Дмитрий Лим
Скитания вора. Книга первая
Заведено, да не закончится.
Полуденное солнце встретило Мерея мягким весенним теплом. Стражник довольно прищурился и окинул улицу взглядом. Люди, сновавшие туда и сюда, занимались своими делами, вежливо кивая старику. Мерей взмахнул остатками седой гривы и запустил пятерню в редеющие волосы. Стражник надел свой шлем, аккуратно застегнув кожаный ремешок. Молодёжь вечно старалась пренебречь своим внешним видом, проявляя свою юную горячность, однако, Мерей не давал им спуску и требовал ухоженной формы, строго журя тех, чей образ не соответствовал званию городского стража.
Южный голова стражи неторопливо направился от трактира к своему посту. В кошельке звенели монеты, уплаченные трактирщиком Ведом стражнику в дополнение к сытному обеду. Не Мереем было заведено и на нём да не закончится, но Вед, как и все хозяева таверн, постоялых дворов и трактиров, платил южной голове часть от своих доходов. Так они благодарили стражу за их добрую работу.
Слуха Мерея коснулась ругань за спиной. Стражник неторопливо обернулся и увидел, как крепкий паренёк оттолкнул несколько человек, стремительным шагом удаляясь по улице. Из ближайшей лавки запоздало выскочил хозяин:
Вор! Держите вора!
Мерей нахмурился. Паренёк впереди шмыгнул в переулок. Южная голова махнул рукой и пара стражников побежала за вором.
Что он украл? Мерей обратился к лавочнику.
Кошелёк! Мой кошель с деньгами! старик воздел руки к небу, За что мы тебе платим, Мерей?! Если средь бела дня эта мерзость таскает заработанные моим трудом деньги?!
Стражник мягко взял лавочника за локоть и отвёл к стене:
Тише, тише. Мои ребятки за ним уже погнались, и он от них не уйдёт. А по поводу оплаты, не ты ли решил отказаться от старых традиций? Что же ты теперь горлопанишь по чём зря?
Лавочник чуть не задохнулся от гнева:
Так сколько я положил в ваши карманы за все эти годы? Куда смотрели твои молодцы, пока этот прохиндей тянул свои руки к моему кошелю?!
Ну, Мерей доброжелательно поднял руки, Так ведь, пока ты выражал свою благодарность деньгами ничего и не случалось! Я мог оплачивать ребятам дополнительное время работы, и они успевали приглядывать и за твоей лавкой, Энок. Но если я им не плачу сверх жалования, то с какого рожна они должны в своё собственное время следить за тем, что у тебя происходит?
Какое «собственное время»?! лавочник всплеснул руками и покраснел от возмущения, Средь бела дня, Мерей! Средь бела дня! А твои разгильдяи стояли вот тут! он ткнул рукой по направлению к стене, Стояли и плевали на все стороны, пока меня грабили!
Мерей пожал плечами:
Может они были заняты тем, чтобы следить, как бы кого не убили? Деньги, Энок, дело наживное. Здоровье и жизнь у человека одни.
Лавочник поперхнулся, глядя в глаза южного головы.
Прибежал один из двух стражников:
Голова, паренёк шустрый, ушёл в Нижний город. Салават пошёл за ним следом, но там народу тьма, и воришки местные все щели знают.
Мерей пожал плечами и хмуро повернулся к Эноку:
Видишь, что ты натворил? Теперь это ворьё и отребье будет думать, что в моём районе можно безнаказанно воровать и грабить честных людей! До чего же доводит человеческая жадность!
Стражник отвернулся от бормочущего проклятия лавочника и с усмешкой пошёл прочь. Торгаш, конечно, попробует жаловаться городскому главе стражи, но тот пересчитает еженедельные пожертвования и, удивившись, что кто-то решил нарушить сложившиеся традиции, отмахнётся от него, как от назойливой мухи. Не нами заведено и на нас да не закончится! Мерей благожелательно кивал почтенным торговцам на своём пути и степенным шагом направлялся к своему посту.
Вечерние звёзды принесли с собой холодный воздух. Южный голова выдохнул облачко пара и поёжился, пока никто не видит. Он глотнул крепкого вина из фляги и благодатно запрокинул голову, чувствуя, как тепло разливается по телу.
А старый Таф говорил, что эта штука на работе к добру не приводит.
Мерей покосился на паренька:
А я тебе говорил, что удавил ублюдка собственными руками.
Да, по твоим словам, он помер ещё до моего рождения. Вот только уж больно хорошо я помню старину Тафа.
Ну так может ты с покойниками разговоры ведёшь. Должно быть они тебя к себе всё позвать хотят.
Парень хохотнул и кинул Мерею мешочек.
Здесь всё?
Всё, что тебе причитается, южный голова нахмурился.
Сколько взял, обормот?
Половину.
Половину?! Мерей резко развернулся к вору всем корпусом, но юноша отступил лишь на полшага.
Половину. Сам погляди.
Стражник развязал кошель и высыпал на ладонь горсть медяков:
Это ещё что?! Ты меня надуть вздумал?!
Нет, парень пожал плечами, Старый Энок либо тебя обхитрил, либо дела у него идут совсем паршиво. В его кошеле не было даже мелкой чешуйки.
Мерей нахмурился:
Выворачивай карманы, пацан!
Юноша пожал плечами и кинул стражнику второй мешочек, снятый со своего пояса. Заглядывать в воровской кошелёк южный голова не стал:
Я сказал «карманы»!
Ты за какого-то из своих ребят меня держишь? Я, в отличие от них, не дурак. У меня в карманах пусто, на мгновение вор задумался и поправился, Ну, во всяком случае, ценного ничего нет.
Мерей пожевал усы и протянул пареньку его кошелёк. Гвидон лениво потянулся к мешочку, но вдруг молниеносным движение выхватил его из рук стражника. Мерей покраснел от гнева он не сумел перехватить воришку и тот снова был на безопасном расстоянии.
Что было в лавке помимо кошеля?
Парень пожал плечами:
Ткань, одежда, обувь днём не унести.
Стражник задумался:
Энок всегда исправно платил. А тут вдруг решил прекратить пожертвования и оказался без денег? Быть такого не может, он смерил воришку подозрительным взглядом, Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если узнаю, что ты меня обманул?
Нет, да мне и не интересно. Старина Таф, которого ты вроде как «удавил собственными руками», велел тебе передать, что на следующей неделе ещё кто-то из торгашей перестанут тебе платить.
Что?!
Ага. У нас в Нижнем вообще поговаривают, что сейчас лавочники все свои монеты уводят из города.
С чего это?!
Я не знаю. Сказал, что велено было передать.
Мерей сделал шаг к воришке, но тот отступил в тень и быстро удалился в ближайший переулок.
Проклятые Хэче выругался седоголовый стражник.
Известия от воришки были чрезвычайно тревожными. В Нижнем городе обитали сплошь отбросы, но его жители сновали по всему Араваку и собирали полезные слухи. Городской глава стражи будет в ярости, если вдруг пожертвования от торгашей сильно сократятся. Похоже, Мерею придётся спуститься в эту выгребную яму и потолковать со старым ублюдком Тафом самостоятельно.
Нижний конец.
-Полдень уже! Найки толкнул лежак товарища, но вдруг испуганно ахнул, а затем рассмеялся.
С подушки свалилась «голова» Гвидона, которая при более внимательном осмотре оказалась просто треснутым шаром.
И где тебя носит? Найки огляделся, ожидая, что его приятель выскочит откуда-то в их тесной комнатушке.
Ничего не произошло. Юноша вздохнул и убрал «куклу» с лежака Гвидона. Нечего огорчать старую Паксу лишний раз своими выходками. Он вышел из комнаты в просторную веранду. Хорошо, что уже весна! солнце действительно близилось к полудню, и понемногу отогревало трудяг Нижнего города.
Твой друг всё дрыхнет? сухонькая женщина укоризненно покачала головой и достала деревянную миску, Или всё-таки выйдет поесть?
Доброго дня, Пакса! Гвидон слинял с утречка, ты не видела разве? Найки сел на один из деревянных ящиков и благодарно принял миску горячей похлёбки с куском вчерашнего хлеба.
Раз его нет в вашей комнате, то, стало быть, его не было там и со вчерашнего вечера.