Часть первая
Рыцарь в кожаных доспехах
Сир Иллиан Лейтли, наверное, самый несчастный из всех рыцарей Воссоединенного Королевства, в задумчивости покачивался на своей хромоногой лошадке. Животное, к слову сказать, не менее несчастное, чем ее хозяин - тощее, с выпирающими ребрами и обремененное преклонными годами - двигалось по западному тракту к замку Соколиной Охоты. Позади плелось голодное оборванное воинство достопочтимого рыцаря - одиннадцать человек самой различной наружности и обмундирования. Те, кого богатые лорды называют сброд, и те, которые на это прозвище никак не обижаются. Десять из них когда-то значились крестьянами у старого лорда Лейтли, а лохматый старик с сухими тощими руками приходился оруженосцем уже молодому.
Правда, все оружие, которое было у рыцаря - длинный старый меч и короткий заткнутый за пояс кинжал - находились при нем, поэтому старик Элаяа выполнял, скорее, роль доброго попечителя и советника сира, нежели помощника в ратном деле. К тому же, несмотря на многочисленные скитания по всем западным землям, сражаться им доводилось нечасто. Разбойники понимали, что взять с них нечего. Коли уж сеньор облачен в кожаные доспехи, а единственная ценность - лошадка, да та у него хроменькая. Могущественные рыцари с сиром Иллианом не ссорились, не только из-за брезгливости, сколько из-за того, что Лейтли был удивительно тихий человек, уступчивый и покорный. Этому его научили годы лишений и скитаний, за которые он натерпелся много того, о чем даже вспоминать не хотел, не то что рассказывать.
Вот и теперь, когда приходилось скрепя сердце ехать в Соколиную Охоту на состязание ловчих, которое устраивала одна из самых богатых и влиятельных семей королевства - Энтов - для своих гостей Тумкотов - не менее могущественного клана - Иллиана одолевали мрачные мысли. Когда-то именно Тумкоты лишили его отца всего имущества, титулов, земель, а теперь приходилось преклонять перед ними колени. Нет, сир рыцарь отнюдь не был гордецом, просто он очень неохотно и тяжело забывал такие вещи, справедливо, на его взгляд, считая, что любое зло в конечном итоге будет наказано.
- Милорд, - прервал молчание Элаяа, - может, вернемся обратно, к развилке на Высокогорье? Лорды там не такие богатые, как энтийские или тумкотские, но среди них много честных людей.
- До них пять дней пути, а еды у нас в лучшем случае на день. Хрею, - указал на лошадь, - тоже нужно кормить. А у меня лишь пара медяков. Что до Высокогорья... там нет войн уже третье лето, урожаи скудные, разбойники не шалят. Зачем лордам нанимать рыцаря с десятком голодных ртов?
- Куда угодно, но не к Энтам, - взмолился оруженосец.
- Думаешь, я хочу служить королевской семье? Я тоже помню, почему мы сейчас сидим не в зале моего родительского дома, а волочимся от лорда к лорду в поисках хоть какой-нибудь работы. Но, видимо, такова насмешка судьбы - служить тому, кто причастен к твоим бедам.
- А если... - Элаяа замер, некоторое время не решаясь озвучить свои мысли. - Если они не наймут вас, милорд.
- Не наймут? - посуровел рыцарь.
- Сами посудите, милорд. Мы не охтонцы, не викирли или оргинцы, из всех нас хороший воин только вы.
- И тот рыцарь без рода и племени.
- Нет, что вы...
- Не бойся. Я сам все понимаю. Сказать откровенно, шансы на то, что нас примут с распростертыми объятиями, невелики. Но они есть. А коли уж удача отвернется от нас, то в сегодняшний вечер мы будем накормлены и обретем кров. Об остальном подумаем завтра.
Мысли у сира Иллиана были невеселые. Он понимал одну простую вещь - если ему не удастся найти сеньора в Соколиной Охоте, то нечем будет кормить людей. Рыцарь повернулся и осмотрел свое воинство, мужики у него были себе на уме, хоть и плохо одетые, но какую-никакую военную школу прошедшие. Глэри неплохо стрелял из лука, а Корт великолепно ставил ловушки в лесу. Скольких отступников короны благодаря ему Иллиан поймал... Такие обратно в деревню не вернутся. Уйдут в лес или в Высокогорье, разбойничать. Значит, судьба их будет предрешена в ближайшие пару лет. Нынче с преступниками не церемонятся.
Словно подтверждая слова рыцаря, навстречу пронесся отряд серебрянокрылых в двадцать пик. Энтская элита, такие любого головореза из самой глубокой норы достанут. Сиру Лейтли с его оборванцами пришлось съехать на обочину, пропуская уважаемых воинов. Иллиан с завистью посмотрел на небольшие серебряные крылья, прикрепленные к доспехам. Поговаривали, что гвардейцы получали по шестнадцать золотых мечей в год - высший номинал монеты в королевстве, при этом особо не тратясь. Все расходы на их содержание брала на себя Корона.
А ведь он мог в свое время стать одним из них, вместо того, чтобы влачить жалкое существование бродячего рыцаря. Лейтли вспомнил себя молодого, горячего, гордого. Как ему, высокородному, но уже оставшемуся без дома, пришла гербовая бумага о зачислении заочно в гвардейский корпус стражи Короны. И как он резко ответил отказом, не смущаясь в выражениях в адрес капитана, чья подпись стояла внизу. Если бы вернуть все назад, да рассказать тому молодому глупцу о всех тех лишениях, которые его ждут, принял бы он щедрое предложение начальника серебрянокрылых? Конечно. Это в первые годы он на каждом шагу твердил о долге, чести, отмщении, но потом его боль притупилась. Конечно, сир Иллиан ничего не забыл, и в душе у него существовало множество претензий к двум самым могущественным семьям королевства, подло поступившим с его отцом. Но теперь рыцарь не был так категоричен в суждениях и иногда мог пойти на сделку с совестью ради достижения обыденных, но более насущных и злободневных целей.