На лестнице Кирстен никого не встретила, хотя слышала звуки музыки, доносившиеся непонятно откуда. Потом она вспомнила рекламную брошюру о пароме, где сообщалось, что на борту есть ночной клуб и казино. Вероятно, казино открыто всю ночь или по крайней мере до тех пор, пока есть люди, которые хотят продолжать игру, подумала Кирстен. Игра как наркотик. Однажды втянувшись, человек уже не может остановиться. Ник был уже на грани того, чтобы стать наркоманом игры.
Но ведь она собиралась забыть о Нике, сердито упрекнула себя Кирстен. Но это легче сказать, чем сделать. В двадцать три года едва ли ей грозила неминуемая опасность остаться невостребованной. Но у большинства ее подруг уже установились прочные отношения с мужчинами, и Кирстен начинала чувствовать себя словно бы выброшенной за борт.
Если она и вправду хочет быть честной с самой собой, ей надо бы прежде всего признать, что Ник вовсе не был таким, каким он ей представлялся. Но она ничего не хотела видеть и слышать, гнала сомнения и убеждала себя, что любовь способна победить все. Если же она находила кого-то другого, то их отношения не достигали той романтической страсти, чтобы занять в ее сознании прочное место. Для нее личность была важнее, чем внешность, цельность натуры представляла гораздо большую ценность, чем обычная привлекательность.
Тугая пружина автоматически закрыла за ней последнюю застекленную дверь, ведущую на открытую палубу. И, конечно, здесь было достаточно холодно, но чистый и свежий ветер приятно бодрил. Кирстен с наслаждением вдохнула полные легкие морского воздуха. Насколько она могла убедиться, желание ночной прогулки возникло не только у нее, и она не рискнула бы сказать, что найдет верхнюю палубу пустой. Если некоторые пешие туристы не зарезервировали место в салонах или каюты, то они могли, как она уже видела, когда шла в кафетерий, лежать прямо на палубе в спальных мешках. Если это так, она не потревожит их. Имеют же они право поспать!
На верхнюю палубу вел открытый коридор. Здесь беспрепятственно гулял сильный, но вполне переносимый ветер. Кирстен прошла вперед, отыскала чуть более укрытое место и, облокотившись на поручни, смотрела на покачивавшийся горизонт, наслаждаясь хорошим самочувствием и тем, что теперь уже ничто ее не ограничивает. Жизнь в море имеет свои хорошие стороны. Если бы она стала высококвалифицированным дантистом, а не просто специалистом, занимающимся гигиеной рта, наверно, ей бы удалось получить место на океанском лайнере. Но и сейчас еще не поздно начать учиться, тем более что она уже потратила два года, изучая гигиену зубов.
С другой стороны, ей будет почти тридцать, когда она овладеет азами профессии. А такая перспектива вовсе не казалась заманчивой. Лучше потратить эти годы, чтобы усовершенствоваться в той профессии, которой она уже владела. Оплата хорошая, работа интересная, и она знала, что считается одной из лучших в своей области. Не говоря уже о прекрасных людях, с которыми она работала.
Погруженная в собственные мысли, Кирстен чуть не упала, когда у нее за спиной раздался голос:
— Если вы плохо себя чувствуете, вам лучше пойти на подветренную сторону.
Кому какое дело, лучше ей или нет, подумала она. Неужели ей так и не удастся избавиться от этого человека? Кирстен медленно обернулась и увидела в нескольких футах от себя фигуру, лениво опиравшуюся на воронкообразную надстройку парома. Теперь поверх майки он надел ветровку. Норвежец равнодушно разглядывал ее. В тусклом свете фонаря, освещавшего палубу, его лицо казалось высеченным из камня.
? Я не чувствую себя плохо, — возразила она, — я просто наслаждаюсь одиночеством. А вы тоже не можете заснуть?
? Я и не пытался. — Викинг отделился от стены, сделал шаг или два и облокотился на поручни рядом с ней. — Часа два я провел в казино, и теперь мне надо подышать свежим воздухом.
? Выиграли или проиграли? — без особого интереса спросила она.
? Я всегда играю только для того, чтобы выиграть, — словно отрубил он.
? Тогда на завтрак будет «Бакс Физз»? — насмешливо предположила она.
? Вы так отмечаете победу? — Он отвел взгляд от моря и насмешливо скривил рот. Тон вызывал невольное раздражение.
? Конечно, — холодно бросила она. — Ненавижу шампанское. Неважно, с апельсиновым соком или без него. Впрочем, не могу сказать, чтобы при моем образе жизни часто случалась такая возможность.
? Обыкновенная работающая девушка?
Ни за что на свете, решила Кирстен, она не доставит ему такого удовольствия — увидеть обиду на ее лице в ответ на его насмешливые замечания.
— Да, это так! — Она заставила себя рассмеяться.
Скосив глаза, он изучал ее лицо, и взгляд слишком долго задержался на ее губах. У Кирстен быстрее застучал пульс и неожиданно возникло подозрение, что его равнодушное, насмешливое отношение всего лишь маска. В каждом дюйме его фигуры, в отливающих золотом при свете палубного фонаря волосах и бороде, в стянутой тесной майкой мощной груди, чувствовался викинг. Он безумно волновал ее. Даже толкал на безрассудные поступки. Никогда в жизни она сознательно не флиртовала, но сейчас поймала себя именно на этом желании. Кирстен протянула руку и кончиками пальцев легко пробежалась по густой бороде, обрамляющей его мужественную челюсть.
? Говорят, что поцелуй без бороды все равно что бифштекс без горчицы.
? А вам нравится fraiisk sennep, ja?[2] — Под верхней губой обнажились красивые зубы.
Его невольный переход на норвежский озадачил Кирстен, но не столь сильно, как то стальное объятие, каким он сжал ее плечи и привлек к себе. Твердые губы обхватили ее рот, и язык, с силой разжав губы, ворвался в него. Пытаясь высвободиться, Кирстен почувствовала, как могучие руки сомкнулись у нее на спине словно в мертвой хватке, отчего кровь застучала в висках.
Потом он резко отстранил ее от себя. Кирстен вытаращила на него глаза, онемев от изумления, не способная о чем-либо думать.
— Если не любишь жару, не ходи на кухню посоветовал он. — У вас так не говорят?
Когда он оттолкнул ее, Кирстен ухватилась за поручень и перевела дыхание, испытывая страшное унижение. Как она могла так вести себя с совершенно незнакомым человеком? Это абсолютно не похоже на нее.