Может, его родственник, фотографии какие-то несовременные, с ажурным краем. А на свадебной, обнаружился штамп фотоателье с датой почти тридцатилетней давности. Марина бросила гадать, мало ли чей это альбом и вернула его на место
Близилось время обеда, и девушка, проголодавшись, достала из печки вчерашнее мясо, еще оставались яйца. Сыр, судя по всему, съел хозяин. Отобедав, решила почитать. Взяла книжку наугад, оказался Тургенев. За чтением, она не заметила, как подкрались сумерки, а Петр все не возвращался. Марина нашла сальную свечку и достала из своего рюкзака спички, спасибо предусмотрительной бабке Матрене. Она уже не мечтала сегодня попасть домой, вернулся бы хозяин. Наконец, когда уже совсем стемнело, и ожидание стало невыносимым, хлопнула дверь. В следующее мгновение в комнату вошел Петр с мокрыми волосами и в прилипшей одежде, как видно, одетой на мокрое тело. От него пахло рекой, полынью и ещё чем-то лесным.
Глава 9.
Добрый вечер, Марина, сказал он, приглаживая мокрые непослушные волосы.
Где же вы так долго были? Я уж и не думала, что вы сегодня вернетесь! промолвила девушка, невольно любуясь мускулистой фигурой, в прилипшей футболке.
Я всегда возвращаюсь в это время, ответил великан и вышел в сени. Вернулся с берестяным коробом, в котором среди листьев лежали куски сырого мяса.
Это опять олень? спросила Марина, чтобы как-то продолжить разговор.
Это, все тот же олень, ответил Петр, я храню мясо в леднике, на дворе. Это большая яма, если с зимы ее набить плотным льдом с реки и держать закрытой, то его хватает до осенних холодов. А зачем, зря живность бить, если еще не все съел?
Марина смотрела, как Петр раздувает угли в печи и хотела предложить спички, но в это время искра разгорелась, и занялись сухие щепки.
Петр, я понимаю, что вы очень занятой человек. Вы, ведь, если я правильно поняла лесничий?
Я лесничий? переспросил Петр.
Ну, не знаю, как это правильно называется, лесник, егерь, суть не в этом. Не могли бы вы меня вывести к людям, хоть куда-нибудь, задала Марина наболевший вопрос, мне бы выйти на дорогу или тропу, а дальше, я сама.
Здесь не близко, что до тропы, что до дороги. Давайте, завтра. Я подумаю, как это лучше сделать, успокоил ее хозяин, натирая куски мяса какими-то травами и выкладывая на железный лист.
Послушайте, я заранее извиняюсь за любопытство, но что вас заставило забраться в такую глушь, спрятаться от людей? Я смотрю, продолжала Марина, вы такие книги читаете серьезные, вроде, цивилизованный человек. Что подвигло вас на отшельничество?
Я так живу с детства, привык. Да по-другому у меня и не выйдет. А книги эти, я уж все наизусть знаю, нехотя ответил Петр, вороша угли в печи. Потом, подхватил лист с мясом и задвинул его в печь.
Так почему бы вам иногда не выбираться в район за новинками? И хлеба бы с солью, и чего другого купили, одежду, например, не унималась девушка, денег нет? Забейте кабана и продайте, вам на все хватит.
Одежда у меня пока есть, за два года я еще не все износил, да в лесу её много-то и не нужно, а к такой еде привык. Вот чего не хватает, так это действительно книжек, вообще информации, посетовал Петр.
Почему за два года? Вы сказали, что так всю жизнь живете! пытала его Марина.
Так и живу всю жизнь, мать умерла два года назад. Она все покупала, а я здесь оставался, так всегда было, с детства, Петру явно не очень нравилась тема разговора, но тем не мене, он был с гостьей терпелив.
Что же это за мать-то такая! возмущению Марины не было предела, и она не заметила, как перешагнула черту, за которую вход воспрещен, собственного ребенка растить, словно Маугли в джунглях, вот последствия такого эксперимента человек дичает на глазах
Замолчите! Это не ваше дело! рявкнул мужчина, не дав Марине закончить обличительную речь, моя мать была прекрасной женщиной, и без того чёрные глаза хозяина сделались просто угольными, того и гляди искры полетят, И закроем этот вопрос! Не то, пойдете гулять по лесу!
Марина обиженно замолчала, а Петр выскочил в сени, громко хлопнув дверью. Вернулся минут через двадцать с кувшином холодного морса. Молча достал мясо из печки и стал выкладывать его на блюдо.
Может, уберем скатерть со стола? Боюсь испачкать. Я заметил, какую красоту вы здесь навели, пошел он на мировую, мне нравится, но я от этого отвык.
Вот и продолжайте в том же духе, скоро отвыкните от всего человеческого! все еще обижаясь, пробурчала Марина.
Наверное, так и будет, вздохнул печально Петр, а пока, давайте ужинать.
Когда с едой было покончено, хозяин достал с полки коробку с шахматами и принялся расставлять на доске фигуры. Марину в сон пока не клонило, но удивляло, что Петр после целого дня походов по лесу не засыпает на ходу:
А вы спать не хотите? Уже ночь на дворе.
Я по ночам очень редко сплю, только, если заболею. А обычно и не ложусь.
Когда же вы спите? Днем по лесу ходите, ночью не ложитесь.
Днем сплю немного, в лесу.
Странно, иметь дом, а спать в лесу! Все не как у людей! поразилась Марина.
Да, вот! Люблю спать на свежем воздухе, Петр снова начинал злиться, а ночь тратить на сон для меня расточительство!
Что вы все со мной загадками говорите? Так и скажите: не твое дело! нахохлилась девушка.
Все, все, мир! тряхнул хозяин лохматой гривой, если и вам не спится, лучше составьте мне компанию в шахматишки, а то надоело все время у себя выигрывать, и в зарослях чёрной бороды сверкнула белозубая улыбка.
А, скажите, Петр, где вы берете зубную пасту? А то, я себя с нечищеными зубами ощущаю первобытным человеком.
Нет ничего проще, усмехнулся хозяин, зола из печки лучше любой пасты отчищает. А вместо зубной щетки приспособил полоску кабаньей шкуры. Намотал на палочку, да щетину обрубил покороче. Вот и вся премудрость.
Фу, какая гадость, Марину даже передернуло.
Ладно, давайте в шахматы играть. Или обсудим, что я использую вместо туалетной бумаги? рассмеялся хозяин.
Я буду белыми, Марина с удовольствием сменила тему и подсела к шахматам, но, предупреждаю, я не очень хороший шахматист. Только с папой дома вот и вся моя практика.
Конечно, она продула. Даже непонятно, как это Петр, так ловко добрался до ее короля какой-то невзрачной пешкой и поставил мат.
Все, ложусь спать, глаза уже слипаются, и Марина отправилась устраиваться на свою лежанку. Петр был верен слову, так и не лег. Принес чурбак из сеней и стал что-то выстругивать. Девушка, делая вид, будто спит, разглядывала на фоне света свечи правильный мужской профиль с высоким лбом и прямым носом, и мучилась загадкой этого человека. Петр ловко орудовал ножом, мурлыча под нос какую-то песенку. Под эту колыбельную она и уснула
Глава 10.
Когда ночная тьма еще не рассеялась, а лишь начинала немного сереть, Марина проснулась оттого, что хлопнула дверь. Петр опять уходил, а она так и не поняла, поможет ли он ей сегодня вернуться домой. Она быстро спрыгнула с лежанки, сунула босые ноги в сапоги, и в одной футболке помчалась вслед за ним. Петра уже не было видно, но Марина услышала лёгкий хруст веток и побежала на звук. Хотела, было окликнуть его, но не успела проронить, ни звука, как до нее донесся человеческий стон. Девушка остановилась в нерешительности, стон повторился. И она, не жива, не мертва потихоньку стала пробираться к его источнику. Пройдя не более двадцати шагов, Марина остановилась, стоны повторялись все чаще.
Девушка увидела Петра, он стоял к ней спиной, возле сосны, упираясь в ствол обеими руками. По его телу пробегала мощная судорога, как будто он держался за оголенный электрический провод под напряжением. Наконец, он с трудом отлепился от ствола и начал раздеваться. Обнажившись окончательно, а кроме футболки и солдатских штанов на нем ничего не было, он снял с шеи шнурок с крестиком и убрал в карман штанов. Все это добро кое-как свернул, несмотря на то, что мешали постоянные конвульсии, запихнул под торчавший тут же корень и снова уцепился за сосну.