И опять град копий полетел в пробоину.
Ниуды не подходили близко к переломленному верхолёту, боясь, что мы снова используем бомбу. Хитрые твари старались добить нас издалека, и можно было не сомневаться, что всего через несколько минут упорства им это удастся.
Защитная аура щитов истончалась после каждой атаки, а воссоздать её заново ни у кого не получалось, но мы держались изо всех сил, защищая не только себя.
За нашими спинами прятались и остальные.
Никто не кричал и не плакал все смирились с приближающейся смертью.
Зато повеселились! вдруг заулыбался Мичи и толкнул меня плечом. Был рад с тобой повоевать! Жаль, ты новое оружие не успел кровью ниудов измазать.
Он уронил взгляд на саблю, что я держал в правой руке.
Может, в плен сдаться? предложил вдруг Горо.
Они же тебя сразу копьями нашпигуют, ты и моргнуть не успеешь, ещё шире улыбнулся Мичи. Стоит только щиты убрать, и всё. Конец.
Я вообще-то не у тебя мнение спрашивал, долговязый. Я к Оками обращался.
Если бы не смертельная опасность, я бы рассмеялся ему в лицо.
Похоже, у Горо Исимы от страха внезапно поехала крыша, если он моим мнением интересоваться начал. А как же «Я лучше удавлюсь, чем совета у тебя спрашивать буду»?
Наверное, я бы действительно даже рассмеялся перед смертью, если бы позади меня не прозвучал голос девчонки-Инженера:
Золото заказывали?
От этой фразы мурашки проскочили по коже.
Кажется, я даже полюбил золото всей душой!
Не оглядываясь на девчонку, я завёл левую руку за спину. Кика тут же вложила в мою ладонь бомбу, причем, неожиданно приличного веса.
Как только та оказалась у меня, я крепче стиснул её в руке и выкрикнул Стражам:
Прикройте!
А сам рванул прямо в пролом, навстречу очередному потоку копий
Книга 2. Эпизод 4.
Перед лицом смерти никто не спорил и не качал права.
Все сработали как единый организм.
Одного моего слова «Прикройте!» хватило для того, чтобы оба Стража сделали практически невозможное: ринулись следом, по обе стороны от меня, собрали все свои силы и пустили такие таранные волны, что ни одно копьё ниуда не проскочило.
Сейчас эти два парня хранили меня как зеницу ока и расчищали мне дорогу. От их щитов вперёд отправилась мощнейшая двойная стена божества Имонди Сферы Тверди.
А ещё они кричали.
Хрен пойми что, но орали хором и, возможно, матом, будто выскочили из окопов.
Горо понёсся следом за мной с истошным боевым кличем. Мичи тоже вопил, как чокнутый, но в грохоте льда о таранные волны сложно было что-то разобрать. Орудия ниудов взорвались осколками ещё на подлёте к пролому и отлетели в стороны, засверкав в раскалённом воздухе.
Последний рывок.
Последняя наша попытка.
Бомба в моей руке была тяжёлой, но я готовился забросить её далеко и точно. Никакой сноровки у меня не имелось, и промах поставил бы точку в нашем сопротивлении. А ведь я даже не успел посмотреть, какие именно соляные знаки наложила на бомбу Кика. Что ждёт ниудов при взрыве, оставалось лишь догадываться.
«Это будет такая буря», пообещала мне девчонка-Инженер.
А просто так словами она не кидалась.
Железная Кика. Прозвище ей действительно подходило. Доделывать свою работу, когда всё вокруг тебя рушится это не просто отчаянное мастерство. Это подвиг. Не меньший подвиг, чем бежать с бомбой в толпу врагов.
Этот чёртов демарш выпал уже на мою долю.
При помощи Стражей я сумел выскочить в пролом, но дальше нужно было действовать одному. Вряд ли Мичи и Горо смогли бы выдать вторую волну прикрытия. К тому же, предстояло выяснить, в какую точку бросать бомбу.
Сейчас я бежал практически вслепую, не видя расстановки сил противника, зато мозг за мгновение просчитал действия.
Выскочив из верхолёта, я не стал бросать бомбу в первые ряды врага, иначе верхолёт мог взорваться вместе с ниудами, а сделал то, чего они вообще от меня не ожидали.
Сунул бомбу в карман пиджака, чтобы освободить руку, и прямо на бегу использовал знак «крылья» (Сферу Эфира), а потом знак «стрела вверх».
Меня подбросило высоко в воздух.
Ну а сверху вся картина предстала, как на ладони: где скопились основные силы противника, где их командир, и что все они делают.
В ту же секунду была намечена точка атаки.
Мне предстояло не только нанести максимальный урон ниудам, но и хоть как-то прикрыть тех, кто остался в машине. Я очень надеялся, что от взрывной волны и огня верхолёт защитят толстенные глыбы льда, которые минуту назад пытались его раздавить.
Вариантов всё равно не осталось.
Бомба полетела вниз. И не просто полетела, а метнулась с бешеной скоростью я толкнул её таранной волной щита. Основная сила ниудов вместе с командиром, собравшиеся у левого борта верхолёта, не успели выставить хоть какую-то защиту или сбить бомбу ответной атакой.
Они вообще ничего не успели сделать.
Бомба ударила в землю с такой силой, будто шандарахнуло многотонное чугунное ядро. Взрыв получился эпичный.
Ещё с воздуха я успел увидеть этот взрыв, и такого мне не доводилось видеть никогда.
От места удара во все стороны метнулись синие искры, миллионы искр. Они, как адские живые светлячки, осыпали взводы ниудов, налетев на них роем, а затем вся эта светящаяся масса сдетонировала ещё раз.
Земли Котлованов содрогнулись от грохота.
Будто взорвались сразу тысячи бомб.
По холмам прогудело эхо. Взрывной волной стащило с места и перевернуло остатки верхолёта, и вместе с ледяным панцирем он завалился в ложбину.
Всё поглотил огненный шторм.
Выросли десятки воронок-смерчей, они понеслись по земле, пожирая и сжигая всё живое, поднимая пламя в небо, дымя и наполняя воздух гулом и рокотом.
Те ниуды, что не погибли от взрыва сразу, вспыхивали магическим пламенем и умирали более страшной смертью. Казалось, вместе с их воплями стонет и рыдает сама земля, и без того чёрная и обугленная.
Адская картина.
Мне померещилось даже, что мой полёт замедлился, но это, конечно, было не так. Просто зрелище завораживало настолько, что заставляло смотреть и смотреть на себя, распахнув глаза до боли и забыв обо всём, даже о собственном дыхании.
Всё, что творилось дальше, я почти не видел, потому что начал падать.
У меня имелось не больше двух-трёх секунд, чтобы приземлиться и выжить. Знак «стрела вниз» моя рука нарисовала уже перед самой землёй. Последний штрих был сделан, когда до столкновения оставались считанные метры.
Меня резко притормозило воздух вокруг уплотнился, будто превратился в невидимую вязкую вату, и смягчил приземление, а потом, и вовсе, придержал меня от падения.
Я встал на ноги прямо посреди огненного хаоса.
С саблей в правой руке и со щитом на левой.
Полыхающие ниуды, вопли, крики всё для меня смешалось в дикую мешанину. Но ничего ещё не закончилось. Наступило время сражаться в ближнем бою. Это понимал не только я, но и остальные те, кто выжил в верхолёте.
Один за другим, они вылезали из покорёженной и перевёрнутой машины.
Первыми показались Мичи и Горо.
Парни отшибли остатки выживших ниудов от верхолёта, и тварей оттащило назад вместе с ледяными копьями и щитами.
Потом вылез, а лучше сказать выполз, Ючи Хамада.
Он не просто читал молитву он её орал. И продолжал ползти прямо на ниудов, грязный, раненый и злой. Рядом с Хамадой еле-еле шагала Джанко. Она сильно хромала и держалась за окровавленный бок, но упорно шла вперёд, выставив ладонь с зелёным свечением Длани Исцеления.
Ниуды отошли ещё, чтобы в них не попала атака Жреца и Целительницы.
Затем из покорёженного верхолёта выкарабкались Грич и Кика Гамзо.
В руках у них было по бомбе, и увидев это, ниуды чуть не дрогнули, это было видно, но что-то заставило их остаться на месте.
Последней выскочила Мидори, а вместе с ней та самая сумка с бомбами. Целительница показала ниудам содержимое сумки и прокричала: