Я прикажу ребятам быть повнимательнее и не перепутать с гробами ваши ящики.
– Вы очень добры, – отозвался я. Он утомил меня до последней степени.
Уже на третий день полета я не чаял, как от него избавиться. Я, как мог, избегал его без особого, впрочем, успеха, ибо, летя пассажиром на корабле похоронной службы, я тем самым становился на время перелета гостем капитана. Надо сказать, эта привилегия обошлась мне недешево.
– Надеюсь, – в его голосе все еще слышались раздраженные нотки, – ваш груз не содержит ничего запрещенного к ввозу.
– А я и не подозревал, что фирма «Мать-Земля, Инк.» опасается крамолы.
– Вы напросились ко мне в пассажиры, и я взял вас потому, что вы показались мне благородным человеком.
– О благородстве у нас не было и речи, – напомнил я ему. – Разговор шел только о деньгах.
Быть может, подумалось мне, не стоило упоминать о свободных пространствах Земли. Мы с капитаном не раз касались этой темы, и, как я мог заметить, он всегда реагировал на нее весьма болезненно. Мне следовало бы получше помнить прочитанное и держать рот на замке. Однако я не в силах был смириться с мыслью, что старушка Земля за десять тысяч лет превратилась в совершенно безликую планету. Во мне жила уверенность, что, если поискать, можно обнаружить старые шрамы и извлечь из-под пыли веков запечатленную в камне летопись былых времен.
Капитан повернулся, чтобы уйти, но я остановил его вопросом:
– Тот человек, к которому я должен обратиться, управляющий. Где я могу с ним встретиться?
– Его зовут Максуэлл Питер Белл, – бросил капитан. – Вы найдете его вон там, в административном корпусе.
Он показал на высокое серебристое здание в дальнем конце космодрома, к которому бежала дорога.
Прикинув на глаз расстояние, я решил, что путь мне предстоит неблизкий. Никаких средств передвижения видно не было, если не считать выстроившихся в ряд у грузового люка корабля автомобилей-катафалков. Ну и ладно, прогуляемся по свежему воздуху.
– В соседнем здании, – продолжал капитан, – располагается гостиница, где останавливаются те, кто совершает паломничество. Возможно, вам повезет получить там номер.
Выполнив свои обязательства по отношению ко мне до конца, капитан развернулся и пошел прочь.
До гостиницы, приземистого сооружения в три этажа высотой, было гораздо дальше, чем до административного корпуса. Космодром выглядел чуть ли не заброшенным. На поле не было ни одного звездолета помимо того, на котором я сюда прибыл, и, если забыть про катафалки, ни одного автомобиля.
Я направился к административному корпусу, думая о том, как хорошо размять мышцы, как хорошо снова чувствовать под ногами твердый грунт и дышать свежим воздухом. Как хорошо очутиться на Земле, особенно после того, как неоднократно отчаивался сюда попасть.
Элмер, должно быть, бесится в своем ящике, гадая, почему я не распаковал его сразу после посадки. Это было бы разумное решение, ибо за то время, которое уйдет у меня на посещение Белла, он мог бы привести в порядок Бронко. Но тогда пришлось бы дожидаться, пока мои вещи выгрузят и переправят в ангар, а мне не терпелось сделать ну хоть что-нибудь.
Откровенно говоря, меня заинтриговало: с какой стати я должен отмечаться у этого самого Максуэлла Питера Белла? Капитан выразился в том смысле, что того, мол, требует простая вежливость, но я ему не поверил.
Его поведение в полете, на который ушли без остатка все сбережения Элмера, отнюдь нельзя было назвать образцом любезности. Походило на то, что Кладбище считает себя чем-то вроде правительства и ожидает соответствующего уважения со стороны гостей планеты. На деле же оно было ничем иным, как преуспевающей фирмой, которую мало интересовали моральные проблемы.