Глава 6. Москва, 23 ноября 1797 года (четверг).
Вернувшись после обеда, домой Штейнберг обнаружил записку, которая была засунута в ручку входной двери. Вильгельм Брандт просил его зайти, когда появится свободное время, а так как никакой срочной работы не было, Генрих решил не откладывать визит и отправился прямиком на Мясницкую улицу.
Дядя Вилли, я обошел все крупные ювелирные мастерские Москвы и не нашел никаких следов уральских изумрудов. Заявил он с порога.
Ты серьезно рассчитывал что-то найти?
Если причина убийства изумруды, то куда они делись? Вору от этих камней никакого проку, их рано или поздно придется продать, а покупателем может быть только ювелир. Партия весом один фунт довольно крупная около двухсот камней, они не могли просто испариться.
Генрих, если уральские изумруды продавать в России, то завтра об этом будет известно каждой собаке. Ни один здравомыслящий человек, этого делать не станет, именно поэтому я тебе сказал прошлый раз, что покойный купец совершил глупость, решив продать эти изумруды в Москве.
Но ведь изумруды в любом случае нужно продать?
С этим никто и не спорит, только продавать нужно не в России, а в Европе, куда стекаются ювелирные камни со всего света. Вывезти крупную партию изумрудов не составит никакого труда, ты сам видел, что в кармане у купца было целое состояние. Не трать время, ни в Москве, ни в Петербурге, ни вообще в России этих изумрудов нет. Еще раз повторю, что убийство купца это уральские разборки.
В этом вы оказались правы, дядя Вилли, уральский след в деле убийства Демьяна Протасова подтвердился.
Ты узнал что-то новое?
Да, мне посчастливилось встретить купца из Невьянска. Оказалось, что у них в городке произошла целая серия убийств, а смерть Демьяна Протасова в Москве лишь завершила эту трагедию.
И Штейнберг пересказал Брандту свой разговор с купцом Толстиковым.
Вижу, ты не внял моему совету, Генрих, впрочем, я и сам хорош, позвал тебя по тому же поводу. На прошлой неделе меня пригласил на обед мой старый друг Штольц. Мы никогда не были особенно дружны, и последний раз виделись лет пять назад, поэтому его предложение меня, мягко говоря, удивило. Я давно не у дел и ему это прекрасно известно, поэтому никакой реальной пользы от меня сейчас нет, но как оказалось, я заблуждался на этот счет. Ты знаешь, что он сейчас является одним из главных пайщиков «Алмазного цеха»?
Про цех я слышал.
Так вот, год назад у него уволились два опытных огранщика, и эта потеря не ощущалась до последнего времени, пока цех не получил заказ на огранку партии крупных алмазов. Вот тут и выяснилось, что у тех, кто остался недостаточно опыта и квалификации для выполнения этой работы. С мелкими алмазами проще, там не так заметны ошибки, а вот с крупными доверяют работать только самым опытным огранщикам, поскольку цена этой самой ошибки слишком высока.
В таком случае, зачем ему понадобился ты?
Ему нужен был не я, а ты, Генрих. Он откуда-то узнал, что ты хороший огранщик и хотел пригласить тебя на работу. Поскольку лично с тобой он не знаком, то решил действовать окольными путями через меня. Он предлагает тебе контракт на очень выгодных финансовых условиях.
Я даже не буду это обсуждать.
Примерно так я ему и сказал, правда, в более мягкой форме.
Он что не смог за целый год найти замену?
Это не так просто, Генрих и ты это знаешь не хуже меня.
Полагаю, что увольнение этих русских огранщиков было связано с деньгами.
Этот вопрос мы не обсуждали, но думаю, что ты недалек от истины.
Тогда можно попытаться их вернуть. Поговорить, предложить больше денег.
Он бы с удовольствием сейчас это сделал, вот только разговаривать не с кем.
Как так, не с кем?
Их нет в Москве, они просто исчезли.
Хорошо, но семья, родственники, знакомые. Наверняка кто-то знает, где они.
Семьи исчезли вместе с ними, родные и знакомые ничего не знают, а может быть, просто не хотят говорить.
Но ведь есть в других мастерских опытные специалисты, даже я могу назвать несколько имен.
В лучшем случае, ты назовешь еще трех человек, но дело в том, что они тоже уволились и исчезли год назад.
Вы хотите сказать, что пять лучших огранщиков Москвы одновременно уволились неизвестно куда?
Именно так. На случайное совпадение это явно не похоже, но тогда мы должны признать тот факт, что исчезновение огранщиков это спланированная акция.
Кому могли понадобиться сразу пять квалифицированных огранщиков?
Обрати внимание, что зарабатывали они в среднем четыреста рублей в год, а это уровень восьмого класса майора или коллежского советника. Чтобы их переманить, нужно предлагать, как минимум в два-три раза больше. Кто в России может платить огранщикам такие зарплаты? Никто!
Думаете, они перебрались в Европу?
Я не исключаю такой возможности. Брандт внимательно посмотрел на Генриха. Ведь, допускаем же мы, что российские изумруды уходят в Европу, почему по тому же пути не могут проследовать мастера. Однако, никому из европейских ювелиров мысль, нанять огранщиков из России, даже в голову не придет, а вот для тех, кто незаконно добывает уральские изумруды это беспроигрышный вариант.
А вы хитрец, дядя Вилли, как тонко подвели исчезновение огранщиков к уральским изумрудам. Вы серьезно полагаете, что эти события взаимосвязаны?
Генрих, я ничего не утверждаю, а лишь констатирую странный, на мой взгляд, факт, только и всего. Ты вообще знаешь, как проходит торговля изумрудами на товарной бирже в Амстердаме?
Нет, никогда этим вопросом не интересовался.
На первом этапе добытые камни сортируются по цвету, качеству и весу и комплектуют из них небольшие партии лоты, которые и поступают в продажу. Это делается для того, чтобы продать все имеющееся сырье, независимо от его качества, по приемлемой средней цене. Кстати, наши уральские перекупщики, действуют точно также. Если раньше они разрешали выбирать и покупать отдельные понравившиеся экземпляры, то сейчас предлагают небольшие партии, где смешаны камни разного качества.
Подобная практика создает большие проблемы мелким покупателям.
Справедливое замечание, Генрих. Поставь себя на место ювелира, которому нужно подобрать небольшой комплект из трех камней, например, серьги и кольцо. Где гарантия, что в купленном тобой лоте ты их найдешь? Поэтому покупают эти партии изумрудов только крупные фирмы, занимающиеся огранкой камней. Именно они, после дополнительной сортировки и огранки подбирают комплекты и продают их ювелирам. Из практики могу сказать, что имея сто камней одного цвета и оттенка можно подобрать не более двадцати комплектов, по три камня в каждом. Что делать с остальными? Многие фирмы идут уже проторенным путем и продают ограненные изумруды мелкими партиями, где перемешены камни разного качества, реализуя, таким образом, всю продукцию по средним ценам.
Все это интересно, дядя Вилли, но я не понимаю какая здесь связь с уральскими изумрудами?
Я не говорил, что такая связь существует, я лишь наглядно показал тебе, как можно продавать изумруды в Европе. Существует два основных варианта. Первый это продажа изумрудного сырья через Амстердамскую торговую биржу. Вариант всем хорош, кроме одного слишком маленькая прибыль. Для того чтобы заработать приличные деньги нужно реализовывать крупные объемы, а это возможно только при промышленной разработке, но, увы, на Урале даже на государственных рудниках все работы ведутся кустарным способом. Второй продажа уже ограненных камней, что явно выгоднее, особенно в том случае, когда объемы добычи не велики, и качество камней выше среднего. Возьмем, к примеру, твой изумруд, сколько он стоит после огранки?