Глава 6
Кира очнулась в палате реанимации, там все время горит свет и понять какое сейчас время суток вообще невозможно. Она попыталась подняться, но почувствовав резкую боль, опустилась обратно на подушку. Тут же подбежала медсестра со словами: «Пришла в себя, слава Богу, что же ты наделала Кирочка!» Кира попыталась вспомнить что произошло: прогулка, лес, кровь, темно В этот момент в реанимацию просто влетел Илья Игоревич, Кира даже не могла понять какие эмоции у него на лице, но ей стало страшно. Он очень сухо задал ей вопрос о самочувствии и вышел, оставив рекомендации медсестре. Через несколько минут Татьяна старшая медсестра подошла к Кире и тихо сказала: «Ну что же ты нас так подставила! Он нам чуть головы не оторвал из-за тебя!» Кира даже боялась спросить, что вообще произошло, но чувствовала, что она чего-то «накосячила и причем сильно». Когда в реанимации все утихли и новых больных не поступало Татьяна подошла к кровати Киры и присела рядом, потом тихо стала рассказывать. После ужина дежурная медсестра делала обход, обнаружив что Киры нет в палате, а поднос с едой стоит нетронутый, она пошла уточнить не отпустили ли Киру домой, дежурный врач подтвердил, что никто не давал такого разрешения. Медсестры прошли по отделению, по коридорам, спустились на первый этаж и осмотрели холлы и вокруг корпуса. Киры не было. Прошло еще минут двадцать, персонал начал переживать. Старшая медсестра все-таки решила побеспокоить лечащего врача Акбаева и спросить не отпускал ли он Киру на выходные домой, может это было его личное распоряжение. Через сорок минут Илья уже был в больнице, злой, обеспокоенный и нервный. Опросив всех пациентов корпуса, было установлено, что Кира несколько часов назад пошла в сторону реки. Илья рванул в уже стемневший лес. Несколько охранников с фонарями последовали за ним. Медсестры и некоторые пациенты стояли у входа в корпус и ждали новостей. Илья шел по тропинке и набирал номер Киры, через несколько минут в тишине он услышал звук телефона и пошел в ту сторону. Кира лежала около тропинки, он поднял ее на руки и понес в корпус. Дежурный врач сразу сориентировался, подал каталку, и они быстро повезли Киру в операционную. Три часа они колдовали, ситуация была крайне тяжелая. Все закончилось вроде благополучно и Киру перевезли в реанимационную палату. Татьяна отошла к другим пациентам, а Кира тихо заплакала, как ребенок, что же она такая беспечная, безответственная, что могло случиться! У нее же Сашка! Ей стало так стыдно, она накрылась с головой и всхлипывая снова уснула.
Глава 7
В общем Кира была не так сильно виновата в случившемся, это могло произойти и в отделении, просто здесь ей быстрее оказали бы помощь, и она не потеряла бы столько крови. Это могло стать причиной летального исхода. Но выходить на улицу и гулять ей никто не запрещал, многие пациенты с родственниками выходили, просто нужно было хотя бы предупредить персонал. Или выходить только в сопровождении. Но в эти выходные к Кире никто не приехал. Она попросила не говорить ее родным о случившемся. Через несколько дней ей станет лучше, и никто ни о чем не узнает. Вот только перед врачом она чувствовала себя виноватой, он столько сил вложил, чтобы поднять ее на ноги, а она своей беспечностью чуть все не испортила. В воскресенье Акбаев ни разу не заходил в реанимацию, пришел новый дежурный врач, осмотрел всех пациентов, выдал рекомендации по каждому и ушел. В палате было душно и тошно, Кира позвала медсестру и попросила воды, потом тихо спросила, а где ее врач? Оказывается, Илья Игоревич с понедельника по субботу работал почти круглосуточно, уезжал поздно, приезжал раньше всех, но в воскресенье его никогда не было. Даже дежурить его не ставили в этот день, заведующий отделением прекрасно знал личную ситуацию Ильи, в воскресенье он с дочкой, это как закон. Даже почти все его прооперированные по воскресеньям себя хорошо чувствовали, как будто знали, что в этот день нельзя беспокоить доктора. Этот день казался резиновым и бесконечным, уснуть не получалось, даже телефон не спасал, который Кире дали, минуя все правила. Она должна была общаться с родными, чтобы они ничего не заподозрили и спокойно отдыхали. Кира понимала, стоит Володе хоть на секунду усомниться в том, что все нормально, он примчится сюда, испортив отдых себе и остальным. В очередной раз посмотрев на часы, которые показывали восемь вечера, Кира попросила уколоть ей обезболивающее, накрыла голову простыней и наконец заснула. В шесть утра весь медицинский персонал уже бегал по отделению, громко разговаривал, чем-то звенел и гремел. В больницах утро начинается рано, предыдущей смене нужно всех обойти сделать назначения и передать больных новым медсестрам. Тем более утро понедельника, после выходных народа становится больше, дверьми хлопают громче, разговоры эмоциональнее. Кира уже давно проснулась и ждала, когда будет обход, чтобы попросить перевести еще в обычную палату, лежать в реанимации уже было невыносимо. Чувствовала она себя стабильно, а обезболивающие можно колоть и в палате. Подошла вновь заступившая медсестра, сказала, что Акбаев уже распорядился о переводе ее из реанимации. Вот почему он сам не подошел? На него это не похоже. Обычно всех своих пациентов он обязательно ведет сам, тем более после выходных. В реанимации, кроме Киры других его больных не было, и он сразу ушел на обход по палатам. Кира так обрадовалась, как будто ее выписывают.
Глава 8
Обедала Кира уже в своей палате, настроение значительно улучшилось, соседка вернулась после выходных и хоть было с кем пообщаться. Позже Кире сделали укол, и она заснула, заснула так крепко после бессонных ночей в реанимации, что даже не слышала, как на вечерний обход пришел врач. Акбаев подошел к Кире и осмотрел швы, она даже не проснулась. На следующее утро Кира встала такая бодрая, переодела спортивный костюм, и даже умудрилась вымыть свои длинные кудрявые волосы в раковине. В момент, когда она заматывала их в полотенце, заглянула медсестра и крикнула: «Девочки, на перевязку! Бегом!» Кира кое-как отжала их полотенцем, чтобы не капала вода, накинула толстовку с капюшоном и попросила соседку пойти первой, пока она хоть немного подсушит голову. Кира подошла к перевязочной и аккуратно заглянула. Соседка по палате уже выходила, а медсестра Татьяна спросила врача: «Илья Игоревич, Вы тут без меня справитесь, а то меня на пост вызывают, или Вам позвать кого в помощь?» Илья махнул в знак того, что ему никто не нужен и пригласил Киру пройти. Эта не первая перевязка у Акбаева, но в этот раз Кира заметно нервничала, а вот Илья наоборот был очень спокоен. Он подготовил перевязочные материалы и повернулся к Кире, очень осторожно стал отклеивать старую повязку и тихо приговаривал: «Ну что, давай посмотрим, что ты натворилакак ты испортила мою ювелирную работу». Казалось от его злющего выражения лица, с которым он вбежал тогда в реанимацию не осталось и следа, но и обычное его молчаливое и сухое общение изменилось. В этот раз он обрабатывал швы особенно аккуратно и даже нежно, изредка поднимая свои глаза на Киру и улыбаясь. Ей хотелось провалитьсяона ждала, что он будет ее отчитывать или, как всегда, просто молча сделает свою работу и уйдет. Но не в этот раз, эта перевязка длилась целую вечность. Илья просматривал каждый шов, заставлял делать определенные движения, смотрел как ведут себя ткани при натяжении, может он сомневался в своей работе и то, что произошло с Кирой в лесу это его вина? Именно поэтому он сменил гнев на милость и так внимателен с ней. Илья как будто прочитал ее мысли, резко поднял глаза и пристально посмотрел. Кира съежилась от его взгляда, по телу пробежали мурашки, которые не ускользнули от внимания доктора. Появилась неловкая пауза и смятение. И он и она некоторое время смотрели друг на друга не отрываясь. Илья в это время крепко держал Киру за руку и медленно перекручивал бинт. Казалось, что его пальцы обжигают кожу и тело ноет не только в месте шва, а все до кончиков волос, которые все еще оставались влажными и распушились до состояния ведьмы. Илья, не отрывая от нее взгляда прошептал: «Ты даже не представляешь, как я за тебя испугался!» Слава Богу в этот момент в перевязочную ворвалась Татьяна со словами: «Что это вы еще не закончили, так и знала, что без меня не справитесь!». Она взяла инициативу в свои руки, замотала оставшийся бинт, заклеила пластырем и улыбнувшись сказала: «Давай, моя дорогая, иди в палату». Кира вышла, как после удара током и побрела по коридору. Она вдруг осознала, что в своем почтенном возрасте совсем не умеет общаться с мужчинами. Последние пятнадцать лет Кира жила с Володей, как за каменной стеной и даже в мыслях не позволяла себе общение с другими мужчинами. Она вела себя строго, в ее взгляде никогда не было флирта и кокетства, ее суровость сразу отпугивала молодых людей и отодвигала их на значительное расстояние, ну а когда где-то в радиусе был Владимир, то желающих даже смотреть в ее сторону не было. У нее вообще не было романов, свиданий, романтических встреч, конфетнобукетных периодов. Кусок жизни, молодости, самого расцвета, страсти, опыта был вырван из ее судьбы. В восемнадцать лет она встречалась с однокурсником, но это было больше похоже на дружбу с элементами юношеского сексуального влечения, не имеющего ничего общего с любовью и страстью. А потом сразу она стала женой «почтенного господина», в этом союзе на первое место выходили понятия: забота, преданность, благородство и покровительство со стороны мужа. Может разница в возрасте, может отношение Володи, всегда такого уравновешенного, правильного не позволило Кире хоть немного побыть в роли интриганки, завоевательницы сердец, обольстительницы, кокетки. В итоге, в свои тридцать шесть лет, она, честно говоря, и не знала, что такое страсть, безумство любви. Ее искорки в глазах погасли еще тогда, позволить себе испытать что-то большее чем благодарную любовь к Володе, такую ровную, спокойную она не могла и вроде и не хотела. Задумывался ли Владимир, что его жена уже в двадцать пять лет выглядела на все сорок, нет не внешне, а внутри. Что в ней нет огонька, задорности, как у молодых девушек. Она такая серьезная, даже немного нудная, правильная. А может ему это было и нужно, может это такой эгоизм. Не важно, что она не познает многих радостей в жизни. Главное, что она с ним и ему этого достаточно. Кира зашла в палату и подошла к зеркалу и что-то долго в нем пыталась высмотреть. Внешне она была красива и молода даже сейчас, после всех перенесенных операций, но глаза как будто были взяты с другого лица, какой-то взрослой, замученной жизнью женщины. Хотя, казалось бы, она жила в достатке, спокойствии и благополучии.