Витале стало настолько лучше, что он смог жестами донести до меня свое желание залезть в душ. Я не возражал, только убедился, что он догадался снять костюм. Мне тоже следовало позаботиться о своем помятом имидже, и я отправился в обратный путь, так как вход в мой кабинет, помнится, располагался в той же приемной, но по другую сторону. Гроза продолжалась без какой-либо надежды на передышку. Однако побежденная мебель заметного сопротивления уже не оказала, с дверьми удалось договориться, а родные стены проявили такую любезность, что я в два счета оказался на месте. В моей душевой, включив свет, я без удивления обнаружил какого-то мужика с бледной, как у покойника, физиономией. Пока я старательно фокусировал зрение на его переносице, он так же старательно и неподвижно изучал меня. Когда на доли секунды мне все-таки удалось поймать фокус, сразу подтвердилось первоначальная догадка о том, что один из нас находится по ту сторону зеркала. Пьяно ухмыляясь, мы погрозили друг другу пальчиком. Разбираться, кто из нас по какую сторону, не хотелось.
…Я подставлял лицо под теплые душевые струи и, как положено, размышлял, зачем же я так надрался. Удручала неотвратимость предстоящего похмелья со всеми положенными атрибутами – больной головой, фонтанирующей желчью и полной неспособностью работать. Напрочь пропала суббота и под вопросом оказалось воскресенье – святые дни, когда никто и ничто не мешает заниматься собственной темой. И ведь знал же, скотина, как важны именно эти выходные! Весь последний месяц мой гениальный спайдер, о котором не знал никто, даже Виталий, через специально заброшенный ко мне домой канал Т1 обнюхивал великую Сеть. Ползал по сайтам, тыркался в брандмауэры, шуровал по серверным каталогам… А критерии ему заданы такие, что ожидаемого результата я сам откровенно побаивался. Помнится, долго не решался начать эксперимент, – словно из-за того, начну я его, или нет, что-то могло измениться. Потом, конечно, разум победил эмоции, и вот завтра, в перерывах между походами к унитазу и глотанием аспирина, я должен буду единственным из живущих узнать судьбу человечества. Какая гамлетовская ирония! Страдающий тяжелым похмельем интеллектуал отмечает крестиком в календаре дату конца света! План на март, например, 2004 года: вторник, 8-е – поздравить женскую часть коллектива с МЖД; среда, 9-е – принять участие в гибели человечества; четверг, 10-е – совещание с Г.Б. по поводу места пребывания в оставшуюся часть Вечности…
Когда я, слегка придя в себя, появился в кабинете Виталия, тот, в своем скромном дорогом костюме, при новом галстуке, сидел в кресле у разгорающегося камина, чистый, сухой и трезвый. Снаружи теплая летняя ночь сменила ужас, принесенный грозой. По-прежнему шел дождь, но молнии били уже не так часто, гром стал глуше и отдаленнее. Тлела сигарета. Я с порога увидел освещенный огнем профиль своего товарища, и неожиданно испытал короткий отрезвляющий приступ безотчетной тревоги.
Виталий невысок ростом, тонок, имеет узкое белое лицо, открытый лоб и короткие кучерявые волосики. Очень умен и в меру мудр. Всегда прекрасно владеет ситуацией, при необходимости смел, жесток, нагл, ласков, весел, грозен и прочее, в зависимости от обстоятельств. Люди либо идут за ним, не задавая лишних вопросов, либо исчезают из его жизни раз и навсегда. Что такое стеснительность, он просто не знает. Настоящий топ-менеджер, по-старому – проходимец. В отличие от меня, вечного студика. Так что мгновенное превращение пьянющего-распьянющего Виталия обратно в лощеного успешного бизнесмена не вызвало у меня никакого удивления – это полностью в его стиле.
Мне неожиданно пришло в голову, что Виталий относится к типу людей, которые мне не то что никогда не нравились – я их ненавидел.