Естественно, никто тогда не сидел и специально не думал, как бы это усовершенствовать систему мозг-тело. Каждый индивидуум решал свою конкретную, важную только для него, обыкновенную жизненную задачу. Но все вместе усилия отдельных людей, диалектически сложившись, позволили найти выход и спастись. Как бывало уже много раз до того, и будет еще много раз после. И как ты думаешь, где же нашелся выход?
– Да ты уже сказал, – само собой, в России.
Виталий не собирался воспринимать иронию:
– Именно! Правда, не в России, а в Советском Союзе, но в данном контексте это безразлично. А дело было вот как. Ты, естественно, помнишь, что в то самое время, когда загнивший империализм, то бишь весь остальной мир, бился в конвульсиях Великого кризиса, Советский Союз творил чудеса индустриализации, коллективизации и тому подобные. Строились всякие магнитки, танцевала Уланова, осоавиахимы готовили ворошиловских стрелков. Какие искусственные моря заливали, какие парады на Красной площади устраивали! И это все при том, что работала гигантская репрессивная машина. Полстраны сидело в лагерях, да не худшие люди, а остальные полстраны их охраняло. Скажешь, работали хорошо, потому что боялись сесть? Не скажешь, потому что знаешь, что это не так. Работали хорошо, с душой, потому что было, ради чего работать – коммунизм строили для себя и для детей. Даже зэки, и те ради любимой Родины будь-здоров вкалывали. Попробуй-ка нынешних заставь! И никакой системный кризис не влиял. Не удивительно, что остальной задыхающийся мир стал в затылке чесать – что это за волшебное средство такое у русских имеется. Так вот, средство это оказалось, с наших сегодняшних позиций, удивительно простым и даже очевидным. Личная заинтересованность конкретного индивидуума в существовании системы в целом. Каждый житель великой Советской страны печенкой понимал, что единственный доступный ему способ достичь желанного для всякого человека счастья – это в рамках системы как можно быстрее построить коммунизм. Что бы это самое «счастье» для данного индивидуума ни означало. Любые отступления от этого способа быстро и неумолимо ведут, сами понимаете, к несчастью. Таким образом, Советский Союз стал первым тоталитарным государством нового типа – его подданные оказались лично в нем заинтересованы.
– А что, разве до тех пор не существовало таких государств? Люди не заботились о системах, в которых они живут? А Штаты? А в Европе?
– Конечно, нет! Существовавшие к тому времени государства либерального типа давали человеку личную свободу, и в рамках этой свободы он сам заботился о себе. Банкир лелеял свой банк, скотовод – своих быков, золотарь – свои выгребные ямы, политик – свои интриги. Каждый знал, что если он будет работать хорошо, то при удачном стечении обстоятельств он достигнет счастья. Личные усилия всех складывались и обеспечивали существование сообщества. В автократических же государствах все еще проще – жизнеспособность системы в целом поддерживалась простым насилием над подданными. То есть, и в либеральных, и в автократических системах людей заботило личное выживание, а отнюдь не выживание системы, элементами которой они являлись. И это срабатывало много веков подряд, до тех пор, пока не случился Великий кризис, пока не пересеклись экспонента и прямая. Путь сквозь Великий кризис к новой жизни показало государство, в котором люди оказались лично заинтересованы в процветании системы – Советский Союз.
Налюбовавшись ночной жизнью, мы вернулись к камину. Виталий достал из специального шкафчика и подбросил в огонь пару осиновых полешек. Ровненьких и аккуратных, словно штампованных. Выписанных из Финляндии исключительно ради ублажения представителя новой российской элиты.