотят избавиться от своего смертельного недуга и больше никогда не страдать.
Но как такое может быть? Ты что, была там?
Да. Но я сразу же ушла обратно, поняв, что мне такая вечная жизнь не нужна.
Ты совсем меня запутала, с негодованием воскликнул тогда я в ответ на ее слова. Говори мне правду, иначе я прикажу тебя прогнать от нас, падальщики быстро с тобой разделаются. Не проживешь и семи лун Ты же только что говорила, что они мертвые, а тут мелешь про вечную жизнь. Как это понимать?
Я говорю чистую правду, испугано вжавшись, пролепетала старуха, крепко вцепившись в доску деревянной скамьи, так, что даже костяшки на ее пальцах побелели. Туда идут люди за исцелением и там остаются жить мертвой жизнью.
Они, что могут там все исцелиться? я полностью перестал понимать сказанные ее слова. Все? От любой болезни?!
Да. Все, устало ответила она.
Но почему же они не уходят туда, откуда пришли, если излечились от недуга?
Три дня Всего лишь в течение трех лун человек может сделать там выбор
То есть он может вернуться домой, пока не прошло больше трех дней? перебил я вопросом.
Да. Я так и сделала. На второй день я ушла из этого поселения.
Ты излечилась?
Нет. Болезнь уходит там только через семь лун. Не раньше. Но обратно уже оттуда не уйти. Город Мертвых не отпустит
Но почему? не унимался я.
Эти люди превращаются в ходячих мертвецов и забывают все на свете. У них стирается память. Все их желания и потребности ими забыты Хотя одно остается.
Что же?
Пить воду из подземного родника. Они каждый день с утра ходят с кувшинами к этому источнику за водой, еле передвигая ноги, в полной тишине, друг за другом. Каждый живет в своей хижине Спят, стоя или сидя по ночам, с открытыми глазами. Когда приходит новый поселенец, то они выходят его встречать и показывают пустое жилище. Им ничего не нужно Они живут вечной жизнью. Мертвой вечной жизнью, с этими словами старуха пристально посмотрела мне в глаза.
От ее взгляда у меня все похолодело внутри, словно сама смерть меня схватила в свои объятия костлявыми руками. Липкий пот покатился у меня по лицу, но, возможно, это было только изза нестерпимой жары.
А если все хижины заняты? Что тогда?
Они отправляют переселенца жить в пещеру.
Ты посылаешь меня туда, хотя тут же говоришь, что оттуда нет возврата, придя в себя и вытерев рукой пот со лба, я продолжил расспрос ведьмы. Как же тебя понимать?
У тебя нет выбора, прошептала старуха, оглядевшись по сторонам. Ты должен найти там пещеру, где живут цхеты.