В своей книге «Анатомия насилия» один из ведущих представителей нейрокриминологического направления д-р Эдриан Рэйни пишет: «У преступников действительно неисправен мозг, физически отличный от мозга остальных людей»[32]. Отмечая, что нарушения в деятельности префронтальной коры «могут прямо приводить к антиобщественному и агрессивному поведению», д-р Рэйни в то же время соглашается, что «ущербная префронтальная кора не всегда вызывает асоциальное поведение». Д-р Рэйни также установил, что пониженный сердечный ритм является «биомаркером диагноза расстройства поведения», после чего отметил, что «разумеется, не каждый человек с пониженным сердечным ритмом совершает насильственные преступления». Д-р Рэйни обращается к специалистам в области общественных наук с призывом «отказаться от своих давно устоявшихся взглядов и принять анатомию агрессии». Он настаивает, что сконцентрировать внимание на биологических факторах критически важно для разработки государственных мер и лечебных методик, которые «сработают быстрее и эффективнее, чем исправление социальных факторов, также способствующих криминальному поведению».
Другие теоретики и практики полагают, что нейробиология значительно больше обещает, чем дает на практике. В своей книге «Вынос мозга. Чарующее обаяние бездумной нейронауки» психиатр Салли Сэйтл ставит «острейшую проблему во всей истории науки», задаваясь вопросом: «Можно ли полностью постичь психологию, опираясь исключительно на нейрологические исследования?»[33] По замечанию д-ра Сэйтл, «умственную деятельность невозможно аккуратно расписать по отдельным областям головного мозга». Не отрицая «связь между мозгом и поведением», она предупреждает, что «налицо множество уровней воздействия на человеческое поведение помимо мозговой деятельности».
В современной нейробиологии основной упор делается на изучение формирования сознания головным мозгом. Однако верно и обратное сознание формирует мозг. С точки зрения профессора Калифорнийского университета в Сан-Диего Дэвида Дейча, изменения в головном мозге имеют обратимый характер[34]. Например, если наркоман прекратит прием наркотиков, это окажет глубокое влияние на его мозг. В сентябре 2013 года Адам Гопник прокомментировал в The New York Times исследования мозга и сознания следующим образом: «Уроки нейробиологии состоят в том, что и мысли меняют мозг, и наоборот»[35]. Исследования приемных детей представили доказательства наследуемости криминальных наклонностей. Чаще всего ссылаются на данные масштабного исследования в Дании, которые в 1984-м обнародовал Сарнофф Медник из Университета Южной Каролины[36]. Д-р Медник установил, что усыновленные дети биологических родителей-преступников с большей вероятностью совершали преступления, чем усыновленные дети законопослушных биологических родителей. Позднейшие исследования приемных детей подтвердили его выводы.
Тем не менее биология не судьба. Человек с биологической предрасположенностью к алкоголизму не обязательно становится алкоголиком. Люди с поражениями головного мозга, следствием которых бывает криминальное поведение, существуют, но далеко не все из них становятся преступниками. Как указывает д-р Рэйни, «одинаковая биология и темперамент могут приводить к различным жизненным итогам». Исследования нейрокриминологов заслуживают серьезного внимания. Равным образом как и предупреждение д-ра Сэйто о том, что мы можем «извлекать пользу из нейробиологии, не требуя от нее полного объяснения всей человеческой природы».
Как вы могли убедиться, существует бесконечное разнообразие теорий относительно возможных причин преступности. Далее последует путешествие в глубины криминального мышления. Если вы попробуете подойти к пониманию криминала непредвзято, возможно, вам не придется больше плутать в мириадах теорий, объясняющих, почему люди становятся преступниками. Вместо этого в центре вашего внимания окажется сам преступник, ход его мыслей и поведение в повседневной жизни. Это может помочь вам избежать связей с подобными людьми в деловой и личной жизни. Понимание особенностей криминального сознания крайне важно и для выработки мер государственной политики, и для того, чтобы помогать преступникам изменяться и становиться сознательными людьми.
2. Родители не делают детей преступниками: ребенок отвергает своих родителей
Психологи и прочие специалисты издавна винят родителей практически во всех проблемах их отпрысков. Выглядит это как непреложный факт: если ваш ребенок правонарушитель, значит, и с вами что-то не в порядке.
Еще в трудах ученых начала XIX века говорилось о том, что подростковая преступность обычно бывает обусловлена неправильным воспитанием. Сегодня такая точка зрения преобладает и в научной литературе, и в общественном мнении, причем не только в Соединенных Штатах, но и во многих других странах. Дети рассматриваются как бесформенные комки глины, которых формирует окружение, в первую очередь родители, которые призваны не только удовлетворять их физические и эмоциональные нужды, но и служить образцами для подражания. Вина за неправомерное поведение несовершеннолетних возлагается преимущественно на их родителей. Авторитарных родителей критикуют за то, что их дети становятся враждебными, ожесточенными и агрессивными. Либеральных родителей критикуют за то, что они балуют детей и порождают в них ощущение собственного величия. А родителей, придерживающихся демократичных подходов к воспитанию, винят за поощрение в детях чувства вседозволенности. Считается, что родителям малолетних правонарушителей свойственны какие-то или все из нижеследующих недостатков:
они плохо коммуницируют;
они не обеспечивают заботу и поддержку;
они не поддерживают адекватный уровень дисциплины;
они недостаточно следят за своими детьми;
они не считаются со своими детьми;
они жестоки;
они чрезвычайно непоследовательны в своем отношении к детям.
Одной из проблем точной оценки отношений в семье является то, что малолетние правонарушители часто лгут, особенно когда пытаются произвести хорошее впечатление и избежать наказания. Удобную цель представляют собой их родители. Участливые психологи и психотерапевты, не имеющие представления об особенностях мышления правонарушителей и их тактических приемах, мгновенно покупаются на то, что рассказывают им эти дети. Я опрашивал несовершеннолетних и взрослых преступников, которые изображали своих родителей полными чудовищами. В то же время их братья и сестры отзывались о тех же самых родителях как о любящих, заботливых, добрых и преданных людях. При этом мне встречались матери и отцы, которые во всех отношениях плохо справлялись с родительскими обязанностями. И практически в каждом подобном случае у обследуемого мной преступника были брат или сестра, выросшие в аналогичной обстановке и не вставшие на преступный путь.
Невозможно предсказать, каким путем пойдут дети, опираясь только на знание их родителей. В своей книге, метко озаглавленной «Посторонний в родном доме», психолог Дэвид Коэн отмечает, что «мощный врожденный потенциал может пересиливать влияние родителей», в результате чего «ребенок может производить впечатление полного чужака». Он утверждает, что «родители оказывают значительно меньшее влияние на психологическое развитие ребенка, чем принято думать»[37].