Это Олд Медведь. Хитровывернутый наемник, быстро ответил барон по-элраятски. Не уверен, что его прислал Эффир. Оружие спрячь, но держи под рукой. Не дури только, слышишь?
Ты же дурака просишь, хмыкнул Гроу. Не разборок с местными мародерами он ожидал. Он прибыл за справедливостью, за головой дяди и короной отца. Ведь будь в мире справедливость, короны были бы у наследников, а подлецы болтались на виселицах.
Хэджу подвели пегую лошадь с белым пятном на морде. Барон без радости взял ее под уздцы.
Эй, пажок, наш язык понимаешь? Рожа у тебя больно серьезная. Медведь поерзал в седле. В Вион хотел, так вот он, весь твой. Считай, долг перед господином выполнен.
Гроу не собирался бросать Хэджа. К тому же барона ждали богатые люди, они могли нанять целый отряд всадников. Кто это сделал, если не Эффир? И что он сам будет делать, оставшись в компании напуганных рыбаков? Он проигнорировал одобрительный кивок товарища и с нажимом произнес:
Так не пойдет, Медведь. Я поеду с грузом. Там моя доля.
Хм что же, малец, это справедливо, рассудил разбойник.
Почувствовав толчок в плечо, Гроу обернулся. На него уставилось кривоногое существо, с неестественно большой головой и широко расставленными ребрами. Животное с трудом можно было назвать лошадью, оно больше напоминало искалеченного в житейских передрягах ишака. Мародеры отстегнули уродца от повозкии впрягли лошадь пободрее.
Конь снова потянулся к Гроу и шлепнул губами. Не боится? Догадавшись, что привлекло животное, он вытащилиз сумы кукурузную лепешку. Ни одна лошадь, даже умирающая от голода, не стала бы принимать у него еду. Все животные от мышей и лягушек до тигров его боялись. Но конь не побрезговал. Быстро проглотив лакомство, он вытянул шею, требуя еще.
Малец, запрыгивай в повозку, скомандовал Медведь и для забавы шлепнул нелепого скакуна по крупу.
Ни единая мышца не дрогнула, конь не пошевелился. Гроу приподнял руку, прося не мешать, и сделал то, что уже не надеялся повторить, запрыгнул на спину лошади. Почувствовав, что животное объезжено и не против, он выдохнул:
Есть седло?
* * *
Медведь повел их через лес. Сумерки превратились в ночной мрак, а шум волн сменился скрипом дубов, топотом копыт и позвякиванием человеческой и лошадиной амуниции. Вверху, прямо над головами, заухал филин. Всадники сбились плотнее. Чтобы не распугать лошадей, Гроу поехал в голове отряда, как и положено герцогу. Пусть даже о его происхождении знал только Хэдж, а отряд состоял из головорезов, не понимающих, чем построение «частокол» отличается от «клина» и почему направление «лево» меняется вместе с положением тела, тогда как четыре стороны света остаются непоколебимы. Он впервые за многие годы ехал в седле и всеми силами старался подражать опытным всадникам.
По краям дороги стали попадаться столбы, исписанные священными рунами. Письмена складывались из треугольников и напомнили Гроу мозаичные узоры в храмах элраятов. Символы оберегали от бесов и чудовищ, которых в Вионе называли рахо. И если бесов никто не видел, то рахо часто появлялись в священных землях и причиняли много бед. На дальнем столбе Гроу увидел исписанный символами череп. Его можно было спутать с крокодильим, но мощная нижняя челюсть и две дополнительные глубокие глазницы в налобной кости говорили о бесовском происхождении. Почему череп оставили в лесу? Гроу помнил, что останки чудовищ рыцари продавали за хорошие деньги. Брошенный череп подтверждал скверные слухи о том, что рахо в герцогстве стало намного больше.
Из раздумий Гроу вырвали голоса всадников:
Что с псами?
Смотрите, как побитые идут.
Может, чуют рахо?
Гроу оглянулся.
Собаки сбились в стаю позади лошадей и почти слились с темной дорогой. Один из воинов подозвал псов, но животные заскулили и остановились. Гроу знал, кого псы на самом деле боятся и какой хаос начнется, реши он поехать в центре колонны или приблизиться к собакам.
Слева в темноте послышался хрип, переходящий в рычание. Встрепенувшись, Гроу услышал в нем гнев, отчаяние и боль.
Там! Там! Я вижу рахо! сиплый крик вывел всадников из оцепенения. Они принялись разворачиваться, и лошади, сбив строй, налетели друг на друга. Гроу завертел головой. Свет факелов дотягивался только до ближайших деревьев.
Рычание в подлеске перешло в гневный визг.
Трем бойцам удалось, наконец, развернуть лошадей. Они судорожно выхватили кинжалы. Кто-то отчаянно закричал:
Есть оглас?
Так называли позолоченные клинки. Против рахо помогал только благородный металл высшего качества, а железные мечи, как и доспехи, рассыпались. Развернув коня, Гроу взглянул на Хэджа, прикидывая, можно ли использовать золотые слитки как оружие, но контрабандист положил руку на суму и покачал головой.
Совсем близко затрещали кусты.
Меньше всего на свете в этот момент Гроу искал битвы с чудовищем. Он неумело пришпорил коня, левая нога вылетела из стремени. Проклятый скакун остолбенел и не подчинился. Из кустов с утробным рыком вылетело нечто приземистое и большое, пудов в десять. Поднялась пыль. Гроу перестал слышать крики всадников. Боясь рухнуть вместе с лошадью, он выпрыгнул из седла в клубы пыли и вонзил элраятский нож в рычащую тушу. Лезвие вошло с хрустом, видимо, проломив кость. Рахо припал к земле и рванул в сторону. Не удержавшись, Гроу поехал по земле за ним, но рукоять не отпустил. Пыль залепила глаза и нос. Схватившись правой рукой за что-то острое, похожее на тонкий шип, он высвободил нож и снова нанес удар. В лицо брызнуло что-то теплое яд, слюна? В голове мелькнуло: рахо плюются ядом, едкой слизью, жалят огненными щупами
Зажмурившись, он дернул клинок влево и на себя. Чудовище рухнуло и завалилось на бок. Гроу встал на колени и еще раз вбил нож в содрогающуюся тушу, целясь в шею, хотя в темноте и пыли сложно было понять, где у твари башка, а где зад. Из его груди вырвался страшный рев.
Сгинь! Несколько смельчаков встали рядом плечом к плечу.
Самый старший оттолкнул Гроу, в его руках сверкнул позолоченный оглас. Бандит склонился над рахо, но, повозившись, не смог сдержать разочарования:
Кабан! Чтоб его! В башке целых две стрелы!
Он показал товарищам окровавленное древко. Со всех стороны подсыпались ругательства и нервные смешки.
Поднявшись, Гроу вытер глаза и тяжело задышал ртом. Тело расслабилось и затряслось, а в коленях появилась неприятная слабость.
Угомонитесь! выплюнул Медведь, он оставался в седле и наблюдал за возней с почтительного расстояния. Хэдж держался рядом с ним, ухмылялся и скреб ногтями щетину. Встретившись взглядом с Гроу, он красноречиво закатил глаза. Уж барон-то в молодости повидал рахо и мог отличить их от диких свиней:
Что-то нервные у тебя люди, Медведь, слышал, рахо стало больше?
Как мух, Олд облокотился на луку седла. Сейчас в Вион приезжают только такие безумцы, как ты. Я бы предпочел сидеть за морем, тискать наложниц и пить вино. Медведь сурово посмотрел на своих людей, его вздыбленные волосы засветились алым. Какие рахо, дурье?! Вы трусливые селяне? По-вашему, рахо визжат как свиньи? С бабами своими не путайте. Восстановить строй. Слава Троим, почти приехали.
Гроу подошел к коню. Животное качнуло башкой и подняло верхнюю губу, демонстрируя желтые зубы.
Весело тебе, осел?
Он вытер клинок о шею лошади и вернулся в седло.
Всадники отыскали заваленную ветками тропу между двух дубов, где едва могла проехать повозка, и выбрались на крутой склон. Отсюда Гроу увидел узкую реку под звездами. По обе стороны ее облепили дома, с горы напоминавшие коровьи лепешки.
Глаза Гроу расширились: он узнал Черную Межу. Так назывались пограничные территории, отделявшие Вион от соседнего герцогства. Здесь жили воры и убийцы так рассказывали ему в детстве. А он, дурак, всматривался в карты и мечтал побывать в запретных землях. Что же, мечтать надо было лучше.