Наконец показался теплоход, народ сразу взбодрился и потянулся с багажом на пристань. Я осторожненько озиралась по сторонам. Криминальных богатырей не наблюдалось. Та процедура, которой я робела, оказалась простым предъявлением путевки и получением взамен кормежного листка с номером каюты. Простенько и со вкусом. На мое счастье, теплоход опоздал, иначе контроль был бы более строгим. Взойдя по трапу, народ рассеялся по теплоходу. Как и всем, мне выдали на вахте ключ от каюты, расположенной на корме верхней палубы. Это оказалась недурная каютка, второе место было свободным, судя по отсутствию на нем постельного белья. Окошко выходило на палубу, и открыть его можно было, потянув кверху раму. Забавно. Если лежать напротив окна, головой к двери, то видно реку, а сидя, наблюдать проходящих по палубе пассажиров. Эх, отлежусь! За все недосыпы, я ведь сова, каких поискать полночи не сплю, смотря телевизор, а утром с трудом размыкаю веки. Можно прямо сейчас завалиться, только вот неохота почему то становиться отшельником. Поставив сумку в шкаф, я кинулась удовлетворять законное любопытство человека, впервые ступившего на борт плавучей посудины. Длина теплохода, как уверяет информация на стенде, почти 80 метров, на палубу ведут три прохода по всей длине корабля. Внутри что-то вроде внутренней палубы с крутыми трапами лестницами, коридоры ведут направо и налево, сходясь в конце. В середине коридора распахнутая дверь вела вниз, в машинное помещение шум, запах горючего, жара, вяло двигаются матросы. Кочегары, что ли? Мимо проскочил матросик, на мой вопрос ответил, что это мотористы, и резко закрыл за собой дверь. Это меня обидело. Но настроение испортилось еще больше, когда какой-то мелкий мужичок посоветовал мне гулять не здесь, а на двух верхних палубах. Он вошел в каюту с табличкой «боцман», а я, обиженная до глубины души, поплелась наверх. На верхней палубе было помещение салона, там стояло пианино. Салон оказался заперт. Все время вокруг в спешке сновал персонал, усталый и раздраженный от аврала, вызванного опозданием теплохода из за тумана ночью. Странно, какой такой туман? Разве это возможно при такой то жаре? А впрочем, я ничего не знаю об этих тонкостях. Вернувшись в каюту, я включила кондиционер и легла поспать. Меня разбудило радио пел соловей, потом раздалась приятная музыка, и, наконец, полный очарования женский голос призвал на ужин.
3. Ах, белый теплоход!
Ресторанов было два на второй и на верхней палубе, меня определили в нижний. Сев, я огляделась по сторонам, стараясь запомнить людей. Напротив входа, за самым большим столом, сидел священник на вид ему было лет тридцать пять, у него была небольшая бородка и выражение отстраненности на лице. Жена красавица была выше, крупнее и породистее его. С ними же сидело семейство из четырех человек муж, жена и двое детишек, мальчик и девочка. Официантка усадила меня за вторым столиком справа от входа, рядом с тем самым пенсионером с палкой, что сидел на сквозняке в речном порту. Соседи по столу паренек и девушка, оба с обручальными кольцами молодожены, без очков видно. За первым столиком, лицом ко мне сидела женщина в зеленом и напротив нее «Хемингуэй». Она пыталась завязать с ним разговор, он отвечал односложно, быстро поел и ушел. Эх, красавчик, куда ж ты? Курить свою трубку? А, может, обдумывать сюжет нового романа? Типа «Прощай, берег». Кажется, это совершенно неприступный мужчина, жаль, а то бы я могла забыть про залысинки Родиона Петровича! О котором я вспомнила впервые за последние три часа!
Ужин был вкусный, с гарниром, и в целом казался обедом, были пирожки, йогурт и чай. От такого количества пищи я отяжелела. Настроение испортилось. И то сказать сегодня утром я ни сном ни духом не помышляла о путешествии, и вот на тебе! плыву в неизвестность. Зачем? Куда? Ловко меня Алина подкупила своей щедростью. Наверняка захотела подлизаться, хлебнув одиночества после нашей ссоры. Как Эдика потеряла, так сразу к лучшей подруге кинулась. То-то же! Муж он сегодня муж, а завтра бывший. Правда, и с друзьями так бывает, чего уж. Но нас слишком многое с Алиной связывало. Ладно, забудем и простим всем. Тут так здорово! Я гуляла по палубе, смотрела на проплывающие мимо берега, любовалась видом реки. Где то через час решила позвонить Алине и достала мобильный телефон. Взяв его в руки, я задумалась. Она просила ее зря не беспокоить, может быть, поэтому даже не сказала, куда ей можно звонить, но нужно все-таки сообщить о своем благополучном отплытии. Придется побеспокоить Эдика, заодно узнаю, как он. Эдик у Алины первый муж, но четвертый мужчина. Первого звали Александр, второго Николай, третий был Ричард. Все какие то роковые имена и цифры, печальные ассоциации. Когда я вполне серьезно указала на это Алине, она, смеясь, привела аналогию моего имени с именем Ульяны Громовой, погибшей в шахте, куда ее сбросили немцы. У нас в городе шахты не водятся, немцев тоже сюда не заманишь, ответила я, и мы налили и выпили за всех ее мужчин, несмотря на то, что Сашка пил горькую, Колька ее поколачивал, а Ричарда посадили. Может, Алина та самая роковая фемина? Уж с Эдиком могла бы судьба повременить и богат, и красив. А теперь вот они расстались, да. Жаль, что я не уточнила смысл этого слова развелись или временно разъехались? И как мне в голову не пришло уточнить, теперь вот ломай эту самую голову! Я решительно набрала номер Эдика, который нашла в телефоне под ником «Любимый». Но отозвался автоответчик, который вежливо попросил оставить сообщение, что я не преминула сделать, довольно нелогично попросив Эдуарда сообщить Алине при первой возможности, что у меня все окей, что весьма ей признательна. Надеюсь, ты в порядке и вы скоро помиритесь, добавила я самым кротким тоном, на какой оказалась способна. Имя называть я не стала он ведь и без того знает мой голос. Если не забыл, гад такой.
На второй день я уже обвыклась на новой территории и не пялилась на матросиков, сновавших по рабочей палубе, где пассажирам не советовали гулять. Наверное, они были мастерами своего дела, да и капитан тоже не лох, эта мысль приходила мне в голову при прохождении шлюзов, потому что провести судно в такой узкий коридор, наполненный водой, что-нибудь да значило. Шлюзы сначала вызвали восторг, но их было так много, что зрелище уже вызывало не интерес, а нестерпимое желание поскорей выбраться из бетонной коробки. Зато места на Оке мы проплывали изумительной красоты, река петляла, ветви деревьев склонялись к самой воде, ветерок и близость воды смягчали палящее солнце, и всегда можно было найти тенек на палубе. Весь первый день мы плыли без остановки, на второй посетили Константиново. Туристы яростно скупали местные сувениры, в основном деревянные ложки, картины, особым спросом пользовались вышитые полотенца. Я купила Алине подарок гобелен. На нем кокетливо изогнулась маркиза де Помпадур, выставляя напоказ грудь в декольте. Надеть на Алинку такие кринолины да парик, очень похожа будет.
При каждом удобном случае я загорала на верхней палубе, а так как весь третий день мы плыли без остановки, то к четвертому дню уже словила загарчик не хуже южного.
Когда мы прибыли в Касимов, небо затянули тучи, что для экскурсии было скорее хорошо, потому что, по правде говоря, бродить под палящим солнцем было довольно утомительно. Нас разбили на две группы и повели в старую часть города. По крутым дорожкам и лестницам с выщербленными ступеньками мы спускались, поднимались, шли к старинной мечети по тенистым улицам, иссеченным оврагами. Я заметила, что дама в зеленом плетется позади всех, а потом она вообще куда-то исчезла. Мы сходили на экскурсию в музей татарского быта, вскарабкались на минарет и обозрели окрестности. Ничего особенного я не нашла река, зелени много, и ноги болят.