Верравия. Ключ Отца - Билик Дмитрий

Добро пожаловать на Тойрин

– Именем Огулиса, стой!

Огроменных размеров драман тяжелой поступью преследовал меня. На бегу я

обернулся и посмотрел в его черные глаза, полные злобы. Дурак какой, я ведь тебе ничего

не делал. «Новопасит» тебе, дружище, надо пить, говорят, помогает. Мускулы драмана

угрожающе напрягались при каждом движении – жуть какая, это ж он меня с одного удара

вынесет. Нет уж, спасибо большое, давай будем дружить на расстоянии и с Огулисом, и с

остальными твоими приятелями.

«Деревня Файвора», - нежно пропел мне женский голос в самое ухо.

Давно пора, выносливость хоть незначительно уменьшилась, но началась дурацкая

отдышка, а проклятый варвар не отстает. Драман-стражник придирчиво осмотрел меня, но

не сказал ни слова. А увидев сородича, вытащил длинный меч и бросился на разбойника.

Ну ребят, веселитесь сколько душе будет угодно, а я в сторонке постою.

– Крил, привет, это снова я, – раздалось сверху. Я по привычке поднял голову. – Мы

тут всех программеров собрали, объясни еще раз свою ээ… ситуацию.

Я вытащил синеватый кристалл, используемый для связи, и нажал на него. Передо

мной появилась проекция собеседников, сгрудившихся вокруг камеры.

– Что, с самого начала?

– Если тебе не сложно.

– Ну что ж…

…я ужасно опаздывал. Впрочем, как и всегда. Хотя по мне, профессор

Франкенштейн все равно не заметит. Вообще не понимаю, зачем ему лаборант? Сидит,

копается в своих записях, без конца носится вокруг своего лазера, пылинки с него сдувает,

меня, естественно, близко не подпускает. Странный он. Хотя мне то что, плюс шесть тысяч

в месяц прибавки за тихое двухчасовое сидение около Францевича – это настоящая

фамилия Франкенштейна – а потом протирку полов, почему нет. Лишними не будут.

Я сбежал по лестнице со скоростью, какой не было у Усейна Болта в лучше годы, и

нырнул в правое крыло. Как хорошо тут. Стены зачем-то выложены кирпичом, но из-за

этого даже в такую жаркую погоду здесь прохладно. Франкенштейн стоял посреди

коридора.

– Кирилл, ты опаздываешь! – закричал он, увидев меня.

Вот ведь сглазил. Не нужен ему, конечно. Хотя любопытно, полмесяца работали

душа в душу – он писульки свои чиркал, я в телефоне сидел – и вдруг чудесному симбиозу

пришел конец. Интересно, чего это у Франкенштейна случилось?

– Здравствуйте, Владлен Карлович. Извините, на кафедре задержали.

Вот я хорош, соврал и даже глазом не моргнул. Впрочем, Франкенштейну, похоже,

все равно. Он махнул рукой, и мы пошли в «Лабораторию №4», а попросту бывшую

лекционную, заставленную всяким хламом.

– Ты ученый человек и должен жить наукой. Должен идти ради нее на жертвы,

возложить себя на алтарь физики.

– Дак какая физика мне, Владлен Карлович. Я же историк.

– Да? – Франкенштейн искренне удивился. Задумчиво почесал свою плешивую

голову и поправил очки. – А я думал… А курс какой?

– Четвертый.

Францевич замолчал. Да, с прибабахом профессор. Я от скуки принялся изучать

знакомый и скучный интерьер: чудо-лазер, купленный на какой-то грант и ни разу при мне

не включавшийся, стопка журналов с кривым почерком Франкенштейна, аккуратно

сложенных друг на друге, новый игровой компьютер… Чего?! Я глазам не поверил, но нет.

На запыленном столе действительно стоял широкий экран, а снизу мирно гудел огромный

системник. Я не спец, но судя по тому, что комп тянет «Верравию», а на мониторе была

именно она, он не слабый. Стоп. «Верравия»?

Да что ж за день сегодня такой? Просто уму непостижимо. У Франкенштейна,

оторванного от жизни на сто двадцать процентов, появляется игровой комп с самой

дорогой и популярной во всем мире игрушкой. Дело пахнет керосином.

– Владлен Карлович, а вы «Верравию» купили?

– Да, друзья дали, – профессор покопался среди своих бумаг и протянул мне пустую

коробку от диска.

Я взял в руки эту пластиковую святыню и аккуратно перевернул. «Верравия: Тойрин.

Настало время отправиться через Великое Море на загадочный и древний остров Тойрин,

вотчину воинов драманов. Здесь все еще живы старинные обычаи черноглазых, а общины

не любят чужаков. Ходит предание…»

– Кирилл, – забрал коробку Франкенштейн, – у тебя еще будет время познакомиться

с игрой.

– Серьезно? Офигеть. А где шлем-то?

– Мне он не нужен.

Мда, недолго музыка играла. «Верравия» сделана исключительно под виртуальный

шлем и не является обычной игрушкой. Говорят, эффект погружения полный – игроки

чувствуют боль, осязают запахи, ощущают вкус. В общем, полный фарш. Почему говорят?

Потому что из моих друзей в Верравии никто не был. Дорогое удовольствие – только

лицензионный диск стоит в районе сорока тысяч, а сам шлем около трех-четырех

миллионов. Конечно, некоторые смотрят на «ютубе», как играют в «Верравию», но ведь

полных ощущений геймеров не передать. А покупать диск, чтобы следить за игрой на

компе – онанизм какой-то.

– Кирилл, садись сюда, – поставил Франкенштейн стул передо мной.

Коробка из-под диска снова оказалась в моих руках. Я искоса взглянул на лазер,

направленный на меня, но даже не напрягся – все равно никогда не работает. Так, на чем

остановился?

«Ходит предание, что появится чужак, который поможет занять драманам достойное

место в Империи. Кто знает, может быть, им будете именно вы?».

Ага, точно не я. Если только в ближайшее время вдруг резко не разбогатею. А так,

вряд ли. В шею что-то больно кольнуло, я рефлекторно схватился рукой за рану и повернул

голову. Францевич с видом художника, сделавшего последний мазок кистью, держал в

руках пустой шприц.

– Вы что мне вколо…

Язык внезапно обмяк, распластавшись во рту, тело повело в сторону, и если бы не

Франкенштейн, я бы точно грохнулся. Впрочем, ему стоило не малых сил поднять меня и

усадить-уложить на стуле. Теперь его противная рожа была передо мной. Странное

выражение лица – довольное и одновременно извиняющееся.

– Уж извини. Я был с тобой не совсем откровенен. Мы с тобой войдем в историю. Ты

– как первый человек, перемещенный в пространстве, я – как великий ученый,

осуществивший это. Разве это не замечательно?

Ни фига не замечательно, гад. В историю он войдет. Лучше бы сказал, что за

перемещения в пространстве. Это ведь не те, о которых в книжках пишут?

– Тебе, наверное, интересно, в чем заключается суть, – словно подслушал мои мысли

Франкенштейн. Гавнюк такой, расхаживает, как павлин, нашел свободные уши. – Суть

квантовой телепортации – передача сцепленной пары и классического канала связи. То

есть, в одном месте состояние разрушается, а в точке приема – воссоздается. Понимаешь?

Серьезно? Нет, он серьезно? Я в государственный строй Древнего Египта не сразу

въехал. А он про квантовые телепортации.

– Конечно, квантовая телепортация не передает энергию и вещество на расстояние.

Увы. Но! – Францевич важно поднял указательный палец. – Информации – сколько угодно.

Согласись, Кирилл, это тоже не мало. Я долго работал над этим, чтобы извлечь

информацию из тела человека и передать ее на расстоянии. Вопрос – во что можно

вложить сознание человека?

Ну тут уже я догадался. Все-таки не полный придурок – внезапно появившийся

компьютер, диск с игрушкой «полного погружения». Франкенштейн решил меня в

Верравию телепортировать. Может, это все бред? Заработался профессор, с головой не

дружит. Может, и не получится ничего? Ну облучит меня этим лазером или сетчатка

расслоится.

– Я перемещу тебя на сервер «Верравии». Конечно, сам бы я не справился, но мне

помогли. Ну ладно, я перемещу тебя туда и буду следить отсюда, что с тобой происходит…