"Не, я серьёзно", продолжает Артемий. "Думаешь, спонсоры кто? В большинстве зажравшиеся мажоры, которым нравится чувствовать себя вершителями судеб. Оставшиеся закомплексованные чмошники, взявшие кредит ради того же самого: желания доминировать. Пусть ненадолго и анонимно, но ведь какая это возможность компенсировать свою ущербность за счёт других! Потому порой и даются совсем упоротые задачи".
Кстати, да. Это я уже и сама оценила, сунув нос везде, где открыт доступ. Даже прошлась по никнеймам других участников, чьи учётки мало отличаются от моих, но самое главное откопала архив видосов с уже выполненными заданиями.
И, откровенно говоря, приохренела с него.
Тут реально ещё не особо ясно, кто больше отбитый: ублюдки с больной фантазией, именующиеся спонсорами, или идиоты, которые подписываются на подобное дерьмо.
Сожрать тарелку живых дождевых червей, ммм?
Аппетитно звучит? Я чуть не заблевала экран, когда это воочию увидела, но тут хотя бы особого риска для жизни нет. Максимум, что светит: отравление и промывание желудка. А вот когда тебе велят поджечь себя и попрыгать живым факелом
Или прокатиться зацепером на электричке. Или сделать планкинг в, мягко скажем, не очень безопасном месте, откуда полететь вниз и сломать себе шею как нефиг делать
И такого добра навалом, одно другого лучше. От чего, признаться, волосы дыбом встают. Особенно когда ты это видишь. Особенно когда видишь то, что, как оказалось, не готова была увидеть
"Так во сколько и откуда тебя забирать"?,
напоминает о себе Спиридонов, но мои пальцы замирают над электронной клавиатурой, реагируя на вежливый стук в дверь.
Аврора, ты проснулась? доносится с той стороны. Уже полдень.
Проснулась. Сейчас спущусь, неохотно потягиваюсь, ногой сбивая с себя одеяло. Так-то действительно давно пора вставать.
"Ниоткуда. Сама доеду, встретимся на месте",
вспомнив, отправляю ответ и, отложив телефон, иду в ванную.
Личную! Расположенную буквально в шаговой доступности. Ту, где не надо стоять в очереди и куда не долбятся ежеминутно, требуя пошевелиться!
Да всё тут шикарно на самом деле: от помпезной спальни с бордовыми стенами, полувинтажной мебелью и отдельной гардеробной, забитой женскими вещами, выкинуть которые так и не поднялась рука, до крытого бассейна с подогревом на первом этаже, но
Находиться долго в этом доме я не могу. Для меня он был и остаётся чем-то посторонним, холодным и неуютным. Местом, где тебя не отпускает скованность приблудившейся не к своему стаду овечки.
Доброе утро, спустя, наверное, не меньше получаса спускаюсь в столовую, взлохмачивая мокрые после душа волосы.
Да уж день как, мирно замечают, попивая кофе за огромным овальным обеденным столом. За него бы спокойно уместилось человек двенадцать, вот только в данном случае эта махина предназначается лишь для двоих. Почему не сказала, что приедешь на выходные? Я бы тебя дождался вчера.
Я не планировала, сажусь на противоположный конец, втыкая вилку в жидкую глазунью, желток которой с готовностью расползается по тарелке. Слегка загуляла и проморгала комендантский час. Пришлось вместо общаги ехать сюда.
Пришлось. Упорно не понимаю, зачем тебе тот клоповник. Это ведь твой дом, и ты в нём полноправная хозяйка.
Это не мой дом. И ты прекрасно это знаешь.
Хотя хотелось бы, конечно. Один завтрак, вон, чего стоит: яичница, бекон, тосты с малиновым джемом, круассаны со сливочным маслом, кофе, сок
Всё подано на белоснежной фарфоровой посуде, сервированное по всем правилам и снабжённое серебряными столовыми приборами.
Да я, блин, вшивая аристократка!
Правда заторможенная чутка, раз никак не могу привыкнуть к внезапно обрушившейся на себя красивую роскоши.
Нет, несомненно, такие привилегии имеют свои плюсы: вроде солидных карманных и шикарной тачки в личное пользование, оставшейся возле студгородка, но
Согласитесь, когда все свои подростковые годы живёшь едва ли не впроголодь, подобные подачки, что кидаются сейчас, воспринимаются, по меньшей мере, с подозрением.
Не говоря о том, что на подсознательном уровне упрямо ждёшь подвоха. Вдруг тебя одним прекрасным днём обломают и пинком вышибут обратно в разваливающуюся пустую хрущёвку? Такое ведь возможно, а значит, надо заранее быть готовой.
Так что, подобно запасливому хомячку, последний год я тайком тащу себе в норку все подаренные украшения, дорогие шмотки и выдающиеся мне деньжата. Складывая всё добро на чёрный день.
Аврора, чашка с разочарованным стуком касается блюдца, и на меня вскидываются укоряющие глаза-льдинки. Чёрт, аж прям до мурашек пробирает, настолько у них похожий взгляд. Это твой дом. Всегда им был.
О, да. Жаль, что почти восемнадцать лет я была не в курсе. Это бы значительно упростило моё существование.
Высокий, коренастый мужчина с всё больше и больше становящимися заметными возрастными залысинами открывает было рот, чтобы сказать то, что я и без него прекрасно знаю, но передумывает.
Тоже понимает, что нет смысла повторяться.
Аврора, я правда очень хочу, чтобы у нас что-то получилось, но если ты и дальше будешь меня отталкивать ничего не выйдет.
А надо ли? Отец был мне нужен первые лет так десять. Потом необходимость в нём отпала.
Сколько мук совести в этих нахмурившихся бровях. Понимаю, что для него эта тема болезненная, но А для меня разве нет?
Ты ведь знаешь, что от меня это никак не зависело. Твоя мама
Мама всего лишь вычеркнула тебя из свидетельства о рождении. Ты же вычеркнул и её, и нас из своего мира. На долгие-долгие годы даже не задумываясь о том, что где-то по миру могут бродить твои шустрые сперматозоиды.
Аврора
Что, Аврора? Ты бы и не чухнулся, если бы не пришлось оформлять опекунство, так что давай не будем сейчас разводить эти сопли про отцов и детей, резко встаю, скрипя ножками стула, хватая тарелку и сок. Я доем у себя. Спасибо за компанию, Борис.
Папа.
Право таковым называться надо заслужить, холодно бросаю и поднимаюсь обратно наверх, запираясь.
Вот поэтому я и стараюсь как можно реже здесь бывать. Уж лучше в провонявшей хлоркой общаге тухнуть, чем каждый раз мусолить одно и тоже.
Надеюсь, сегодня успею вернуться туда до отбоя. Правда для этого придётся побыстрее разделаться с первым "заданием".
***
Взяла, взяла, и да, тоже взяла.
Застёгиваю все внутренние молнии в рюкзаке, "зачпокиваю" все кнопки, вешаю тонкую лямку с металлической вставкой на плечо и, глянув напоследок а высокое зеркало, чтобы удостовериться, что я если не само совершенство, то близка к цели, выхожу из спальни.
Во всём доме, как в лакшери морге красиво, но безмолвно. В коридоре на постоянке работают реагирующие на движение споты, от чего кажется, что на улице уже давно кромешная ночь, хотя на деле нет ещё и десяти.
Замерев на лестнице, прислушиваюсь, но не улавливаю ни звука. Моих шагов и то почти не слышно благодаря мягкому ковровому покрытию.
Не, ну точно как в морге. И так же стерильно, приходящая несколько раз в неделю уборщица это обеспечивает.
Мда. Вот вы мне скажите: зачем такие хоромы, в которых можно заблудиться, если живёшь один? Ради понтов? Или это отголоски несбывшейся мечты о большой и шумной семье?
Не знаю, да и знать не хочу. В данном случае мне это богемное отшельничество только на руку.
Смогу проскользнуть незаметно.
Далеко собралась?
Ага, щас. Незаметно. Как же.
Борис обнаруживается в гостиной. Интеллигентно проводит свой немногочисленный выходной за чтением перед включённым электрокамином.
Широкие французские двери распахнуты настежь, так что мимо никак проскочить не получилось бы.
На вечеринку.