Глава 5
Сколько приятных слов сказал мне Сашка по дороге в прокуратуру! Аж зубы сводило. И ведь, пакость такая, ничего не рассказывал, только страшно матерился за выключенный всё воскресенье телефон.
Мне надо было подумать! вяло оправдывался я.
Философ, твою мать! Ну да ладно!.. Это не моё, это твоё начальство сейчас тебя иметь будет.
А ты на хрен туда прёшься, вуайерист? Свечку подержать?
Сашка замолкал ненадолго, потом снова начинал ругать меня последними, предпоследними и самыми последними словами. К тому моменту, когда мы въехали во двор прокуратуры, я уже знал о себе всё, и очень себя не любил.
Дежурный посмотрел на меня с соболезнованием и почти шёпотом отправил сразу к Снегирёву на совещание. Полковник не был излишне зол. Скорее, его вид можно было назвать сокрушённым. Он не кричал, не возмущался, не обзывал нас, по своему обыкновению, долбоёбами и бездельниками. Но для тех, кто знал Снегирёва это и было самое страшное. Хотя куда страшней оказалось для меня известие о том, что вчера вечером покончил с собой профессор Куприянов. После этой новости, мне уже практически нечего было говорить. Все мои поползновения объясниться и соврать об испорченном телефоне никого даже не волновали. События развивались по неожиданному сценарию. В деле уже набралось три трупа, правда, два из них к делу имели отношения косвенные. Тем не менее, осталось ещё подружке Куприянова что-нибудь сделать с собой Словно читая мои мысли, Снегирёв бросил в мою сторону:
Если кому-то вдруг захочется всё же пообщаться с подругой Куприянова Оксаной Ровник, ищите её в психиатрической больнице имени товарища Степанова-Скворцова.
Сашка, которого допустили на совещание в виде исключения, подхватился:
Как в «Скворечнике»?! Я её оставил дома во вполне приличном состоянии!
«Скорую» надо было вызвать! Если бы не её сестра, которая вовремя подоспела, был бы у нас ещё один труп. Та вызвала бригаду, а врачи решили, что в таком шоковом состоянии ей самое место в психушке. И, в общем-то, были правы. Или бы она руки на себя наложила, или от непрекращающейся нарастающей истерики, у неё сердце бы не выдержало. Подведём итоги, неожиданно мирно приказал Снегирёв, что мы имеем?
Что мы имели, мы знали и так. И Снегирёв тоже знал. И слушать это всё «что имеем» ещё раз было верхом мазохизма. Снегирёв распустил совещание, отправив нас «работать, а не фиги пинать». Мы буквально бросились врассыпную «не пинать фиги». Засели с Сашкой вдвоём у меня в кабинете.
Рассказывай! велел я ему.
О Куприянове? Застрелился. Персональное оружие, подарочное, зарегистрированное. Сомнений нет квартира была закрыта, шторы опущены. Записки, правда, гад, не оставил ну да что ему писать было?.. И кому?
М-да, только и выдавил я, Набираем обороты. А с девицей-то можно поговорить? С этой, Куприяновской?
Не, Сашка затянулся моей сигаретой. Старая дурная его привычка всегда стрелять сигареты, я только что звонил в больницу Говорил с лечащим врачом. Там какое-то короче, помутнение рассудка. Вполне возможно, что временное. Врач обещал, что как только она начнёт адекватить, он с нами свяжется. Я только не понимаю, на кой чёрт она тебе сдалась? Её первой можно вычеркнуть из списка подозреваемых если ты к этому
По сути, всё было понятно и без девицы. Она ничем не смогла бы помочь следствию. Сашкина группа монотонно обходила дома по Таврической. Уже не по первому разу. Никто ничего не видел. Ничего никто не знает. Нашли бомжей, освоивших чердак, соседствующий с местом лёжки стрелка. Клянутся на поллитре, что ни сном ни духом. Никого не видели, весь день собирали бутылки, на чердак не поднимались оказии не было.
Почту Куприянова проверили? спросил я на всякий случай.
Конечно! правда, не сразу, не в день убийства, а уже после самоубийства старшего Куприянова. Но проверили все три компьютера у них, у каждого свой был. Письма необычные есть. У меня на флешке всё снято Включайся! Сашка извлёк из недр своей старенькой многокарманной жилетки допотопную флешку.
Письма были. Одно было обращено профессору. В нём было всего три слова: «СУД ВЫНЕС ПРИГОВОР». Почта матери была пустой. Кроме специфических и личных писем в ней ничего необычного найдено не было. Письмо же самому Куприянову вообще больше не оставляло сомнений: «ВАС ОЖИДАЮТ В КОМНАТЕ МАТЕРИ И РЕБЁНКА!»
Итак, мотив был утверждён. То, что им послужило ДТП полуторагодичной давности в этом сомневаться было нелепо. Письма были лишь подтверждением версии. К сожалению, это практически ничего не давало. По-прежнему, единственным подозреваемым в преступлении был Николай Новиков. Но с доказательной базой! Швах! И алиби у него выше всяких похвал! Его контакты с киллером, если такие и имели место быть найти будет практически нереально. С его компьютерными способностями, уничтожить бесследно все остатки переписки со стрелком раз плюнуть. Потом, они могли общаться очно, по телефону, по реальной почте, наконец. Пришлось выписать ордер на обыск и отправить к Новикову бригаду из местного убойного, чтобы не светить прокуратуру. Ничего криминального, разумеется, не нашли ни писем, ни следов пребывания посторонних. В квартире Новикова убиралась приходящая домработница. Её отыскали. Расспросили. Она утверждала, что за последние три месяца в квартире Николая посторонних не было. «Я бы заметила. Я всё замечаю. Вот месяца три с половиной назад к нему приходила девушка. Молодая такая, симпатичная. Оставалась на ночь. Ну, так что ж дело молодое. Не всю же оставшуюся жизнь ему по Александре горевать сила мужская своё берёт!..». У Новикова изъяли компьютер, больше всё равно негде было смотреть и нечего. Машину отвезли сразу к Евграфычу. Я не сильно доверял нашим спецам. Евграфыч копался в компьютере достаточно долго. Ему удалось восстановить все «убитые» файлы, все переписки, уничтоженные хозяином. Даже глупые болталки в чатах на совершенно отвлечённые темы были восстановлены и изучены. Ни-че-го! Единственным моментом, за который можно было зацепиться, я счёл фразу, написанную Новиковым (естественно, под ником) на одном из форумов известной социальной сети. Фраза была двусмысленна и звучала так: «КОГДА ОНО ВОЗНИКЛО, МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ЭТО БЫЛО АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО, НО КОГДА ОНО ПОБЕДИЛО ЗЛО, Я ПОНЯЛ, ЧТО ЭТО ЕСТЬ САМА СПРАВЕДЛИВОСТЬ». Сама по себе фраза могла означать всё, что угодно. Но у меня в сознании она была накрепко привязана к убийству Куприянова, да и запостил он её именно в блоге обсуждения этого самого убийства. Круг смыкался. Только, это почему-то был не круг, а какое-то разорванное кольцо, внутрь которого легко попадали различные персонажи и так же свободно выбирались из него наружу. «Я не я буду!» моё кредо подстёгивало мыслительную деятельность. Я отправил Сашку поднимать все связи Новикова, прежде всего связи военные. Должен же был кто-то из сослуживцев остаться в кругу его друзей, знакомых, близких Распечатки телефонных звонков, списки курсантов школы снайперов, списки действующих тренеров Их связи с Новиковым Их телефонные переговоры Их безобидные электронные письма: «Как дела, старик? Как ноги? По-прежнему болят твои фантомы?..» Меня интересовало всё, потому что я точно знал, кто нанял стрелка. Я ждал. Круг должен был сомкнуться.
Глава 6
Круг не сомкнулся. Он разорвался, как позорная тряпка, как грелка на фестивале силачей. Меня обдало сначала жаром, а потом холодом, когда уже во вторник я вошёл в кабинет Снегирёва.
У нас труп, вежливо заметил полковник так, как будто извинялся передо мной. Его тон не сулил ничего хорошего, убийство в посёлке Тарховка.