Конечно, знаешь, настаивает он. Ты кого-то ждала, но его нет. Ты поэтому такая вся секси-леди сегодня. Можешь не говорить, кто это, мне неинтересно. Но он определенно не стоит того, чтобы такая горячая штучка, как ты, из-за него грустила и уходила с вечеринки. Давай оторвемся, Ритусик, и пусть он кусает локти!
Я закусываю нижнюю губу и смотрю на старого друга, не зная, как реагировать на его слова. С одной стороны, мне безумно приятно от его комплиментов, с другой стыдно, что Виталька меня раскусил. Значит, я как открытая книга?
Давай же, ну, подначивает меня Виталя и тянет за руку за собой. Пошли танцевать!
А к черту все, внезапно решаю я и, поддавшись порыву, обнимаю Витальку за плечи. Виталька хороший парень, и обижать его мне совсем не хочется а он абсолютно точно обидится, если я все же не соглашусь на его уговоры. Он с детства крайне негативно относится к ситуациям, когда выбирают не его. Пошли!
В конечном счете Виталька прав. Камаев не пришел? Ну и пусть катится к черту!
И я танцую. Танцую с Виталькой и с Сережкой Лукиным из моего класса, одна и в компании девчонок, которых знаю только внешне, с Таськой, которая наконец отлепляется от своего кавалера, и с Кириллом Воеводиным, одним из лучших друзей Камаева. Когда он начинает кружить меня, я даже не сразу понимаю, что это Кирилл. Мы ни разу не общались, но благодаря своему увлечению Стасом я знаю в лицо и его товарищей. Кирилл симпатичный, и, возможно, если бы мне не нравился Стас, я могла бы им заинтересоваться. Высокий, широкоплечий, с тёмными, слегка вьющимися волосами, пронзительными, удивительно яркими зелёными глазами и хорошо развитой мускулатурой. Наверное, занимается каким-нибудь спортом. Интересно, у него есть девушка?
Ты классно танцуешь, замечает Кирилл, когда музыка смолкает и мы останавливаемся, разгоряченные, переводя дух. Я кокетливо улыбаюсь:
Спасибо! Ты тоже.
Я Кирилл, он протягивает мне большущую твёрдую ладонь.
"Я знаю", чуть было не выдаю я, но вовремя прикусываю язык.
Рита, я улыбаюсь и пожимаю его руку.
Он кивает:
Десятый «б»?
«А», поправляю я.
Кирилл пробегает взглядом по мне от макушки до пят и собирается что-то сказать, но в этот самый миг к нам подлетает Марика. Явление Христа народу, давно не виделись. Она явно раздосадована.
Кир, где Стас?
А, ну да, точно. Она ж девушка Стаса, конечно, они с Кириллом знакомы.
Без понятия, говорит Кирилл и поскребывает щетину на подбородке. Вообще не видел его. Он точно здесь?
Ну конечно да, мы же вместе пришли, раздражённо цедит Марика. На меня она не обращает внимания, и я совсем не против. Меня отвлекли девочки на входе, и я потеряла его из виду, а теперь не могу найти.
Так позвони ему, советует Кирилл. Марика досадливо дёргает плечом:
Он трубку не берет!
Кирилл что-то отвечает ей, но я уже не слушаю. Воспользовавшись тем, что они не смотрят на меня, я незаметно отхожу и устремляюсь к выходу. Он пришёл, он все же пришёл. И Марика не может найти его в зале, а это значит Это значит Что он ждёт меня на нашем месте.
2
Стас
Бывают такие дни, когда кажется, что мироздание решило жестоко пошутить над тобой и все, за что бы ты ни брался, летит в тартарары. Так вот, ответственно заявляю: сегодня именно такой день. Он не задался с самого утра.
Сначала сломалась кофеварка, и я остался без утреннего кофе, который необходим мне, как рыбе жабры, чтобы нормально функционировать в семь утра. Потом отец решил подбросить меня до школы, хотя мне и пешком всего пятнадцать минут, и за пять минут пути успел выесть мне мозг по поводу поступления и вообще моего будущего. Для отца это больная тема. Он очень хочет, чтобы я пошёл по его стопам и продолжил славную династию врачей Камаевых, благо задатки к этому у меня есть. Я ничего не имею против медицины, и с биологией и химией у меня все хорошо, но проблема в том, что я не хочу быть врачом. Больше всего на свете я хочу быть музыкантом. С детства мне нравилось играть на гитаре и петь, а последние несколько лет я отношусь к этому гораздо более серьезно. Когда я пою или трогаю струны гитары, я словно переношусь в какой-то неведомый волшебный мир, мир, полный звуков, фантазий и тайн, которые жаждут быть открытыми. Но отец считает, что музыка это просто блажь, хобби, что это хорошо, чтобы «девчонок цеплять во дворе» (его цитата). Он постоянно повторяет мне, что не против того, чтобы я играл для себя, но что жизнь свою необходимо связать с чем-то более серьезным и прибыльным. И это, по разумению отца, медицина. В последнее время он, видимо, начал понимать, что профессия врача ну никак вообще меня не цепляет, и стал «в качестве компромисса», как он говорит, предлагать идти учиться на программиста, как мой лучший друг и по совместительству крестный сын отца Мишка. Информатика отличная наука, но и к ней душа у меня не лежит.
Самое фиговое, что все остальные взрослые, которые имеют на меня влияние, тоже не на моей стороне. Мои крестные Антон и Лера, Мишкины родители, топят за программирование оно и понятно, все-таки их сын выбрал эту специальность. И даже мама, хоть и не говорит этого прямо, но тоже не думает, что музыка это та сфера, с которой стоит связывать жизнь. Ведь у меня нет никакого блата, а без него не пробиться на вершину звездного Олимпа и не заработать кучу денег. Да только не все ведь в жизни измеряется деньгами и славой Я хочу заниматься музыкой совсем не по этой причине, но уже понял, что пытаться донести свою точку зрения до родных бесполезно.
Отец говорит, что я ещё молокосос, не нюхавший жизни, и потому должен слушаться старших, которые уже знают, что к чему. Так-то оно так, но ведь речь идёт о моей жизни, разве нет? И меня ужасно бесит, что все вокруг ну, или почти все считают себя вправе решать за меня, как эту жизнь жить.
Я очень люблю отца, и у нас с ним отличные отношения, но эта тема натуральный камень преткновения между нами. А в последнее время он заводит её все чаще. Иногда я огрызаюсь, а иногда, когда на споры нет сил, просто угукаю в ответ, делая вид, что слушаю. Так поступаю и сегодня, но, когда выбираюсь из отцовского джипа и спешу к школьному крыльцу, голова у меня уже пухнет.
Но это оказываются далеко не все неприятности, уготованные мне на сегодня. На английском выясняется, что я забыл дома тетрадь с домашкой, и в журнал напротив моей фамилии летит двойка, спасибо, что карандашом. Двойки это мамин пунктик. Вообще за оценки меня не ругают, вернее за тройки не ругают. Но когда в дневнике появляется пара, мама расстраивается до слез. Уж не знаю почему. Может быть, в эти минуты ей кажется, что я непременно пойду по кривой дорожке и ничего не добьюсь в жизни. Хотя, честно говоря, у нее нет оснований так думать. Учусь я вполне прилично, с плохими компаниями не связываюсь, не курю, музыкалку окончил, в языковую школу много лет ходил, с носителем продолжаю заниматься. Золото, а не сын.
Пятым уроком стоит история, по которой я должен читать доклад. Вчера я готовился весь вечер, даже не пошел в гараж с пацанами, хотя Кир звонил дважды, а Лео аж три раза. Варвара Олеговна человек очень въедливый, и может докопаться до чего угодно. Ко мне она относится вроде как благосклонно, но портить отношения не хотелось бы, и поэтому я чуть ли не назубок свой доклад вызубрил. Знать бы, что напрасно.
Аккурат перед звонком на урок мне звонит отец. Это очень на него не похоже обычно он так не поступает, когда я в школе, максимум может сообщение в вайбере скинуть. Поэтому я внезапно испытываю абсолютно иррациональный страх и, несмотря на то, что звонок должен раздаться меньше чем через минуту, а Варвара Олеговна уже пригласила всех в класс, поднимаю трубку.
Да? мне кажется, паника в моем голосе очевидна. Но отец ничего не замечает, он сам взбудоражен: