Погода стоит прекрасная, и легкий приятный ветерок колышет листья деревьев.
Мы с Лолой наслаждаемся последними лучами солнца, по-прежнему сидя на травке на том же месте, что и час назад.
Мне хорошо, правда хорошо, и Лола уже заполняет собой ту пустоту, которую я так боялась почувствовать после отъезда матери. Если бы этой девушки не существовало, ее следовало бы выдумать.
Я тебе клянусь, говорит она, заливаясь смехом. Они просто выпали в осадок, я даже испугалась, что сердце бабушки не выдержит и молния Тора падет на мою голову. Они считали, что я должна отмыть честь семьи после того, что сделал мой старший брат, но нет!
Из всех, о ком она мне рассказывала, ее брат упоминался меньше всего, как если бы эта тема была табу.
Что сделал твой брат?
Лола закашливается, поперхнувшись кофе, и это еще больше разжигает мое любопытство, но я отвожу взгляд в сторону, чтобы у нее не было ощущения, что я за ней наблюдаю и вынуждаю ее ответить на мой вопрос.
Ну, скажем так, он не сделал того, чего ожидали от него мои родители.
Тут говорят обо мне? раздается хриплый голос позади нас.
Мы обе, вздрогнув, оборачиваемся: позади нас стоит парень, похожий на Лолу как две капли воды.
Каштановые волосы, веснушки, резкие, но приятные черты лица и внушительная мускулатура. Ее брат дьявольски красив! Если бы я не была в состоянии, пусть даже минимально, контролировать свое тело, то я бы уже пускала слюни, как это делают, наверное, все девушки в университете.
Скользнув глазами по его черной кожаной куртке, я вижу его пальцы, на которых вытатуированы руны[5] знак того, что он, как и его сестра, разделяет мои верования.
Приятно познакомиться! Я Сет. А ты?
Авалон.
Я поднимаю к нему лицо, встречая его полный насмешки взгляд, но внезапно он столбенеет, не сводя при этом с меня глаз. С его лица сбегают краски, и он будто охвачен каким-то первобытным страхом.
Мне бы хотелось сказать, что я поражена его реакцией, однако это не тот случай. Те редкие язычники, с которыми мне довелось общаться, читают в моем взгляде дурное предзнаменование. Все, кроме моей матери. И, по всей видимости, кроме моей соседки.
Лола щелкает пальцами, и ее брат приходит в себя. Он оторопело смотрит на сестру, трясет головой, а потом вновь переводит взгляд на мое лицо. Он внимательно изучает меня, но я отворачиваюсь, мысленно ругаясь на моих богов, наградивших меня этими оранжевыми отблесками в радужках глаз.
Прости, снова обретает он дар речи. Я нечасто сталкиваюсь с красотой настолько ошеломительной.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза к небу, тогда как Лола не в состоянии оставаться на одном месте и ерзает в явном напряжении.
Был очень рад знакомству, Авалон. Хорошего вам дня!
Он проходит перед нами, а затем удаляется в сторону шоссе уверенно и решительно, хотя и немного поспешно. Он привлекает всеобщее внимание несомненно, благодаря внешности, однако меня в данный момент интересует лишь белая надпись на спине его кожаной куртки. Мне не удается ее прочитать, но получается различить под ней изображение черепа с выгравированным на лбу Вегвизиром[6] символом нашей религии.
The Devils Sons.
Я перевожу глаза со спины Сета на мою новую подругу.
«Сыновья Дьявола». Это то, что написано на его куртке, продолжает она.
Она не отрывает глаз от травинки, которую теребит в руках, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Он член банды. Ты бы все равно очень скоро об этом узнала, так что лучше я сама тебе скажу.
Я застываю, вытаращив глаза и тяжело дыша, и мне не сразу приходит в голову, что Лола от этого чувствует себя еще хуже. Я беру себя в руки и стараюсь успокоиться, хотя напряженное выражение не сходит с моего лица.
Банда в этом университете, серьезно? Несмотря на то что у Сета куча татуировок и очень приличная мускулатура, он не выглядит так, будто способен на какие-то злодейства.
Встряхиваю головой и улыбаюсь Лоле, чтобы показать, что ей вовсе нечего смущаться. Однако, несмотря на эту улыбку, у меня перехватывает горло, когда я думаю о том, что Сет и его друзья могут быть опасными преступниками.
У тебя есть парень? спрашивает Лола, чтобы поскорее сменить тему.
Я отвечаю отрицательно.
Как так?
Задумчиво глядя вдаль, пожимаю плечами.
Ну, я особо не ищу отношений. Да и потом, надо признаться, что претенденты не бегают за мной толпами! хихикаю я.
Лола прыскает со смеху и хлопает себя ладонью по лбу так, будто у нее в руках оказался недостающий кусочек пазла моей жизни.
Они тебя боятся!
И когда моя новая приятельница видит, как я в полнейшем недоумении вздергиваю брови, это, кажется, ее ошарашивает.
Нет, ну ты же себя видела, Авалон? Ты же просто воплощенная языческая красота! И, клянусь всеми богами, ты слишком секси!
Конечно, сказать, что я не осознаю, как красива, было бы ложью, пусть даже моя красота не всякому придется по вкусу.
Я знаю, что мне повезло с генами. У меня длинные вьющиеся волосы жемчужно-платинового цвета и зеленые глаза, оттенок которых ближе к зрачкам переходит в карий, но такой светлый, что иногда в нем чудятся оранжевые всполохи. Когда я улыбаюсь, у меня на щеках появляются две ямочки, и, несмотря на то что я соблюдаю диету, моя фигура не лишена аппетитности вероятно, по причине того, что мне нельзя заниматься спортом.
Однако то, что, должно быть, пугает их больше всего, это твой взгляд, продолжает Лола.
Она сощуривает глаза, чтобы получше рассмотреть мои, и я изо всех сил стараюсь не отвернуться в ожидании, что она придет к тем же выводам, что и все остальные.
Он прекрасен, но в нем есть блеск, придающий ему необыкновенную твердость Это взгляд убийцы!
И когда она улыбается мне, она вовсе не выглядит испуганной, как если бы она не распознала то дурное предзнаменование, которое язычники видят в оранжевых отблесках моих радужек. Пламя Рагнарёка[7].
Завтра начнется отбор в команду чирлидеров, если тебе это интересно.
Облегчение, которое я испытала секунду назад, исчезает, уступая место чувству обреченности. Проницательная Лола, растянувшись на животе, пристально наблюдает за мной.
Авалон Лопес, не будь со мной такой скрытной. Если ты все еще мне не доверяешь, я дам тебе вот этот инструмент давления, которым ты сможешь мной манипулировать: я до семнадцати лет тайком ела свои козявки.
Слыша громкий хохот, вырвавшийся из моего горла, она тоже начинает смеяться. И только когда мы отдаем себе отчет, что несколько взглядов обратились в нашу сторону, моя соседка меняется в лице, придя в ужас от мысли, что кто-то мог услышать ее признание. И она испытывает явное облегчение, когда видит, что все смотревшие на нас возвращаются к своим делам и не собираются над ней насмехаться.
Так что скажешь? Одна правда за другую?
Моя правда не такая веселая, предупреждаю я ее.
Отметая мое замечание размашистым движением руки, она говорит, что нам не следует дискриминировать одни эмоции в угоду другим. Именно эта ее фраза и убеждает меня довериться ей, потому что ее шутливые ответы способны прогнать малейшие следы напряжения.
У меня проблемы с сердцем, из-за которых мне нельзя заниматься спортом.
В любом другом случае я бы на этом и остановилась. Но Лола вызывает у меня желание все ей рассказать. В конце концов, я перед ней в долгу после ее откровенного признания о своих крайне сомнительных вкусовых пристрастиях.
Моя мать употребляла метамфетамин, еще в юности. Потом она встретила моего отца. Она завязала с наркотиками и забеременела, но отец умер еще до моего рождения, и она сорвалась. Она снова употребила, когда я была у нее в животе. Это было только один раз. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы я появилась на свет с врожденным пороком развития, и он привел к сердечной недостаточности. Моя мать уже давно в завязке, и я никогда ни слова не скажу ей в упрек. Она все сделала ради меня я буду ей вечно благодарна.