Ура! Ура! тут же подхватили все дружно, поднимая бокалы и чокаясь.
Пока вкушали первое и второе, то старались не вести разговоры на производственные темы, хотя все прекрасно понимали, что без этого никак не обойтись. Говорили о погоде, о видах на урожай (уборочная в этом году припозднилась), об экономике, адаптирующейся к новым условиям санкционного режима. В общем, обо всем помаленьку. Но когда официантка убрала опорожненные тарелки и на их место водрузила громадный самовар, исходящий паром, а на столе остались только десертные блюда, разговор плавно перетек в более конструктивное русло.
Ну, что ж, Игорь Николаевич, обратился Афанасьев к Вострецову, пододвигая к себе ванночку с мороженым, мы с тобой хоть и виделись всего пару недель назад, но это было в суматохе и на ногах, поэтому поговорить, как следует, не получилось. Так что, раз уж такая возможность у нас с тобой выпала, то, давай, хвастайся, как у тебя протекают дела. Тяжко, небось, без куратора? участливо добавил он с грустинкой.
Тяжко. Скрывать не буду, сложил на стол худые старческие руки с рельефными вздутиями вен Вострецов. Таких людей, как покойный Владимир Всеволодович, еще поискать и поискать. Не человек был. Человечище! Душа! Все понимал, все схватывал на лету. А уж, как умел говорить с чиновниками всех мастей?! У-у-у! Другого такого сто лет с огнем ищи и не найдешь. Без него, почитай, и не получилось бы создать наше НПО. Не смог бы я один собрать в кучу всю эту разномастную публику, да еще за столь короткий период. Я вот даже думаю выйти с предложением о добавлении к названию его имени, чтобы значит, хоть как-то увековечить память о нем.
Это ты правильно сказал, Игорь Николаевич, и я твое предложение искренне поддерживаю, кивнул диктатор и молча разлил себе и Николаевой по второй. Эту молча и не чокаясь.
Они встали и, не говоря ни слова, выпили за тех, кого уже никогда не будет рядом. Сели и академик продолжил начатое:
Однако и похвастаться есть чем. За три месяца своего существования, мы не только организовали мощный научно-производственный кластер, в котором собрали лучшие квалифицированные кадры, но и добились реальных результатов в деле создания целой сетки протонных ускорителей, предназначенных для работы в различных средах. Во-первых, довели до ума стационарную установку, которую уже вполне можно принимать в опытно-боевую эксплуатацию. Она уже полностью готова к защите северных и северо-западных рубежей. Осталось только произвести отбор квалифицированных операторов, которые могли бы заменить собой наш технический персонал. Дело это непростое и готовить операторов надо по программе гораздо более жесткой, чем дежурные смены в РВСН.
А в чем видите главные сложности? поинтересовался диктатор, прижмуриваясь от нестерпимого холода мороженого на зубах.
В психологической подготовке, прежде всего. Если на дежурных расчетах РВСН лежал риск развязывания локального ядерного конфликта, когда есть возможность, хоть и гипотетическая, перехватить ракеты на начальной или конечной траектории, ибо предположить, что все они разом могут сойти с ума чистой воды фантастика, то на операторах ускорителя лежит ответственность куда более масштабного характера. Потому, как в их руках будет судьба всей Солнечной системы. И это без всяких допущений. Ни остановить, ни перехватить пучок протонов, несущихся со скоростью света, не удастся никому и никак. А защита от «дураков» нами только еще прорабатывается.
Каким образом вы видите такую защиту? встряла Николаева, которую тоже интересовали подобные вопросы.
Главным образом путем ограничений на манипуляцию мощностью исходящего потока. Это, как в «ядерном» чемоданчике, взялся пояснять академик. Для того, чтобы увеличить мощность на определенный процент от абсолютной, необходимо будет получить разрешение «сверху».
Ну, так это плёвое дело, решил отметиться Афанасьев.
Плевое, да не совсем, покачал головой Вострецов. Каждой конкретной угрозе надо противопоставлять адекватную ей мощность, а угрозы, мало того, что могут быть комплексными, так еще и все эти согласования изрядно увеличивают время ответной реакции, а это в боевых условиях вещь недопустимая. Плюс ко всему, мы должны быть готовы к тому, что противник применит, так называемый «Искусственный Интеллект» интегрированный в системы нападения. А значит, время нашей реакции скукожится до микроскопических величин. Я, наверное, проявлю бестактность, если предположу, что вы, Валерий Васильевич, вряд ли даже успеете набрать нужный код для дачи разрешения на ответный удар.
Не спорю, примирительно ответил Валерий Васильевич, но полагаю, что всё же смогу пособить в этом деле. Вам знакомо имя Игнатия Олеговича Шерстобитова однофамильца моего водителя?
Э-э-э, неопределенно протянул Игорь Николаевич, силясь припомнить кого-то из коллег с такой фамилией, но не смог, как ни старался.
Это директор НИИАА5, тоже, кстати, академик. Прелюбопытнейшая личность, смею вам доложить. Вы с ним, примерно, ровесники, поэтому найти общий язык, полагаю, не составит труда. Если вы с ним познакомитесь, а паче того подружитесь, то уверяю вас, что нисколько об этом не пожалеете.
А чем же он может быть полезен нам при решении проблемы скорости реагирования?
Он математик. И как раз под его руководством был создан последний вариант моего «ядерного» чемоданчика. Сядете вдвоем, потолкуете по душам, авось и придумаете что-нибудь этакое, позаковыристей.
Замечательная идея! воскликнула старушка, уже слегка разрумянившаяся от выпитого и уплетающая заварное пирожное. Много ли ей надо? Мне тоже, пожалуй, придется в свое время обратиться к нему за помощью.
Да. Согласен, кивнул академик. Если вы мне скинете его координаты, то я с удовольствием воспользуюсь вашим советом.
Непременно скину. Завтра возьму телефон у кавторанга Вальронда и передам вам. Однако, мы несколько уклонились от основной темы, вернул беседу в прежнее русло Афанасьев. На чем мы остановились?
Мы остановились на том, что стационарная установка полностью готова к эксплуатации, продемонстрировал ученый отменную память.
Тогда прошу прощения, можно задать еще один вопрос?
Прошу, милостиво согласился Вострецов.
Как вы полагаете, каково может быть оптимальное количество стационарных установок для надежного прикрытия наших рубежей по периметру? задал животрепещущий вопрос Валерий Васильевич. Я ведь не из праздного любопытства, как вы сами наверняка догадываетесь. Финансовую составляющую мы не вправе не учитывать, тем более в такой сложный для страны отрезок времени.
А когда он был простым-то!? задал встречный риторический вопрос ученый. Но я понимаю вас. Учитывая угол уверенного сканирования, который уже проверен на практике и составляет 120˚ по азимуту, то достаточно будет трех установок, если они будут располагаться к тому же на поворотных платформах. Но в боевом режиме поток надо будет в значительной мере концентрировать. И для этого режима максимальным будет разведение потока соответствующего не более 60˚, а то и, вообще, 40˚.
Гмм, перестал вкушать мороженое и на несколько секунд задумался Афанасьев, стало быть, шесть установок является оптимальным количеством, если я вас правильно понимаю?
Совершенно верно, согласился Вострецов, открывая краник самовара, чтобы налить себе кипятку. Что же касается, как вы выразились, финансовой составляющей, то могу вас успокоить. Я тут недавно побывал на Воткинском заводе по сборке межконтинентальных баллистических ракет и поинтересовался стоимостью их производства, включая шахтное оборудование. И к удивлению для себя обнаружил, что конечная стоимость изделия в комплектации с этим оборудованием практически не отличается от затрат на изготовление и постановку на боевое дежурство нашего ускорителя. С нашим даже проще, ибо ему не требуется такое количество регламентных и профилактических работ. В нашей установке основные затраты выпадают на изготовление реактора. А ускоритель с магнитной «ловушкой» стоят сущие копейки на его фоне. Первый ускоритель мы, вообще, на коленке делали.