ГЛАВА ПЕРВАЯ
Клерк в регистратуре сказал, что посадка на паром начнется в восемь часов. Еле отыскав место в переполненном зале ожидания, Кирстен оказалась перед трудным выбором. Если пойти в бар и выпить чашку кофе — придется распрощаться с местом. Будешь держаться за место — умрешь от жажды. Собственно, выбора нет, подумала она.
Паром отправлялся в восемь тридцать, и пассажиры все прибывали. В основном англичане, норвежцы и, судя по обрывкам разговоров, несколько американцев. Среди пассажиров были и пешие туристы; большинству из них не помешало бы помыться и почиститься. Один такой втиснулся в освободившееся рядом с Кирстен пространство и теперь торчал перед ней столбом. Настоящий викинг с густыми, выгоревшими на солнце светлыми волосами, с трехнедельной как минимум щетиной и, конечно, в неизменных джинсах и майке. Всем своим видом он напоминал неприступную скалу. Громадный рюкзак, который высился у него за спиной, был под стать разве что таким широченным плечам.
И, будто уловив ее мысли, парень расслабил ремни, и рюкзак свалился едва ли не на ноги Кирстен. — Beklager![1] — буркнул он, услышав ее невольный возглас, и обернулся. Глядя на поднятое лицо, он сощурил яркие голубые глаза и, очевидно поняв, из какой она страны, добавил по-английски: — Я не заметил, что вы здесь сидите.
И неудивительно, ехидно подумала Кирстен, ведь на затылке нет глаз. Зато теперь он слишком уж по-мужски откровенно рассматривал ее. Хотя она оставалась равнодушной к подобным взглядам, но в изучающей и словно бы оценивающей манере викинга было нечто такое, что сразу заставило ее ощетиниться.
Кирстен с вызовом несколько секунд выдерживала его взгляд, а потом снова вернулась к разговорнику, который перед этим листала. Норвежский — нелегкий язык для изучения, написание слов вроде бы имеет мало общего с произношением. Правда, она не ожидала особых языковых трудностей в стране, где почти каждый знает английский как второй язык.
Девяти дней, конечно, мало для того, чтобы восстановить отношения, необъяснимо прерванные на шестьдесят долгих лет. Это она понимала, но надеялась хотя бы положить начало сближению. И неважно, насколько разбавлена ее норвежская кровь. Эта кровь все еще остается частью Кирстен. Очень важной частью. Одно ее имя постоянно напоминает об этом наследстве. Но Кирстен все же не сказала родителям, куда едет. Они полагали, что она проводит отпуск с друзьями во Франции. Так что, если даже ей не удастся выполнить свое намерение, вреда это никому не причинит.
Слава Богу, норвежский турист наконец отвел от нее взгляд. Его голубые глаза могли бы пробуравить сталь! Кирстен украдкой покосилась на викинга, позволив взгляду скользнуть по широкой спине к узким бедрам и тугим мужским ягодицам. Модные джинсы обтягивали длинные прямые ноги и крепкие мускулистые бедра. Рост по меньшей мере футов шесть.
Парень в расцвете сил, так и пышет здоровьем. И, похоже, путешествует он один.
Человек, предпочитающий брать в компанию самого себя, решила Кирстен. И, конечно, самодостаточный, если провел в одиночестве несколько недель, ночуя в палатке, которую, похоже, носил в своем огромном рюкзаке. Норвежцы — большие любители пешего туризма в любую погоду, и зимой и летом. Странно, почему он решил путешествовать по Англии, ведь его страну природа не обидела прекрасными пейзажами. Сама Кирстен мечтала увидеть фьорды, хотя многое, конечно, будет зависеть от того, хватит ли у нее времени. Она предполагала задержаться в Бергене до тех пор, пока не удастся установить связь с семьей Брюланн и другими родственниками, независимо от того, сколько на это потребовалось бы времени!
Судоходную компанию «Брюланн» Кирстен выбрала в качестве линии старта. Несомненно, кузен не откажется повидаться с ней. Компания была хорошо известна в судоходном бизнесе. С двадцатых годов она выросла из маленькой семейной фирмы в один из крупнейших концернов. Вероятно, основная опасность кроется в том, чтобы они не подумали, будто ей хочется примазаться к их богатству. Но это зависит от нее, она постарается не дать им повода так думать. Ей нужно от них только одно — признание. Кирстен поняла, что началась посадка, потому что толпа в дальнем конце зала неожиданно зашевелилась. Нет смысла толкаться и лезть в первые ряды, ведь она забронировала каюту высшего класса, специально доплатив за нее. Это намного дороже, чем обычный билет на паром. Но даже одна ночь в трюме парома может испортить впечатление от всего путешествия.
По расписанию они должны прибыть в Берген завтра поздним вечером. В это время года в Норвегии день постепенно переходит в сумерки, которые в зависимости от погоды длятся всего несколько часов, а ночей вообще не бывает. Уже началось летнее солнцестояние с сопутствующими ему праздниками. Поэтому она надеялась, что позднее прибытие парома не нарушит ее планов.
Между тем норвежец не спешил присоединиться к очереди, двигавшейся на посадку. Он занял освободившееся сиденье в дальнем ряду, чтобы быть лицом к парому, и с видом человека, решившего воспользоваться случайными минутами отдыха, вытянул ноги. Его спокойное отношение к посадке позволяло предположить, что он довольно часто совершает подобные путешествия. Пожалуй, стоит подождать, рассудила Кирстен, пока он не направится на посадку, и пойти следом.
Но тут она заметила, что он искоса наблюдает за ней, и заколебалась. Еще вообразит, будто она ради него медлит в зале ожидания. Викинг, что и говорить, выглядел привлекательно, несмотря на запущенный вид. От него так и веяло силой. Хота едва ли подобный тип мужчин соответствовал ее вкусу. Кирстен предпочитала более утонченных, более светских.
Вроде Ника Фостера, иронически подумала она. Он именно такой: и утонченный и светский. Но, вероятно, пришло время поменять свои вкусы и поискать человека, которому можно верить.
Собрав вещи, Кирстен встала, не обращая внимания на викинга, сидевшего в дальнем ряду и не спускавшего с нее глаз. Она взяла с собой одежду, которая помогла бы пережить любые причуды погоды в Бергене, поэтому ее чемодан был громоздким и тяжелым. С натугой Кирстен подняла его, жалея, что не запаслась сумкой на колесиках. И вообще, было бы разумнее взять две небольшие сумки, а не один неподъемный чемодан. Но эта мысль пришла ей в голову только сейчас. Как всегда, слишком поздно.