Ты тоже с ними будешь? кивнула она на покупки.
Не знаю, может, совсем чуть-чуть.
А мать тебе разрешает? Юлька здорово напряглась. Она ещё никогда не являлась домой пьяной, но почему-то догадывалась, что ничего хорошего это ей не сулит.
Не смеши меня, подруга. Ей вообще по барабану, беспечно отмахнулась Наташка.
Везёт, буркнула Юлька, её родителям было далёко не всё равно на обеих дочерей. Да так, что иной раз безумно бесило и Юльке даже хотелось сбежать из дому от постоянной гиперопеки.
Наконец-то угрюмый двор позади, и девчонки, сжав от натуги губы, собрали остатки воли и зашагали по лестнице. Навстречу им с дикими воплями скатился верхом на дрожащих перилах взъерошенный пацанёнок лет так семи.
Эгей, расступись! спрыгнул он на площадку между этажами и тут же вновь оседлал дребезжащего скакуна.
Лёха, не балуй! зычный голос догнал того уже на первом этаже, когда перила закончились и мальчишка на полном ходу выскочил из подъезда. Следом за ним, перепрыгивая через ступеньки, спешил тот самый симпатяга сосед.
Девчонки, протиснулся он между ними, всколыхнув в душе Юльки стайку колючих мурашек внезапной близостью гибкого тела. Терпкий аромат незнакомого парфюма пахнул ей в лицо, заставив сердце забиться в смятении. Уши девочки Юльки, а на щеках распустились багряные розы. Она так и застыла, не в силах отвести взгляд от его спины. Внезапно, будто бы что-то почувствовав, тот обернулся. Она вздрогнула, сердце панический ухнуло в пятки. А тонкая, незримая нить, вибрируя натянутой до предела струной, вновь, как и прежде, соединила их взгляды, наполняя юные души доселе неведомым, сумасшедшим чувством.
Эй, ты что, застряла? вернула её в реальность Наташка. Юлька дёрнулась и повернулась к подруге. Взгляд её был до того растерянный, что Наташка не выдержала и расхохоталась. Сконфуженный происшедшим не меньше девчонки парень опрометью кинулся прочь.
Видела? Как он на тебя смотрел? цыкнула Наташка. Не иначе, любовь с первого взгляда!
Да ну тебя, оттолкнула её Юлька и, всё ещё находясь под впечатлением стремительного водоворота новых ощущений, широкими шагами двинулась вверх.
«Что это было?» терялась она в догадках. Такой бури чувств она не испытывала даже к Вадиму. А этот угловатый высокий парнишка с девчоночьей внешностью Что в нём такого? Совсем не мужественное лицо, не то что у Лёшки. Тот прям дышал тестостероном. А этот, скорее, напоминал стройного эльфа. А как он смотрел Права Наташка. Эти глаза, огромные, цвета сочной зелени, глубокие и бездонные. Она едва не утонула в них, растеряв всю себя. Едва не растворилась без остатка, чтобы слиться воедино с этим волнующим душу соседом. А его руки Широкие шершавые ладони с длинными узловатыми пальцами, наверняка крепкими и мягкими. Как, должно быть, приятны и волнующи их прикосновения. Будто бы крыльями бабочки по нежной коже. Он бы смог без усилий обхватить её обнажённую талию. Юлька вздрогнула, так явственно представив эту картину, что низ живота запылал влажным огнём. «Да откуда он такой взялся на мою голову?» Юлька передёрнула плечами, гоня прочь наваждение, охватившее всё её существо жарким огнем желания.
Не замечая того, что творится с подругой, Наташка бодро шагала вперёд, с каждым шагом всё чаще гремя драгоценной ношей. Наконец-то, добравшись до восьмого, Наташка тяжело выдохнула и повернулась к подруге:
Вечером выйдешь?
А ты?
Глупый вопрос, конечно. Что тебе Лёха говорил? Зайдет?
Нет, встречаемся у подъезда.
А, ну и отлично. Я зайду тогда, и вместе пойдём. А то что-то задолбалась я быть единственной в их компашке дамой, Наташка хихикнула и весело подмигнула Юльке.
Ты ж с матерью собиралась? насторожилась та.
Да ну их. Что мне там делать? Ты видела, какой там бардак теперь. Им долго придётся порядок наводить. Ещё меня припрягут. Фигу им. Я лучше Серёгу послушаю. Он сегодня сразу гитару возьмёт. Ладно, давай. Я зайду.
Давай, кивнула ей Юлька и шмыгнула вверх, на девятый.
Время близилось к вечеру, а она хотела ещё успеть поваляться в ванной, почистить пёрышки и привести в порядок укромные уголки своего тела: в рыжую буйную голову сегодня пришла странная мысль а вдруг случится внезапность, а ей придётся краснеть? Нет уж, пусть она лучше будет готова, и в любой момент не стыдно будет раздеться.
А низ живота всё ещё пульсировал тёплыми спазмами, как будто сосед и впрямь невольным прикосновением разбудил доселе чутко дремавшее в худеньком теле женское начало.
***
Вечер нагрянул нежданно. Вся семья собралась перед телевизором, когда раздался громкий звонок в дверь. Бешеный соловей разорвал тишину переливчатой трелью, и Юлька, как ужаленная, кинулась открывать.
Не забудь спросить, кто! напутствовала мать, но девчонка лишь отмахнулась. Она была уверена, что увидит на пороге Наташку, когда без вопросов распахнула дверь. Но какого же было её удивление, когда горящий взгляд её уперся в высокого незнакомца. Густые чёрные брови его удивлённо взметнулись вверх, а в глазах промелькнула паника.
Женю можно? глубоким басом буркнул он, и оттопыренные уши засияли алыми маками. На миг Юлька лишилась дара речи, но, глядя в растерянные глаза тёмного шоколада, пискнула.
Сейчас позову она уже не видела, как при этих словах облегченно выдохнул и расслабился гость.
Женька, видимо, что-то почувствовала одним местом и стояла уже буквально под дверью.
Этот к тебе, многозначительно зыркнула на сестру Юлька и, получив в ответ высунутый язык, изумлённо вскинула брови. Ну надо же, вот и просрал дурак Сашка своё счастье. Женька, как оказалось. тоже времени зря не теряла и активно строила свою личную жизнь.
Следующий звонок в дверь оказался тем самым, и они с Наташкой не спеша поплелись по лестнице вниз.
На лавочке вовсю шумели мальчишки, но при появлении девчат многозначительно примолкли. «Ага, значит, речь шла о нас», отметила Юлька и в нерешительности остановилась. Наташка же, не церемонясь, нагло сдвинула пацанов и вальяжно расселась рядом с довольным Серёгой. Гитара в руках жалобно звякнула незамысловатым аккордом, и пространство наполнилось приятной музыкой.
Ну, чего встала? выдвинулся Лёха, раздвигая тесно сидящих на лавке. Иди сюда, похлопав по коленям ладонью, он протянул руку к ней. Юлька не стала заставлять себя долго ждать. Романтический вечер обещал быть весёлым, и провести его, стоя на своих тощих двоих, она не горела желанием.
Поддавшись вперёд, девочка, стараясь скрыть нахлынувшую было неловкость, медленно села на указанное ухажёром местечко и тут же была захвачена в крепкие, по-хозяйски настойчивые объятия. Лёха плотно прижал её к своему телу, так, что она даже через свою спортивную, видавшую виды ветровку и его потёртую джинсовку явственно ощущала суматошное буханье его возбужденного сердца. Вот это да, не иначе и правда влюбился? Хоть ей это и нравилось, но в душе Юльки бушевало смятение. С Вадимом всё ясно, вместе им не бывать, да и образ его с каждым днём становился всё смазанней и прозрачней. Бывшего, так и несостоявшегося возлюбленного из мыслей Юльки властно вытеснял другой, новый, таинственный зеленоглазый мальчишка, так ловко отодвинувший на второй план даже этого, уверенного в себе черноволосого кавалера. Но Лёшка был уже рядом, как синица в руках, а вот что светит ей с новым соседом, пока совершенно не ясно. Так что журавль в небе сейчас Юльку совсем не устраивал.
Гормоны кипели в податливом теле. Желанье вулканом рвалось в небеса. Юная невинная плоть жаждала прикосновений, а романтические баллады всё больше волновали горячую кровь. Пальцы Лёхи всё яростней тискали тело, втихаря затерявшись под полами свободной спортивки. Юлька нервно заёрзала и напряглась. Своей неугомонной пятой точкой она явно почувствовала твёрдый бугорок у Лёхи в штанах. Парень упрямо сопел Юльке в шею, украдкой целуя и покусывая нежную кожу. Стайки безумных мурашек метались по телу, топорщили волоски и заставляли неистово трепыхаться девичье сердце. Тысячи волнующих картин вспыхивали перед её мысленным взором. Через чур богатое воображение Юльки услужливо подсовывало ей бурные эротические сцены, почерпнутые из недавно прочитанных книг. Молодая кровь забурлила, кружа голову, взбудораживая гормоны. В животе вспух горячий цветок и запустил свои жаркие лепестки прямо во влажные складочки. Возбуждённая Юлька сходила с ума от желания, а вокруг, как ни в чём ни бывало, шептались подростки.