- Да иду я, Лара, - пробубнила себе под нос я, натягивая спортивные шорты и однотонную футболку. Кое-как причесав волосы, которые я тут же заплела в слабую косу, я быстрым шагом спустилась на кухню, почуяв запах свежезаваренного кофе и блинчиков. – Я нормально поем. Слава тебе, Господи!
- Горе ты луковое, Ксюша, - прощебетала женщина, накладывая мне в тарелку несколько небольших блинчиков и поливая их сверху мёдом. – Повар из тебя действительно никудышный. Ох, наплачется с тобой муж. – Не знаю, ну не повернётся у меня язык назвать её «женщиной». Лариса являлась высокой стройной брюнеткой с огромными карими глазами. Ей всего-то двадцать семь лет, и она ещё не замужем. Странно, конечно, но это уже её право.
- Ты что, татуировку сделала? – полностью игнорируя её замечание, я бросила беглый взгляд на удлинённые хлопковые шорты цвета хаки, из-под которых выглядывало несколько чёрных завитков.
- Нет, - улыбнулась Лара и завернула штанину, обнажая небольшой участок ноги на пару ладоней выше колена, где была нарисована сова и какие-то необычные узоры. – Это хна. Решила посмотреть, как это будет выглядеть. Может быть, в дальнейшем сделаю настоящую.
- Круто! – завопила я, облизывая сладкие от мёда пальцы. – Я тоже хочу татуировку, но мать меня повесит или из дома выгонит, если я её сделаю. – Мы вместе рассмеялись. – Кстати, а ты почему так рано приехала? – И помешала одному очень важному событию, за которое мне теперь до ужаса стыдно. Не удивлюсь, если я сейчас покраснела.
- Я чему-то помешала? – тётя поиграла бровями и села напротив меня. Ну, не надо тут показывать свои экстрасенсорные способности, которых не существует. – А так, если серьёзно, я ехала из командировки, и мне позвонила твоя мама. Сказала, если я свободна, то мне желательно приехать на дачу и последить за тобой, так как она не вернётся ещё около недели, если не больше. Также велела привезти тебе продукты и как следует накормить. И, если к концу лета у неё не получится сюда вернуться, забрать тебя домой в эту пятницу. Но она должна позвонить мне, – она задумалась на мгновение, а мне такой расклад совершенно не понравился.
Во-первых, Лариса действительно что-то подозревала. Не могла же она не увидеть мотоцикл Матвея, припаркованный около ворот утром. Это надо быть слепым, чтобы не обратить внимания на огромную железную колымагу. Здесь я особо не беспокоилась, потому что она не станет что-либо рассказывать матери, и за это я её просто обожала.
Во-вторых, если я уеду в пятницу, а это уже через пять дней, я не смогу нормально пообщаться с Золотарёвым и, возможно, мы снова не увидимся. А если и увидимся, то только следующим летом, так как он живёт в другом городе. И то не факт. Плюс мне придётся оставшиеся две недели до школы тухнуть в городе, чего мне совершенно не хотелось.
В-третьих, твою налево, я влюбилась в него, влюбилась в своего лучшего друга детства! И поняла я это только сейчас, когда меня подставили перед фактом. Ну за что мне такое наказание? Чем я не угодила Высшему? Сейчас мне отчаянно хотелось задушиться.
- Бабушке совсем плохо, да? – я решила уточнить, почему всё так получилось. – Мама мне не звонила уже пару дней.
- Да, Ксюш, её в больницу положили, - едва слышно прошептала тётя, и вмиг её хорошее настроение кануло в небытие. – Поэтому я и приехала сюда, а Марина осталась с ней. Но мне всё равно придётся ехать в город на днях, и если твоя мать скажет, что мне надо тебя забрать, это может случиться раньше, чем в пятницу.
***
К Матвею я шла более чем расстроенная.
Возможно, несколько дней назад я бы с радостью уехала обратно в город, но не теперь, когда я снова встретилась с Золотарёвым и начала питать к нему далеко не дружеские чувства. Никогда бы не подумала, что такое может случиться. Но, как говорится, не зарекайся. Вот так и получилось.
Его дом находился в пяти минутах ходьбы от моего, поэтому я дошла до него достаточно быстро. Я даже не стала переодеваться, так и оставшись в прежней одежде.
На улице было самое пекло, двенадцать часов дня. Несмотря на то, что уже стояла половина августа, солнце жарило, как в июле, отчего мне отчаянно хотелось искупаться. Надо будет вытащить этого сумасброда на озеро. Точно.
Кстати, о сумасбродах.
Калитка была распахнута, но я никого не наблюдала. Странно это было: Матвей должен был быть дома, а его немного чокнутая, не в обиду сказано, бабуля и подавно.
Я, покрутив в руках кончик своей косички, ступила во двор и направилась в дом. Так как дверь была открыта для проветривания помещения, я без проблем могла туда зайти.
- Матвей! – громко прокричала я, но ответа не последовало. Ладно. – Ты оглох? – Снова молчат.
Я раздражённо потёрла переносицу и вышла на крыльцо, думая, куда он мог подеваться в такое время. Гуляет он обычно, судя по рассказам, только вечером, а днём отсыпается. За такой режим дня я его пару раз укорила, но он лишь посмеялся и щёлкнул меня по носу, словно маленького ребёнка. Но я не обижалась.
В этот момент я услышала звук работающего насоса, и до меня дошло, где Золотарёв мог быть – задний двор. Улыбнувшись, как можно шире, причём самопроизвольно, я направилась именно туда и не ошиблась: парень стоял ко мне спиной в одних шортах до колен с гавайскими узорами, по пояс обнажённый. Его загорела кожа невероятно мерцала на солнце, а выгоревшие за лето волосы были творчески взлохмачены. Он поливал какие-то грядки с цветами. Приятная, однако, картина. Я даже засмотрелась, но потом, выйдя из этого наваждения, решила его окликнуть:
- Золотарёв! – И снова он меня не слышал. Я, рассердившись уже не на шутку, направилась большими шагами в его сторону и хорошенько звезданула его по той самой великолепной спине. Парень аж подпрыгнул, испугавшись, и вытащил наушники из ушей. Теперь мне стало дико стыдно за свой поступок.
- Вишня? – хватаясь за сердце, произнёс он, а затем ухмыльнулся, продолжая поливать эти глупые цветы, но смотря всё равно на меня. – Ты что здесь забыла?
- Ты мне не рад? – я обиженно надула губы и встала в профиль к нему. – Принесла твою фут… болку, - заикнулась, чёрт возьми, да ещё и покраснела. – Я протянула ему вещь, даже не поворачиваясь.
- Точно, - Матвей улыбнулся и взял её из моей руки, нарочно коснувшись пальцами кожи. По мне пустили словно электрический ток. Я резко вскинула на него глаза: его взгляд, в котором плескалось море, был таким же, как утром. Это заставило меня шумно сглотнуть, прокручивая в голове те воспоминания. - Ты чего такая красная? – Да всё он знал, просто прикидывался дурачком. Интересно, почему же?
- Моть, слушай, - начала я, уже рассматривая носы своих кед. – То, что произошло утром…
- Вот только попробуй извиниться, - угрожающе прошипел парень, встав ко мне вплотную и смотря сверху-вниз с высоты своего роста. – Я не знаю, что с тобой сделаю.
- Нет, я должна извиниться, - мой голос снова дрогнул. Да что же это такое? – Ты не понимаешь…
- Сама напросилась, Вишня, - в следующую секунду, вместо того, чтобы поливать бабулины грядки, он направил шланг с холодной водой на меня.
- Матвей! – завизжала я, когда вся моя одежда и волосы полностью вымокли. – Перестань сейчас же! Холодно! – Он стоял и дико смеялся, когда я прыгала, словно сумасшедшая, и убегала от хлещущих струй. Хотела искупаться? Получите, распишитесь.
- Будешь ещё извиняться? – Я видела, как Золотарёв повёл бровью, задавая свой вопрос. – Пока не скажешь «нет», я буду тебя обливать водой столько, сколько потребуется.
- Ах ты, зараза! – Футболка противно липла к коже, так же как и шорты. – Я тебя убью!
- Ну, жду ответа, милая, - снова усмехнувшись, пропел светловолосый. – Смерть от твоей руки будет лучшим, что было в моей жизни. – Он что, в поэты решил записаться? Ну не идёт ему это амплуа, хоть убейте.
- Нет, - сдаваясь, прошипела я, и он отвёл шланг в сторону, кидая его в траву. Я, наверное, напоминала сейчас мокрую курицу. Как же мерзко. – Свинья ты, Золотарёв!