Даже стал нырять под каменные гряды за раками, которые прятались под камнями в своих норах. Мои руки были все в шрамах от укуса щупалец раков и от порезов острыми ракушками, когда выдирал раков из нор.
Гордился своими шрамами, так настоящим ловцом раков считали больше всего того, кто ходил в шрамах на руках. С такими руками не требовалось рассказывать никому, сколько было поймано раков. Шрамы на руках сами говорили за себя, что раков ловил намного больше, чем кто-то другой. Конечно, ловить раков можно было многими способами.
Например, ловушкой на дохлятину. Когда раки сами лезут толпой в ловушку. Можно раков ловить сочком из-под камней. Даже на крючок с кусочком дохлятины можно поймать раков. Мы считали, что это браконьерство.
Тем более что мы раков ловили ни для того, чтобы их кушать, а для того, чтобы съесть у рака икру, которая ярко оранжевыми и ярко красными гроздями висела под хвостом рака.
Мы объедали икру прямо с живого рака и отпускали его обратно под камни. У нас даже были свои раки, которых мы метили сверху не смывающейся масляной краской.
Икра у рака заново появлялась за неделю. Приходилось обратно нырять под камни и искать там своего рака со свежей икрой. Почему-то раки, как кошки или собаки, не покидали своего места жительства под морскими камнями.
Лишь к концу лета, если их самих кто-то ни съел, раки уплывали на зимовку в глубину моря и зарывались там, в песок под камнями. Видимо у раков была зимой спячка, как у чёрного и бурого медведя в лесу.
Стоило пригреть солнышку, как раки спешили обратно под камни ближе к берегу. Вскоре раки обрастали сочной икрой, которую мы спешили опять быстро съесть.
2. Большая вышка.
Наша дружная группа чаще всего обитала на пресных заливах и на пирсе возле маяка. На городской пляж мы редко ходили. Считали, что городской пляж, это для малышей с родителями. Там даже плавать некуда.
Всюду стоят поплавки с красными флажками, за которые даже морским волкам заплывать не разрешается. Мы себя считали морскими волками. Плавали в море, куда нам вздумается.
Так что для нас лучшим местом были пресные заливы с многочисленными грядами камней в море. Тут не было никаких красных флажков. Но иногда нас взрослые заманивали своими шашлыками на городской пляж.
Где можно было поставить мангал с шашлыком и побаловаться напитками с мороженым. В таком случае, наша дружная группа, как косяк рыбы в море, перемещалась с пресного залива на городской пляж, откуда нас лишь силой под вечер вытаскивали родители домой.
Весь день мы на городском пляже объедались шашлыками и мороженым. Под вечер мы были как откормленные бычки.
Лишь на следующее утро отправлялись обратно к пресным заливам, чтобы там сбросить с себя лишний вес. Опять превратиться в настоящих морских волков.
Когда уже плавал, как рыба в море, то однажды нас обратно заманили на городской пляж. Там, на городском пляже, была одна достопримечательность.
Это вышка, с которой ныряли в морскую воду. На этой вышке были три площадки. Первая площадка пять метров от воды. Вторая площадка десять метров от воды.
Третья площадка пятнадцать метров от воды. С первой площадки ныряли все, кто мог плавать. Со второй площадки ныряли не многие. Но с третьей площадки ныряли только самые смелые, которых знал весь город.
Так как пятнадцать метров, это всё-таки огромная высота. Почти, как из-под купола цирка, где высота от манежа до колосников шестнадцать-восемнадцать метров. Поэтому нырять всем с третьей вышки было очень опасно.
Поплыли нырять с вышки. сказали друзья, когда мы пришли на городской пляж. Ты там не был.
Действительно не был на вышки ныряния в морскую воду. Поэтому сразу полез на самую верхнюю площадку, чтобы посмотреть, что там наверху, чего бояться все пацаны нашего Нового городка.
Но наверху ничего страшного не было. Внизу обычная вода. Только люди в ней почему-то кажутся маленькими. Посмотрел на своих друзей, которые стояли на первой площадке.
Задрав головы смотрели на меня, как на героя. Мне было удивительно любопытно. Почему мои друзья боятся этой третьей вышки? Ведь они плавают в море как рыбы.
Наверно, они боятся высоты? Точно также как когда-то боялся большой глубины. Теперь мне придётся их затаскивать на эту вышку и сталкивать вниз в воду, чтобы они привыкли к высоте.
Постоял минут пять на самой верхней площадке вышки для ныряния. Когда увидел, что на меня задрав головы, смотрит, чуть ли не весь городской пляж, то мне стало стыдно спускаться с этой вышки.
Надо было нырять. Конечно, мог просто прыгнуть бомбой или солдатиком, как это делают все ныряльщики первой вышки. Но был на самой верхней вышке. Должен был достойно нырнуть, как ныряют ласточки в небе.
Подошёл к самому краю самой верхней площадке и, наклонившись, полетел как ласточка, расправив свои руки как крылья птица. Весь пляж разом ойкнул от испуга. Это слышал даже наверху. Но летел как птица и только у самой воды протянул руки вперёд себя. У меня это классно получилось. Но почему-то уже входя в воду, опустил ноги и с такой силой ударился об воду, что даже на берегу услышали, как заорал в морской воде, которую тут, же стал хлебать, так как во время крика под водой выдохнул из себя весь воздух.
Мне никак не удавалось перевернуться в воде вверх головой, чтобы вынырнуть наружу и хлебнуть воздуха вместо горькой солёной морской воды. Вероятно, на пляже поняли, что тону.
Со всех сторон ко мне ринулись люди. Ближе всех оказалась моя одноклассница Жарцова-Иваненко Гала, которая стояла на первой площадке вышки и когда заорал в воде, так она тут же нырнула ко мне.
Видимо, это она подумала, что меня схватила судорога. Но так как все девчонки истерически боялись судороги, то у них в купальниках всегда были булавки.
В народе говорили, что если сильно уколоть место судороги, то судорога сразу падает. Вот она, эта Галка Жарцова-Иваненко, со всей силы воткнула мне в пятку, хорошо, что не в задницу, свою большую булавку.
Заорал ещё сильнее под водой из-за этой булавки и как пробка из бутылки шампанского вина, выскочил из морской воды, где меня в тот же миг подхватили взрослые и затащили в спасательную лодку.
Тут же хотели сделать мне искусственное дыхание. Но в воде не тонул. Просто нахлебался морской воды, когда кричал от боли. В лодке тоже продолжал орать, но только уже ни от того, что ударился ляжками об воду, а оттого, что Жарцова-Иваненко Гала воткнула мне в пятку свою иголку до самой кости.
Но в морской воде всё быстро заживает. К вечеру моя уколотая пятка зажила. Лишь синяки на моих ляжках напоминали мне о моём нырянии с самой верхней вышки.
Даже эти синяки на моих ляжка были ни очень заметны под сильным темнокоричневым загаром.
Так что ничего страшного со мной не произошло. Только с того дня стал ещё более знаменитым среди моих ровесников.
Обо мне ходили легенды, как о самом лучшем ныряльщике во всём Избербаше. Говорили, что вообще не боюсь, высоты и могу прыгнуть откуда угодно. Лишь бы была гарантия, что не разобьюсь обо что-то твёрдое в морской воде.
3. Прыжок с эстакады.
Пацаны из города говорят, что у них есть один пацан, который прыгает с нефтяной вышки на эстакаде, сказали мне как-то друзья. Мы пацанам из города сказали, что ты тоже можешь свободно прыгнуть с нефтяной вышки на эстакаде в воду. Они хотят с нами поспорить на свою лодку.
Конечно же, не мог подвести своих друзей. Тем более что спор был на лодку. В нашей ораве лодки не было. Поэтому мы на спор поставили все свои рыболовецкие снасти и даже разные коллекции, которые фактически были у каждого пацана.
Представители обоих сторон оценили спорные ставки, как равные и стали вести свои переговоры о намеченном дне нашей встречи для моего прыжка с нефтяной вышки.