И то слава богу! Не подкапываться хоть, чтобы застропить.
Путь вдоль торпеды показался ему долог. Никогда не думал, что она такая длинная. Дошел наконец до хвоста, остановился. Лопасти винта тоже не врезались в грунт. Все же подфартило ему хоть в этом.
Выброска 1 в руке подрагивала, значит, там, наверху, к ней прикрепляют трос.
— Готов? — спросил мичман.
— Готов, — выдохнул Костя, понимая, что самое главное только начинается.
— Тяни! — приказал мичман.
Костя потянул выброску, она легко подалась. Тянул долго, пока над головой в коричнево-зеленоватых слоях воды не показалась какая-то тень. Потом эта тень превратилась в трос.
— Стоп! — скомандовал Костя. Травить прекратили.
Теперь надо было захлестнуть петлю троса на хвост торпеды. Костя осторожно придвинулся к молчаливому чудовищу, дотронулся рукой до стылого металла, почувствовал злобную затаенность торпеды и на миг опять оробел. «Ну как шарахнет! Не вздумай, милая!»
Чтобы охлестнуть петлей хвост торпеды, ему пришлось подвсплыть. Набрав воздуху в скафандр, Костя оторвался от грунта. На миг он проворонил предел воздуха и почувствовал, как его потянуло вверх больше, чем нужно. Испуганно екнуло сердце, Костя изо всех сил нажал головой на золотник в шлеме и крепко ухватился за трос. Стравив воздух, он упал на торпеду, охнул.
— Ты чего? — тревожно спросил мичман.
— Ничего. — Костя не узнал своего голоса.
— Ты там гляди в три глаза!
«Хорошо ему советовать!» Костя сидел верхом на торпеде и боялся пошевелиться.
Но не век же так сидеть, тут не отсидишься. Переборов робость и поднабрав воздуху в скафандр, тщательно следя за его количеством и огребаясь руками, Костя снова подвсплыл и, стравив излишки, упал рядом с торпедой.
И только теперь перевел дух.
Долго стоял, чувствуя, как взмок.
— Захлестнул, — наконец сказал он. — Обожмите. Только тихо!
«Ну, молись, мама, за меня!» Костя затаил дыхание, не спуская глаз с петли. Трос натянулся, петля стала обжимать хвост торпеды. Заскользило железо о железо, оставляя светлую царапину на корпусе. Облачком пошла рыжая пиль.
— Стоп!
Трос затих. Костя осмотрел петлю.
— Еще чуть-чуть! — приказал он.
— Добро, — ответил мичман. — Ты там смотри!
— Смотрю.
Петля снова заскрипела по корпусу торпеды, и скрип этот ударил по нервам. Трос натянулся, торпеда качнулась. Косте показалось, что она валится на него.
— Стоп! Стоп! — закричал он, обливаясь холодным потом.
— Что такое? — испуганно спросил мичман.
— Да так... — перевел дух Костя.
— Ты отойди от нее подальше! — наставлял мичман.
«Подальше, — усмехнулся Костя. — Куда подальше? Она везде достанет». Костя отдышался, успокоился. Снова осмотрел петлю. Хорошо обжало — не сорвется. Можно и поднимать.
— Хорош! — доложил Костя.
— Отойди! — приказал мичман, и Костя почувствовал, как натянулся шланг-сигнал — Димка Дергушин выбирал слабину.
Не спуская глаз с торпеды, Костя попятился. Огромное хишное чудовище начало удаляться, исчезать в размытой мгле, будто само отступало, и хотя торпеда исчезла в толще воды, Костя все равно знал, что опасность не миновала. Еще неизвестно, как поведет себя торпеда, когда ее будут отрывать от грунта. Ударится о какой-нибудь камень...
Костя вернулся к спусковому канату, ухватился за него, спросил:
— Как она там?
— Вышла на панер, — ответил мичман.
Значит, трос с морского охотника натянулся вертикально и сейчас начнут отрывать торпеду от грунта.
«Не шарахнула бы!» — опять подумал Костя. В скафандре от него одна смятка останется. Бомба упадет за милю, а у водолаза лопаются барабанные перепонки от гидравлического удара, а тут рядом... Бывали такие случаи. Месяц назад водолазы Петька с Аскольдом снимали глубинные бомбы с торпедированного эсминца. Рвануло.