Прикрыв глаза, бывший разведчик попытался сосредоточиться на собственных ощущениях. Как оказалось, всё было не так плохо. Грудь ломило, мышцы живота едва заметно ныли, но это были уже привычные, давно знакомые ощущения. Больше всего его удивил тот факт, что сожжённые лёгкие впитывали чистый, морозный воздух этой планеты с почти чувственным наслаждением. Так, словно он откусывал от него куски, проталкивая их себе в грудь. Дышать приходилось часто и неглубоко.
— Вам плохо? — услышал Влад обеспокоенный голос, и, усилием воли очнувшись, с грустной улыбкой ответил:
— Нет. Просто нашёл удобное положение и теперь боюсь пошевелиться.
— Ничего. У нас тут многие вылечиваются, — со странной уверенностью в голосе ответила девочка.
— Это смотря от чего, — заставил себя ответить Влад.
— От многого. Здесь воздух целебный и пища здоровая. А ещё бабушка говорит, что эта планета сама своих поселенцев лечит.
— Интересно. Лечебная планета. Что-то я не слыхал такого про эти места. Перед отправкой мне сообщили, что это всего лишь вселенский мусоросборник. Отстойник для таких инвалидов, как я, и тех, кто стал слишком неугоден своим правительствам.
— Как это слишком неугоден? — с интересом переспросила Санни.
— Так называют тех, кого вроде бы не за что сажать в тюрьму, но и на свободе оставлять очень не хочется. Человек много говорит, задаёт неудобные для всех вопросы. Убивать таких людей означает негласно признать их правоту, вступать в споры никто не хочет. Вот их и ссылают в такие богом забытые уголки.
— Вы верующий?
— Не знаю. Утверждать, что Бога нет, я не стану, ведь никто не доказал, что он есть, — усмехнулся Влад.
— Но поклоны вы не бьёте и свечек не ставите? — с каким-то странным упорством продолжала выпытывать девушка.
— Нет. А с чего вдруг такой интерес к религии?
— Да есть тут у нас одно поселение, где все только молятся и пытаются выпросить подачку у других. А ещё за свою веру агитируют. Но при этом воруют всё, что плохо лежит. Где именно они живут, никто толком не знает. Да, в общем-то, и не особо интересуется. Не любят их у нас, — помолчав, ответила Санни.
— Попрошаек нигде не любят, — кивнул Влад.
Девушка ловко вписалась в поворот и, лихо вкатившись в посёлок, подогнала снегоход к заметённому по самую крышу дому. Двор был обнесён невысоким, плетённым из древесных ветвей забором, в данное время едва заметным из-под снега. Осторожно выбравшись из кабины, Влад закинул баул на плечо и, подчиняясь нетерпеливому взмаху руки девочки, тяжело затопал по узкой тропинке, расчищенной в сугробах.
Втиснувшись следом за своим проводником в крошечные сени, он с опаской выпрямился во весь рост и, остановившись, снова принялся дышать. Быстро освобождавшаяся от верхних мехов девушка удивлённо замерла на одной ноге, глядя на него квадратными глазами.
— Это вы чего делаете? — настороженно спросила она.
— Пытаюсь помочь своим лёгким настроиться на новую температуру воздуха, чтобы не начать снова кашлять, — тихо пояснил Влад.
— Сапоги снимайте здесь. В холоде они высохнут и не будут преть, — посоветовала девочка.
— Это армейская обувь, она не преет.
— Тогда пошли, я вас с бабушкой познакомлю, — улыбнулась девчонка и, толкнув низкую, по меркам Влада, дверь, проскользнула в дом.
Согнувшись почти пополам, бывший разведчик последовал за ней и, едва выпрямившись, с удивлением увидел высокую, почти с него ростом, статную женщину, лицо которой носило следы былой красоты. Гордая осанка, прямые плечи, сильные руки, сложенные под большой грудью, и длинная, до пояса, совершенно седая коса. Большие серые глаза смотрели на гостя с пытливым интересом. С первой секунды разведчик почувствовал себя так, словно его просвечивают сканером. Поставив баул на пол, Влад выпрямился и, стянув с головы армейскую шапку, представился:
— Влад Лисовский. Списан на пенсию по состоянию здоровья. Ищу место для проживания.
— Флотский или армеут? — неожиданно звучным голосом спросила женщина.
— Глубинная разведка космофлота Империи, — ответил Влад, отметив про себя сленговые выражения.
— Военная разведка?! Что же ты такого натворил, что тебя свои аж сюда сослали? — удивилась женщина.
— Нашлась тварь, — ответил Влад, чуть заметно пожав плечами. — А вас-то как зовут, хозяюшка?
— Прости. Увлеклась, — неожиданно тепло улыбнулась женщина. В этот момент Влада накрыла какая-то странная жаркая волна. Словно он прошёл сквозь тепловую завесу шлюза. — Зови меня Дженни. Но сначала ответь, чем заниматься собираешься и чем за постой платить будешь?
— Не знаю, — честно ответил Влад, пытаясь разобраться в собственных чувствах.
— Как это?
— Я только сегодня прилетел, и ещё не знаю, чем тут вообще заниматься можно. Платить буду из своей пенсии, если договоримся. Но, думаю, это ненадолго.
— А что так? — насторожилась Дженни.
— У меня лёгкие газом сожжены, так что в любой момент могу просто задохнуться. Если честно, меня сюда попросту подыхать отправили. Как говорят, с глаз долой — совесть чище.
— Бабушка, он на стоянке Дурного Рика осадил. Рик хотел его в свой снегоход затащить, а он опрокинул его в снег, — вдруг сообщила Санни, до этого сосредоточенно молчавшая.
Не знавший, что его стычка с наглым мужиком была замечена девушкой, Влад растерянно промолчал.
— Вот, значит, как? Дурного Рика осадил? — с интересом переспросила Дженни. — И как же ты это умудрился?
— А он Рика за руку взял, так тот от боли аж согнулся, — вместо Влада ответила девочка.
— За руку? — снова переспросила женщина.
— Рефлекс и протез, — коротко пояснил Влад.
— А ещё его к куратору вызывали, — добавила несносная девчонка, по ходу дела засовывая нос в одну из кастрюль, стоявших на кирпичной печке.
— Ещё интереснее, — проворчала Дженни, удивлённо оглядываясь на внучку.
— Ты следила за мной? — мрачно проворчал Влад.
— Привыкай. Посёлки у нас маленькие, и все про всех всё знают. Так что учти на будущее, — лукаво усмехнулась женщина.
— Вот только сплетен глупых мне и не хватало, — буркнул Влад, судорожно прикидывая, что делать дальше.
— Ладно, парень. Проходи, устраивайся. Посмотрим, что ты за зверь такой, — широко улыбнувшись, пригласила Дженни.
Отведённая ему комната больше всего напоминала келью, но для привыкшего к спартанским условиям разведчика и это было роскошью. Переодевшись в единственную имевшуюся у него гражданскую одежду — джинсы и свитер — он сунул баул под кровать и, отдышавшись, вышел в общую комнату. Осторожно присев на край широкой лавки, он осмотрелся и, помолчав, спросил:
— Дженни, а чем тут вообще люди занимаются? Ну про охоту и рыбалку я знаю. А что ещё?
— Да у кого к чему руки лежат, тот тем и занимается, — пожала плечами женщина. — У нас тут любая профессия в цене. В факториях из качественного только боеприпасы к охотничьему оружию да бисер. А если вспомнить, что оружие у наших охотников, можно сказать, антикварное, то и боеприпасы с пороховым зарядом. А всё остальное — смотреть противно, словно не людям, а на помойку привозят. Вот ты что лучше всего умеешь?
— Воевать, — не задумываясь, ответил Влад.
— А что ещё? — спросила женщина, переварив его ответ.
— Воевать — это значит очень многое. Владею любым оружием, говорю на девяти языках обитателей пограничных планет, умею прятаться на ровном месте, в засаде часами сидеть, водить всё, что движется, техника, электроника и кое-что по мелочи. Вроде всё.
— Выходит, ты из «медведей»? — продолжила допрос женщина.
— Нет. Из «драконов», — улыбнулся Влад.
— А почему «медведи» и «драконы»? — тут же спросила Санни.
— Ну, медведь всегда был символом России. Ещё в те времена, когда люди только собирались выходить в пространство. Медведь всегда считался не просто хищником, а настоящим хозяином лесов. Сильным, умным и по-настоящему опасным, — вздохнул Влад, которому совсем не улыбалось читать лекции по истории.