Тебе не нравится дым… - Лукьяненко Виктор

Виктор Лукьяненко

Тебе не нравится дым

Тебе не нравится дым

Нет ничего проще, чем бросить курить,

Я делал это сотни раз.

Марк Твен.

Наверное, многие заядлые курильщики воспринимают эту фразу как издевку, особенно те, кто пытался бросить и у него ничего не получилось. Марк Твен, в своих воспоминаниях писал, что начал курить еще в раннем детстве, поэтому относился к этой вредной привычке философски.

Я похож на великого классика именно тем, что курить тоже начал в первом классе.

Как же такое могло случиться? Где были родители? Куда смотрела школа? Можно еще задать целый ряд вопросов, если верить в правдивость этой истории. А история эта чистая правда. Даже имена и фамилии всех действующих лиц сохранены.

Мое поколение особенно тем, что на нем закончил свое существование Советский Союз. И я, рожденный в 70 е годы XX столетия знаю об этом периоде жизни великой страны не по наслышке, не по учебникам, не по рассказам родителей. Я все это видел! Я там был! Я там жил!

И я хорошо помню, как поздней осенью 1982 года умер Л.И. Брежнев. В то время, будучи детьми, мы еще многого не понимали, но боль утраты чувствовали наравне со взрослыми. Вот тут бы было уместно сказать, что в связи с этой потерей, трауром, находясь в состоянии фрустрации я начал курить. Но, нет. Все было по-другому. Как раз к этому моменту курить я бросил, а что было тремя годами ранее, вы сейчас узнаете.

Не знаю, должен ли я это говорить на этих страницах, но факт остается фактом: «Чем больше демократии и вседозволенности мы предоставляем своим детям, тем выше вероятность того, что они влипнут в какую-нибудь историю».

После окончания первого класса не семейном совете было принято решение:

«Лето, я буду проводить на хуторе, у бабушки и дедушки, и моей главной задачей будет пасти гусей». По договору, я нахожусь на полном пансионе, а еще, за мои труды, семья получит осенью два десятка взрослых, жирных и экологически чистых гусей. Мне такая идея очень понравилась. Причин было несколько.

Во-первых, гуси это вам не корова, в чужие огороды не лезут, плавают себе на воде, да щиплют травку на берегу. Во-вторых, гуси большее время находятся возле пруда, я возле гусей, а значит тоже возле пруда, а в пруду рыба, а ловить рыбу я очень люблю. Следовательно, я буду пасти гусей и ловить рыбу одновременно. Ну а в-третьих, жизнь внуков у бабушки и дедушки это обретение той свободы, о которой всегда мечтал.

Бабушка не будет тебя ругать, лупить, она простит тебе любые шалости и прорехи, будет готовить для тебя самые вкусные блюда. Одним словом лепота.

И хотя, на такой длительный период к бабушке я не уезжал, белой вороной на хуторе я себя не чувствовал. Я был не единственным внуком в семье. В иерархии старшинства, я был вторым, после двоюродного брата Петьки. Во время каникул, не важно, зимних или летних, дом бабушки и дедушки напоминал пионерский лагерь: дети, всех возрастов, вожатые, няньки, обслуживающий персонал

К восьми годам у меня было много друзей среди хуторской ребятни: Санька Шевченко, Мишка Гараган, Валерка Боряк, Сашка Северный. Фамилию Сашкину я не знал, он также как и я приезжал гостить к бабушке. Родом он был из Тюмени, поэтому Северный. С Валеркой отношения у меня складывались особенно. Он был моим ровесником, очень драчливым и вспыльчивым малым. "Благодаря" старшим ребятам мы постоянно устраивали бои по различным хуторским версиям. Эти поединки были частыми, быстрыми и до первой крови. Дружбы нашей они не портили, а лишь закаляли ее.

Жизнь на хуторе была полна событий и приключений, новых открытий и приобретенных навыков. Так я очень быстро научился свистеть, плевать далеко сквозь зубы, курить в затяг, а вот навык тщательно вымывать грязь за ушами сформировался у меня только в старших классах.

Помню, мама, в редкие дни посещений, спрашивала бабушку:

 Как он? Слушается? Помогает? Шкоду не делает?

 Все хорошо,  улыбаясь отвечала бабушка и гладила мой выгоревший на солнце ежик волос.

А проблемы конечно были, но зачем маме о них знать. Первое правило хуторской жизни гласит: «То, что было на хуторе, остается на хуторе».

Летом 1979 года, я начал курить. Как это произошло, не могу сказать точно, потихонечку, помаленечку, сначала пару затяжек, потом сигаретку на троих, а потом уже и сам стрелял папироску у старшаков. А еще, сигареты можно было купить в хуторском магазине, сказав, что это для отца или для деда. Даже в случае проверки законности такой покупки, хутор то маленький, все друг-друга знают, спрашивали только лишь о самом факте покупки, но никогда не уточнял количество купленных пачек. Мне такой вариант не подходил. Дедушка был не курящий, бабушка, кстати, тоже. В молодости дедушка был заядлым табачником. Свидетельством этого была любимая нейлоновая зеленая рубашка, на груди которой была маленькая, прожженная сигаретой дырочка. Возможно, то, что дедушка не курил, и сыграло со мной злую шутку в последствии.

Лето шло, мы наслаждались жизнью и курили. Курили все, от простых папирос «Беломор» и «Казбек», народных сигарет «Прима» и «Ватра», до элитных сигарет с фильром (желтым кончиком) «Фильтр» и «Космос». «Прима» тогда стоила копеек 15, а вот «Космос», в твердой упаковке, целых 75. Не каждый мальчуган обладал такой суммой, но в складчину, на троих, выходило очень даже бюджетно. Пачка сигарет на троих имела один, самый главный недостаток: не делились поровну. В общем каждому доставалось по шесть целых сигарет, а две оставшиеся раскуривали по пару тяг.