Хорошие ребята, заметил Владислав. Дерутся храбро, выручат, когда попросишь. Жаль лишь, долго рядились, помогать нам или нет. Сколько мужиков погибло за эти годы! Воевать-то мало кто умел, не все и в армии служили. Я вот шахтер, Петруха был механиком. А ты?
Студент, ответил Николай.
В империи учился?
С чего ты взял?
Говоришь не так, как мы, слова другие, хмыкнул Владислав. У нас балакают иначе. Ладно, Коля. Собери трофеи, а я поесть чего соображу. В животе урчит.
Оба занялись работой. Несвицкий собрал и перетащил в траншею автоматы, кирасы, шлемы и другую амуницию. Заодно «проконтролировал» двоих тяжелораненых штурмовиков. После того, что он сегодня видел, щадить их не собирался. К тому же Гулый пояснил: иностранцев, воюющих за «пидарасов», в плен ополченцы не берут принципиально. Пока Несвицкий собирал трофеи, Владислав затеплил костерок, открыл две банки с тушенкой и разогрел на огне. На маленькое полотенце положил две ложки и нарезанные ломти хлеба.
Присаживайся, Коля! позвал напарника. Поешь. Жаль, нечем помянуть ребят.
Держи! Несвицкий сунул ему в руки флягу.
Что это?
По запаху вроде как коньяк. Был на поясе у одного из немцев.
Гулый открутил у фляги пробку, понюхал, а потом глотнул.
И впрямь коньяк! Шикарно живут немцы, заметил с осуждением.
Теперь уж больше не живут, сказал Несвицкий.
Молитву знаешь? поинтересовался Гулый. Заупокойную?
Николай кивнул.
Прочти, а то я только «Отче наш»
Несвицкий подчинился. Пока ее читал, Гулый молча слушал и крестился.
За мужиков! сказал, когда напарник смолк и поднял флягу. Призри их, Боже, в Царствие своем. За братьев головы сложили. Вечная им память!
Он глотнул из фляги и протянул ее напарнику. Несвицкий отхлебнул. Ароматный дистиллят скользнул по пищеводу, наполнил теплотой желудок, во рту оставив послевкусие ореха и ванили. Зверски захотелось есть. Отставив флягу, Николай взял ложку и зачерпнул из банки кусочек мяса заодно с бульоном. Бросил в рот и прожевал.
Как вкусно! удивился.
Специально для ополченцев делают, пояснил напарник. Телятина в бульоне. В продаже такой нет.
Николай кивнул, отломил от ломтя кусочек хлеба, бросил в рот. Затем опять черпнул из банки. И не заметил, как очистил ее полностью.
Ты, поди, из благородных? спросил напарник, когда он отодвинул пустую банку.
С чего ты взял? спросил Несвицкий.
Ешь не так, как мы, хмыкнул Гулый. Скибку[1] не кусаешь, а отламываешь от нее кусочки. И из ложки не сербаешь, а аккуратно вкладываешь в рот.
Так научили, ответил Николай.
Ага, в детдоме, снова хмыкнул Гулый. Нет, я, конечно, верю. Есть, как у благородных принято, стрелять из автомата и гранатомета, как штурмовик, патроны зачаровывать
Это что-нибудь меняет? Несвицкий поднял бровь.
Да ничего, сказал напарник. Ты хороший парень правильный и смелый. А что темнишь К нам таких немало приезжало из империи. Приходит, говорит: простой шахтер. А сам садится в танк, выводит его в поле и сражается как бог. От славов ошметки лишь летят. Ну ладно, раньше говорить им запрещали, что они офицеры имперской армии. Но теперь, когда империя официально к нам пришла на помощь, чего таиться?
Обстоятельства бывают разные, уклончиво ответил Николай.
Нехай и так, кивнул напарник и потянулся к фляге. Что, Коля, теперь за нас? За то, что мы живем, а эти гады сдохли?
Давай! кивнул Несвицкий
2
Прикрыв дверь кабинета за собой, офицер шагнул вперед и вскинул руку к козырьку фуражки:
Господин майор! Капитан Коврига
Брось, Сергей, офицер, сидевший за столом, махнул рукой. Не до церемоний.
Привыкаю, Коврига усмехнулся. Теперь мы армия, а не отряд ополченцев, впервые взявших в руки оружие.
Бери стул и садись поближе, сказал майор.
Коврига подчинился. Снял фуражку и положил ее перед собой.
Новости у нас хреновые, вздохнул хозяин кабинета. Имперцы сообщили. Третий взвод из первой роты Короче. Нету больше мужиков.
Всех? голос у Ковриги дрогнул.
Двое уцелели. Гулый и Несвицкий.
Гулого я знаю, промолвил капитан. Несвицкий Слышу в первый раз.
В списках он не значится, кивнул майор. В роте мне сказали, что в последний миг к Семенычу прибился пацаненок. Просился взять его, Семеныч согласился. Взвод-то у него неполный был, а тут хотя бы копать поможет. Там опорник предстояло оборудовать.
Знаю, подтвердил Коврига. В засаду угодили?
Нет, иначе бы машина не вернулась. Она выгрузила взвод на выбранной позиции, мужики траншею начали копать так мне доложили. Там ожидалась ДРГ[2] противника. Собирались пощипать, пленить с десяток сволочей. Только ни хрена не вышло.
ДРГ напала ночью?
Не перебивай, Сергей, поморщился майор. Дай мне рассказать спокойно. Вместо славов ко взводу вышли немцы. С минометами, «Куницей» и, вдобавок, с чернокнижником.
Блядь! воскликнул капитан.
Еще какая, подтвердил майор. Дальше Сам понимаешь.
Чернокнижник срисовал позиции, артиллерия засыпала их минами, а потом атака под прикрытием «Куницы» Удивительно, что кто-то уцелел.
Так-то оно так, да не так, сказал майор. Гулый и Несвицкий под обстрелом уцелели. После расхерачили «Куницу» из гранатомета, а немцев положили всех, кто подошел к траншее. Вместе с чернокнижником.
Не может быть!
Сам сначала не поверил, но имперцы фотографии прислали. На, смотри!
Развернув армейский ноутбук экраном от себя, майор придвинул его ближе к капитану. Некоторое время тот листал изображения, двигая их пальцем по экрану.
Кто снимал? спросил у командира.
Вертолетчики имперцев. У них есть камеры для объективного контроля результата поражения целей. Они неподалеку пролетали, рассмотрели в стороне горящую «Куницу» и решили посмотреть, кто же там воюет.
Может, это их работа? капитан указал на снимок на экране.
Говорят, что нет. К их прибытию «Куница» догорала, а немецкие штурмовики и чернокнижник лежали у машины. Имперцы помогли ребятам, уничтожив минометчиков в посадке накрыли тех ракетами. Остальное сделали Гулый и Несвицкий. Снимки ты внимательно смотрел?
Да, кивнул Коврига.
Обратил внимание на снаряжение парней? А ну-ка приглядись!
Счас! Коврига двинул пальцем по экрану. Каски, черные кирасы, разгрузки с магазинами, а на спине «Гадюки». Получается
Раздели немцев, подтвердил майор. Кирасы зачарованные, каски и оружие Вертолетчик, который выходил к парням, сказал, что видел у Несвицкого знак чернокнижника. Даже подержал его в руках.
Как им удалось?!
По словам пилота, Гулый объяснил: Несвицкий волхв. Он зачаровал патроны к автоматам и гранату для «Ослопа». Из него «Куницу» сжег, а немцев оба перебили из «Гадюк».
Ни хрена себе! Волхв в нашем батальоне? Их даже в корпусе имперцев по пальцам можно перечесть.
Выходит так. А теперь, Сергей, смотри! сдвинув в сторону компьютер, майор раскинул карту на столе. Ткнул пальцем в точку. Сто процентов немцы шли сюда. Представляешь, что случилось бы, если б их не остановили наши парни?
Склад боеприпасов потрясенно вымолвил Коврига.
Вот именно. Охрана там из резервистов считай, что никакая. Другие части не смогли бы помочь. Пока доехали Прекрасно знали, гады! майор ударил по столу ладонью. Сам ведь знаешь, что у пидарасов агентуры в городе, как блох у Шарика. Придумано блестяще. Нам сливают информацию, что на подступах к Царицыно заметили их ДРГ. Та движется к поселку, где расположен госпиталь для ополченцев. Мы снимаем взвод из укреплений, бросаем им навстречу. Дальше просто. Немцы с чернокнижником давят взвод, допрашивают пленных, узнают, где в обороне прореха а таких хватает, людей-то мало проходят там, как нож сквозь масло, и ночью подрывают склад. В результате корпус остается без боеприпасов. Можно прорваться в город, завязать уличные бои Мы бы их выбили, конечно, только представляешь, сколько положили бы людей? Про гражданских вспоминать не хочется. Умылись бы кровью.