ГЛАВА 4
Я проснулась рано утром от странного звука, словно кто-то царапался в двери. Осторожно вылезла из под одеяла, чтобы не разбудить спокойно спящую Айге, и поглядела на Космача, стоявшего под дверью. Тяжело вздохнув, я принялась одеваться. Натянула меховые штаны и толстую теплую рубаху, прихватила свою шапку и тулуп и открыла двери, пропуская вперед волкодава, прыгающего в нетерпении. Едва мы вышли во двор, как Космач рванул к ближайшему забору делать свои дела. Я села на ступени крыльца, широко зевая. Было довольно морозно и остатки сна сняло как рукой, стоило только мне недолго побыть на свежем воздухе. Небо над моей головой было чистое, синее. Море вдали серело, покрытое барашками волн. Я встала, что пройтись, размять ноги. Обошла дом, он оказался внушительных размеров. Прямо за домом вождя располагалась дом для дружинников. Я с любопытством оглядела длинное строение и открытое пространство перед ним, укрытое слоем свежевыпавшего снега. Очевидно, тут дружинники занимались. Я представила себе, как они здесь сражаются на мечах, тренируются метать копья и ножи, стреляют из луков и бросают топоры. Тихие шаги за моей спиной заставили меня оглянуться. Кокча остановился в метре от меня, улыбаясь. Рядом с ним стоял мальчик лет восьми и оба смотрели на меня. Я поклонилась, приветствую старшего, про себя отметив схожесть мальчика и Хагена. Неужели у него был сын, удивилась я. Значит, где-то была и жена, или это ребенок рабыни, такой же незаконнорожденный, как и я сама?
— Твой пес нам весь двор загадил, — сказал Кокча весело.
Я охнула и рванулась мимо него обратно. Когда добежала до дома вождя, то увидела, как Космач что-то роет прямо посреди двора, с ожесточением разбрасывая снег. Рявкнула на волкодава и бросила в него наспех слепленым снежком. Космач увернулся и с заливистым лаем подбежал ко мне. Я пригрозила ему пальцем и нахмурилась. Сообразив, что играть с ним никто не собирается, волкодав смиренно сел на снег у моих ног и преданно заглянул в мое лицо. Сминая ногами снег, ко мне приблизился Кокча. Мальчик, с которым он был, вероятно, куда-то ушел. Он все еще улыбался, и я невольно залюбовалась его лицом. Он был очень красив, не зря Айге вчера буквально не сводила с него глаз, подумала я и отвела взгляд, сделав вид, что хочу погладить волкодава.
— Пойдешь со мной на охоту? — внезапно произнес Кокча.
Я распрямилась и удивленно взглянула на молодого воина.
— Хочу посмотреть, так ли ты хорошо стреляешь, как продемонстрировала это у меня на корабле, или тебе тогда просто повезло?
— Пойду! — сказала я быстро. Вероятно, слишком быстро. Кокча явно знал цену своей привлекательности, но я совсем не собиралась позволять себе с ним то, чего делать не стоило.
— Пойдем прямо сейчас, — предложил он. Я согласно кивнула и вернулась в дом. Айге еще спала, когда я и Кокча, вооруженные луками и стрелами, на лыжах, в сопровождении волкодава покинула поместье и углубились в лес.
Я бежала впереди, позволяя ветру развивать пряди выбившихся из косы коротких локонов. Кокча скользил за мной след в след. Космач не рвался вперед, замыкая шествие. Лес вокруг стоял тихий, погруженный в спячку. Ветви ломились от покрывавшего их снега. Я подняла голову и увидела ярко голубой клочок неба между переплетенных вершин. Я остановилась и замерла. Кокча встал рядом. Даже Космач затих. Мы некоторое время стояли молча, слушая ветер. Я оглянулась назад и увидела, что Кокча смотрит на меня. Удивленно приподняла брови, но он только тихо рассмеялся и его смех согрел мою душу.
— Интересно, — начал он, когда мы двинулись рядом, а Космач рванул вперед, провалившись в сугроб по грудь, — Откуда отец знал, что ты приедешь?
Я снова удивилась.
— Отец? — переспросила я. Неужели он сейчас говорит про Эйнара?
— Я думал, ты догадаешься, — сказал Кокча.
Я резко остановилась и быстро сбросила с плеча лук, приладила стрелу и кивком головы показала Кокче на мелькнувшего впереди тонконогого оленя. Впереди в снегу замер Космач. Я прицелилась. Кокча выжидающе посмотрел на меня. Я спустила тетиву, и стрела рассекла воздух с надтреснутым стоном и улетела вперед. Я увидела, как олень рванулся в чащу, и бросилась за ним, но Космач опередил меня, и когда я подскочила к жертве, олень уже лежал на боку. Снег вокруг него был залит кровью. Я поморщилась. Кокча вытащил из голенища сапога нож и одним уверенным движением перерезал оленю горло.
— А ты удачлива, — сказал он.
Я засмеялась, извлекая из мертвого животного стрелу. Потом нагнулась и взяв в руку ком снега, очистила наконечник от крови и лишь потом вернула стрелу обратно в колчан.
Кокча зацепил оленя за ноги, и мы пошли в обратный путь, уже не торопясь и просто наслаждаясь природой. Мы оба молчали. Я думала о своем, о чем думал молодой воин, не знаю. Уже на подходе к поселению, когда мне показалось, что я чувствую даже печной дух, Кокча резко остановился и повернулся ко мне, затем сделал то, что я впрочем, от него и ожидала, хотя втайне надеялась, что он этого все-таки не сделает. Он отбросил оленя в сторону и сгреб меня в охапку, прижавшись своими теплыми губами к моим. Его руки властно опустились на мою грудь. Только вот я этого совсем не хотела. Я подняла руки и толкнула его. Не ожидавший такого подвоха, молодой воин ушел в сугроб.
— Больше так не делай, — сказала я. У моих ног возник Космач и, поглядев на Кокчу, ощетинился. Я прикрикнула на волкодава, и он тот час успокоился, хотя на моего обидчика продолжал посматривать крайне не дружелюбно.
— Ну, вот, — сын Эйнара выбрался из снега, — Я думал, ты сама этого хотела, — сказал он, отряхиваясь.
— А почему ты так решил? — удивилась я.
— Но ты же пошла со мной, — он посмотрел мне в глаза, и я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
— Если бы ты сразу мне сказал, что будешь приставать со своими поцелуями, я бы ни за что не пошла, — сказала я, нагнулась и подобрала оленя. Перед моими глазами внезапно встало лицо Айге и мне стало любопытно, а как бы отреагировала сестра на подобное? Наверное, ей бы понравилось, решила я. Кокча целовался не плохо. Не самый худший поцелуй в моей жизни, хотя их и было то, по пальцам посчитать.
— Идем, — Кокча забрал из моих рук тушу убитого животного и направился в сторону деревни. Я пошла за ним. Космач обогнал нас и первым вбежал в ворота.
Мы остановились у дверей в дом. Кокча открыл передо мной дверь, пропуская вперед, но сам за мной не пошел, а свернул за дом. Космач тоже остался снаружи. Я пожала плечами, перетащила оленя через порог, так и оставила там.
Через несколько дней Хаген собрал своих людей и уплыл. Он сказал напоследок Айге, чтобы она все обдумала до его возвращения и наконец-то дала свой ответ. Их короткий разговор состоялся в моем присутствии, и я с удивлением обнаружила, что сам Хаген не особо горит желанием соединить свою судьбу с моей сестрой, или он просто делал вид, что ему все-равно.
Я смотрела на удаляющийся от берега корабль. Море было в тот день было серым, холодным и неприветливым и я подумала о том, какие дела погнали вождя из дома в такое опасное время. Зимние штормы славились своей свирепостью, мне это сказал Кокча в один из холодных вечеров, когда мы сидели в большом натопленном зале. Дрова весело потрескивали, съедаемые огнем. Искры взметались вверх. Айге с рукоделием расположилась у окна, поставив на подоконник, свечу, словно ей было мало света, который излучали факелы. Она что-то вышивала, время от времени бросая задумчивые взгляды на Кокчу, сидевшего за столом рядом с отцом. Они играли в Лису и Гусей, при этом Кокча явно проигрывал. Мне казалось, что он никак не может сосредоточиться на игре. Он был немного рассеян и когда отец отчитал его за невнимательность, только рассмеялся.
За окном завывала вьюга. Уже второй день из дома было практически невозможно выйти. Снежные заносы замели окна. Двери едва открывались, заваленные сугробами. Я невольно подумала о том, где сейчас Хаген и очень надеялась, что непогода не застала его корабль в море. Не знаю сама, почему постоянно думала о том, где сейчас вождь и что с ним. Айге за все время ни разу не заговорила со мной о нем, хотя, думаю, вспоминала она его тоже довольно часто.