Хаген смотрел на Льета долгим глубоким взглядом. Капли дождя стекали по его лицу. Его светлые волосы были уже совсем мокрыми, как и одежда.
— Я хотел бы так же извинится за тот неприятный инцидент, произошедший во время моего прошлого приезда, — добавил Льет.
Вождь приподнял вверх бровь.
— А, так тебе никто не рассказал, что я совсем недавно уже был здесь? И твой младшенький, Кокча выставил меня, так и не предоставив кров, — продолжил воин.
— И я не осуждаю его за это, — сказал Хаген.
Льет поднял к затянутому черными тучами небу глаза. Налетевший порыв ветра толкнул его в спину.
— Мы так и будем стоять здесь под дождем, или ты все-таки впустишь нас в дом? — спросил он.
— Впущу, — неожиданно ответил Хаген, — Только тебя. Люди твои пусть идут в хлев. Их накормят и дадут одеяла, но в дом я их пускать не собираюсь.
Льет шутливо поклонился.
— Не доверяешь, — протянул он.
— Нет, — ответил Хаген.
— Что ж, и на том спасибо, — Льет шагнул вперед, намереваясь войти в дом. Один из людей вождя повел за собой его дружинников. Я поспешила уйти с дороги нашего нежданного гостя, но он все равно заметил меня, когда входил.
— Женщина! — позвал он.
Я вскинула голову и вышла вперед. За спиной Льёта замер в удивлении Хаген. Он молча переводил взгляд с моего лица на лицо Льёта, а мы просто стояли и смотрели друг на друга. Потом, Льет улыбнулся мне, широко и с долей искренности, и прошел мимо. Я отошла на шаг назад, но воин все равно проходя, зацепил меня плечом. И я поняла, что он сделал это специально, словно припоминая мне ту стрелу, которая остановила руку его дружинника.
Когда последний из людей Хагена оказался в зале, я прошла на кухню, рассудив, что следует распорядиться, чтобы наших гостей в хлеву накормили горячей пищей и вынесли им одеяла, а так же следовало подсуетиться на счет приближающегося ужина.
Звеня ключами на своем поясе, я вошла на кухню. Рабы тот час увидев меня поклонились. Я обвела взглядом помещение и увидела Айге, стоявшую у очага. Отдав все необходимые распоряжения, я поспешила к ней. В последнее время сестра стала какой-то замкнутой и неразговорчивой и на все мои вопросы, что с ней происходит, отвечала, что все хорошо. Только глаза ее говорили совсем о другом.
— Айге?! — позвала я. Она вскинула голову и увидела меня, но не улыбнулась.
— У нас сегодня гость, — сказала я, подойдя к сестре.
Айге окинула меня взглядом, потом ее глаза остановились на моих ключах. Она скривила лицо.
— Эйнар от тебя просто в восторге, — произнесла она, — И не только он. Хаген и Кокча тоже.
Я удивленно посмотрела на сестру.
— Я знаю, что Кокча хочет на тебе жениться, — сказала она. Ее голос заметно задрожал. Я похватила Айге под руку и повела прочь с кухни, подальше от любопытных глаз слуг. Когда мы оказались в нашей комнате, я усадила Айге на лавку.
— Откуда ты знаешь? — спросила я, — О Кокче.
Айге вздохнула. В уголках ее глазах сверкнули слезы. За окном ветер усиливался и стучал по деревянным ставням дождевыми каплями.
— Я спросила у него. Сама.
Я присела рядом.
— Я набралась смелости и сказала ему, что он мне нравится, — Айге уже почти плакала, — В день перед его отъездом. Но он просто рассмеялся мне в лицо и сказал, что я…не в его вкусе. Сказал, что на тебе хочет жениться…когда вернется, — сестра повернула ко мне лицо. По ее щекам стекали слезы, оставляя мокрые дорожки на идеальной коже.
— И что они в тебе находят! — вскрикнула она с внезапной яростью, вытирая лицо маленькими ладонями, — Я же красивее, моложе, а ты…
Я отшатнулась.
— В ту ночь, перед отплытием, когда я пришла к отцу, чтобы в очередной раз попросить его не отдавать меня Хагену, я слышала ваш разговор, как он говорил тебе о том, что тебе придется выйти замуж за Жадана. Я была там, стояла за дверью и все слышала. И когда ты выбежала из дома, я видела это и уже хотела выйти к нему, поговорить, как к отцу пришел Хаген. Ты ведь даже не знала о том, что он просил отца отдать ему в жены вместо меня — тебя! Ты понимаешь! — лицо Айге исказила гримаса гнева. Злость клокотала в ее маленьком теле. Я поразилась тому, что видела. Я просто не узнавала ее.
— Они все выбирают тебя! — она вскочила и набросилась на меня с кулаками, — А ты ведь всего лишь дочь рабыни! Ты — никто!!!
Я перехватила руки Айге и сжала до боли тонкие запястья.
— Успокойся, — произнесла я тихо.
Айге завизжала и тогда я слегка встряхнула ее.
— Перестань вести себя подобным образом, — сказала я с холодом в голосе. Мне стало жарко, словно воздух вокруг меня накалился до предела. Кожа стала влажной. Я смотрела в большие глаза своей сестры и только теперь видела ее настоящую, ту Айге, которая не прикрывалась больше под маской скромной доброй девочки. Мне захотелось заплакать. Я отпустила сестру. Мои руки безвольно повисли вдоль тела. Самым обидным было то, что Айге была совершенно не права, на счет меня и Кокчи. Хотя ее слова о Хагене и о его, якобы разговоре с Молчаном меня удивили. Наверняка, Айге не правильно поняла его, или расслышала?
Я вышла из комнаты на негнущихся ногах. Прошла по коридору и остановилась перед дверью, ведущей в зал. Я слышала доносившиеся голоса. Слишком мало смеха, подумала я и открыла дверь.
Рабыни сновали мимо меня, за столами сидели дружинники Хагена. Эйнар занимал место вождя, его старший сын сидел по правую руку, место Кокчи пустовало. Я посмотрела на Эйнара. Он поднял голову и вмиг наши глаза встретились.
— Иди сюда, дочка, — неожиданно произнес он и показал на место Кокчи, — Посиди рядом со мной.
Я вяло улыбнулась и подошла к Эйнару. Села рядом с ним, что-то сказала. Но мои мысли в данный момент были рядом с Айге. Я все еще не могла прийти в себя после ее столь внезапного преображения. Мне было обидно, больно, стыдно от того, что, оказывается, она никогда не любила меня, никогда не считала своей сестрой, иначе Айге никогда бы не сказала мне те слова, которые я услышала от нее сегодня.
— Что-то случилось, женщина? — голос Льёта прорезал наступившую тишину, — Ты кажешься мне подавленной.
Я подняла глаза на говорившего. Он сидел напротив меня, в темных глазах плескалось пламя. Я выдержала его долгий пронзительный взгляд и улыбнулась.
— Нет, с чего ты взял? — сказала я беззаботно.
Эйнар наклонил ко мне свое лицо.
— А где твоя сестра? — спросил он, — Почему не пришла?
Я пожала плечами. Что я могла ответить ему? Я решила для себя, что с этого самого дня жизнь Айге перестанет меня волновать. Пусть живет, как хочет. Я больше ей не нянька.
Остаток ужина я молча жевала казавшуюся безвкусной пищу. Когда все разошлись, я проследила за рабами и лишь когда зал опустел, столы и пол были вычещены и посыпаны свежей соломой, я устало повалилась на лавку. Закрыла глаза. Мне невероятно хотелось спать, но идти в комнату к Айге я не могла. Завтра, решила я для себя, я заберу свои вещи и попрошу Эйнара выделить мне где-нибудь уголок для сна. Жить с Айге я больше не буду, не смогу, поняла я.
Мои мысли переплетались в цветной калейдоскоп с картинками прошлого и настоящего. Маленькая Айге, обнимающая меня за шею еще по-детски пухлыми ручонками, когда я несу ее на себе, мокрую, после того, как вытащила из ручья, в который она упала, потянувшись за лягушонком.
— Я люблю тебя, Данка, — сказала девочка из моей памяти. Я не заметила, как заснула прямо на лавке, подложив под голову ладонь.
Я очнулась от странного ощущения теплых пальцев на моей щеке. Распахнув глаза, увидела над собой, в свете догорающего чадящего факела, склонённое лицо Льёта. Он прикоснулся рукой к моей щеке, потом провел пальцами по волосам и наконец, взял мою руку в свою. Я дернулась и села.
— Ш-ш, — прошептал он и внезапно извлек из-под одежды сверкнувшее кольцо. Я не успела возразить, когда он быстро надел его мне на палец. Оно подошло идеально.
— Это благодарность за удачно пущенную стрелу, — сказал он.