Все же нужно отдать должное феноменальному умению древнегреческих писателей создавать героико-эпические стереотипы. Современная публика, в большинстве своем ничего не знающая, например, о греко-персидских войнах (480479 гг. до н. э.), тем не менее без труда вспомнит о киноподвиге 300 спартанцев и их царя Леонида в битве при Фермопилах в 479 г. до н. э. Этот яркий сюжет не раз эксплуатировался киносценаристами в разных странах и в разное время. И только специалисты по истории Древнего мира знают о том, что греческая армия, насчитывавшая 7 500 человек, тогда проиграла это сражение из-за тактических ошибок, и персы заняли большую часть Эллады, а Афины превратили в руины.
Конечно же, по версии Полибия, Карфаген был разрушен (город действительно горел 17 дней и был уничтожен до основания), а карфагеняне «совершенно исчезли с лица земли и на будущее время утратили чувство собственного несчастия». Я же в моей книге транслировала собственную версию, заключавшуюся в том, что незадолго до осады города римлянами и падения пунического государства наиболее активная и состоятельная часть спасшихся карфагенян создала организацию, названную мною Карфагенским орденом. Этот орден изгнанников инициировал и спонсировал все крупные восстания времен Римской республики и даже локальные войны в Испании с целью подорвать могущество Рима и восстановить талассократическую олигархическую республику Карфаген. И таким образом борьба с Римом продолжалась еще долгие годы на территориях бывших карфагенских колоний с использованием местного населения в Испании, на Сицилии и на юге Италии, где неизвестно откуда появившийся раб-гладиатор по имени Спартак сумел объединить различные по религиозным верованиям земледельческие общины Кампании, Лукании, Бруттия, разорить половину Италии и затем так же необъяснимо исчезнуть.
В Испании археологи нашли десятки тысяч свидетельств той отчаянной борьбы, описанной Аппианом Александрийским (95125 гг.) в его сочинении «История Рима» в книге «Иберийские войны». Историк и журналист Хосе И. Лаго писал в своем замечательном очерке «Нуманция символ независимости Испании»: «Будто неведомая могущественная сила созвала эти немногочисленные иберийские племена, такие разные по обычаям и их быту, но похожие по духу и любви к свободе, в которой они рождались, жили и умирали. Эта сила умоляла об отмщении, требовала самоотверженности от вольных иберийцев и крови врага Для римлян испанская земля была приобретением еще одной подвластной Республике провинции, но для кельтиберов речь шла о потере свободы и жизни».
Эта таинственная сила вдохновила, организовала и оплатила сначала длившееся десять лет восстание Вириата (149139 гг. до н. э.) в Дальней Испании, а затем восьмилетнюю нумантинскую войну (141133 гг. до н. э.) в Ближней Испании. Греко-римские историки, воспевая доблесть и непобедимость римского оружия, лишь иногда и очень неохотно упоминали о том, что римляне вырезали все население нескольких небольших гишпанских городов и устроили геноцид и без того малочисленных кельтиберских племен. Только об этом мало кто знает. Так ведь и палестинский город Иерусалим еще во времена завоеваний Александра Македонского (356323 гг. до н. э.) назывался его древним именем Джебун, но кто сегодня об этом помнит.
Изнурительная борьба сначала с Республикой, затем с Первой Римской империей была, разумеется, неравной, поэтому, исчерпав все свои возможности и не имея силы пробить брешь в этой мощной военно-политической римской машине, Карфагенский орден изменил тактику. Вероятно, среди потомков тех, кто избежал смерти и рабства, появился некто, кто изобрел не просто идеологическое оружие (этим славились еще древние греки, начиная с Солона VII в. до н. э., Писистрата VI в. до н. э., Перикла V в. до н. э. и др.), но и разработал идеологическую концепцию для дивной религии, ставшей оружием в борьбе с Римом. Скорее всего, таких людей, способных к составлению и осуществлению долгосрочных планов, было несколько, но речь не о них.
Ни до возникновения христианства, ни после ни одна политеистическая или монотеистическая религия не объявляла человека объектом божественной любви, ее смыслом и точкой приложения всех действий Бога. «Бог есть любовь», было заявлено на заре робкого зарождения чистой и смиренной веры в Спасителя. И сегодня можно услышать от христиан всё ту же неизменную, древнюю туманную притчу о том, как в восточной римской провинции Иудея сын Бога взошел на крест, чтобы страданиями и смертью своими искупить грехи человеческие и открыть дорогу в царство любви и равенства всем принявшим благую весть.
Так сквозь плотную корку из тяжелого рабства и безнадежности пробился росток веры в воскрешение человеческой души, разросшийся до огромного дерева, каким стало христианство. Но и по истечении двух тысяч лет после божественного жертвоприношения люди все так же барахтаются среди преступлений, пороков и нищеты, все так же блаженны собственной несвободой и лживыми ценностями давно ставшей продажной демократии. А в те незапамятные времена (I в. н.э.) разбрелись по всей Ойкумене апостолы рыбаки, столяры и мытари с прекрасными ораторскими навыками и знанием иностранных языков благовествовать рабам и беднякам о пришествии в мир Христа-Спасителя, вливая «простецам» в уши и в сердца надежду на спасение. Ибо неутомимые члены ордена, одержимые мыслью об отмщении, создавали эту красивую религию для обездоленных «простецов». «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его; ибо делая это, ты соберешь ему на голову горящие уголья», поучал свою паству потомок карфагенских Магонидов, известный как первоапостол Павел («Послание к римлянам», гл. 12, §20).
Почему авторы новой религии выбрали римскую провинцию Иудея и создали «черную легенду» о вине евреев за смерть Христа, я подробно написала в моей предыдущей книге «Кто победил: Рим или Карфаген?». Этот грандиозный план уничтожения Первой Римской империи с центром в Риме был осуществлен. Одряхлевшая империя, атакованная со всех сторон варварскими племенами, пала, удушенная в любовных объятиях христианства, проповедовавшего пацифизм, социальную безучастность, смирение, космополитизм в противовес патриотизму и всепрощение убийцам и разорителям страны. А на востоке, на европейском берегу Босфора, родилась Вторая Римская империя с центром в Константинополе.
После разграбления Рима готами в 410 году и вандалами в 455-м город обнищал и опустел. По мнению немецкого историка Фердинанда Грегоровиуса (18211891 гг.), из 600 тысяч в нем осталось не более 17 тысяч жителей. Может быть и так. Кто считал их, римских жителей?
Карфагенский орден, достигнув поставленной цели уничтожения Первой римской империи с центром в Риме, распался. Несколько ранее, приблизительно в III веке, во времена так называемого «кризиса третьего века», в ордене произошел раскол. По моему мнению, это случилось по причине различного видения конечной цели борьбы членами верхушки ордена. Еще во времена расцвета Карфагена в правительстве, состоявшем из 300 сенаторов, двух шофетов и отдельного контролирующего органа совета 104 судей, не было единства, и правительство разделилось на две партии: талассократическую, или торговую, заинтересованную лишь в образовании городов-колоний на морском побережье и в развитии флота, и теллурократическую, ставившую своей целью расширение и завоевание новых территорий на суше с помощью хорошо вооруженной армии.