— Спарринг? — удивился парень. — Но ты же… а-а-а, без бахира. Чисто умения?
— Нет, — возразил я. — Можете использовать все, на что способны. Ну с учетом места действия, — повел я подбородком, указывая на зал.
В самом деле, не пулять же внутри помещения «огненный шар».
— Хм, ты уверен, Сакурай-кун? Как мне кажется, это будет… малоинформативно. Для нас обоих.
Типа намек на мое очень быстрое поражение.
— Прошу вас, — сделал я небольшой поклон, — не сдерживайтесь. Без ложной скромности, но очень немногие Воины смогут меня одолеть.
— Но ты же… — почесал затылок Чуча. — Такое вообще возможно? Простой человек без бахира, да против Воина?
— Не простой, а тренированный, — поправил я его. — Но в целом — да. Правда, конкретно сейчас я не в лучшем положении, но именно это и вызывает мой интерес.
— Поясни, — слегка нахмурился парень.
— Я могу совладать со скоростью обычного Воина, — сказал я, — но с учеником данной школы… даже не знаю, — пожал под конец плечами.
— Даже так… — задумался Чуча. — В таком случае это может быть интересно и мне, я прав?
— Постараюсь оправдать ваши ожидания, — еще один мини-поклон с моей стороны.
— Тогда… знаешь что, подождите здесь с Мизуки-тян немного, а я сбегаю к сэнсэю. Все-таки устраивать спарринги с гостями не в моей компетенции, — улыбнулся он.
— Жду с нетерпением, — улыбнулся я в ответ.
И стоило ему только отойти подальше, как я услышал голосок Мизуки. Когда надо, рыжая может быть очень незаметна, что многих ее знающих удивляет.
— Тебе правда интересно?
— Скорее любопытно, — ответил я тихо.
— Ты ведь и проиграть можешь.
— И что? — посмотрел я на девчонку.
— В самом деле, — усмехнулась рыжая, завела руки за голову и сладко потянулась, из-за чего проходящий мимо парень споткнулся. Натянувшаяся на груди рубашка ничего пошлого не демонстрировала, но при наличии воображения будоражила. — Однако меня ты побеждал не раз, а значит, проиграв здесь…
— Это ничего не значит, — прервал я ее. — Мы с тобой ни разу не дрались более-менее серьезно. Одни игры были, по сути. И будут впредь. Меня схватка с тобой не привлекает.
— Почему? — слегка возмущенно спросила девушка. — Что во мне не так?
— Думаю, ты и сама скоро поймешь, что именно.
— А пояснить сейчас?
— После спарринга, если сама не поймешь.
А ларчик открывается достаточно просто. Дело в том, что я не люблю бить девушек, но я и детей убивать не люблю, хотя и приходилось, однако в те времена я был человеком подневольным, на службе государства, а сейчас почти свободен. Тем не менее, если ситуация повернется задом, пол противника мне не помешает, вот только чисто эстетически дело это противное. Да, «доспех духа» заберет на себя весь урон, что не мешает мне содрогаться, представляя, как мой кулак впечатается в носик моей рыжей подруги. Причем бить из-за того же «доспеха» придется в полную силу хорошо тренированного человека, иначе это опять будут скорей пляски, чем бой. Звучит это, возможно, слишком наивно, слишком благородно, слишком по-детски, но это только звучит, а вот как выглядит, Мизуки сейчас и увидит.
Чуча вернулся минут через десять и не один, а со своим сэнсэем, крепким черноволосым японцем с бородкой вдоль всей челюсти и жиденькими усами.
— Кояма-сан, — кивнул он ей. — Сакурай-кун, я правильно понял?
— Верно.
— Так ты, значит, хочешь спарринга, но сам при этом бахиром не пользуешься?
— Именно, — ответил я все так же односложно.
— Хм, — потер он лоб. — И конкретно с Воином.
— С Ветераном мне уже никак не совладать.
— Было бы странно, будь иначе, — заметил Нода. — А с Воином, значит, справишься?
— Шансы имеются, — произнес я осторожно. — Хотя с учениками вашей школы все, должно быть, сложней. Плюс обстановка, — огляделся я.
— И что с ней не так? — удивился мужчина.
— Мягкие маты, отсутствие подручных предметов. Бить по «доспеху духа» голым кулаком довольно неприятно, скажу я вам.
— Могу себе представить, — пробормотал Нода. — И все же хотелось бы узнать, на что именно ты рассчитываешь в спарринге?
— На знания рукопашного боя, — пожал я плечами. — Специализированные знания без примеси бахира, помноженные на некоторый опыт.
Немного помолчав, мужчина медленно произнес:
— Признаю, ты меня заинтересовал, — и, покосившись на Мизуки, выдал: — Что ж, разрешаю. Чуча-кун, проводи юношу в раздевалку и выдай кимоно.
— Будет сделано, сенсей, — поклонился парень. — Пойдем, Сакурай-кун.
Честно говоря, мне было чертовски лень переодеваться ради одного боя, но иначе это выглядело бы крайне нагло и самоуверенно с моей стороны. А поводов так себя вести местные не давали.
Что еще можно сказать? Он явно осторожничал в присутствии Мизуки. Похоже, битый жизнью мужик определенно лучше того же Чучи понимал всю ту пропасть в положении рыжей и их всех вместе взятых. Из-за этого, видимо, и мне от Ноды немного сдержанности досталось.
Белое спортивное кимоно, которое мне выдал Чуча, оказалось слегка велико, из-за чего я выглядел как профан-ботаник в восьмиугольнике. Увы, но данная школа не держит на всякий случай сшитую на заказ спортивную форму для Сакурая Великого, пришлось довольствоваться чем было.
— Выглядишь смешно, — именно такими словами встретила меня Мизуки и, пытаясь что-то там расправить у затылка, добавила: — Но так будет даже веселей.
— Я смотрю, ты в меня веришь.
— Синдзи, — глянула она с укором, — разве было когда-нибудь иначе?
И вы знаете, я даже задумался, пытаясь вспомнить такой случай.
— Не помню подобного, — ответил ей честно.
— Эх, — оторвалась Мизуки от попыток расправить на мне кимоно. — А ты даже потренировать не хочешь.
Пока я говорил с Мизуки, Чуча стоял с Нодой-сенсеем, который ему что-то втолковывал, а как закончил, махнул мне рукой. К слову, если вы думаете, что остальные ученики не обращали на нас внимания, то ошибаетесь. К моменту моего выхода из раздевалки уже весь зал прекратил тренироваться, что-то меж собой обсуждая и поглядывая на нас с Чучей. И на Мизуки, конечно.
— Всем собраться и рассесться! — рявкнул Нода. Похоже, из нашего спарринга будут делать показательный бой. — Итак, — продолжил мужчина, когда другие ученики расселись вдоль той стены, где лежит инвентарь, — прежде всего, хочу представить вам Сакурая Синдзи-куна. Этот юноша окажет нам сегодня честь сразиться в спарринге с нашим учеником. И сразу хочу пояснить — бой учебный. Не было никаких вызовов, оскорблений и конфликтов. Сакурай-кун хочет понять суть нашей школы боя, а Чуча-кун готов ему в этом помочь. Данный бой интересен также тем, что Сакурай-кун не использует бахир. А ну тихо! — пресек Нода разговоры. — Но как меня уверили, — косой взгляд мне за спину, где по-прежнему стояла Мизуки, — юноша вполне может за себя постоять. Если это так, то бой будет познавателен не только для него. По поводу правил. Любые смертельные удары запрещены, дистанционные атаки запрещены, не забываем, что мы находимся в закрытом помещении, и крушить здесь все тоже не стоит. В остальном вы вольны действовать как пожелаете. Зал в вашем распоряжении, но попрошу все же не удаляться от зрителей далеко. Чуча-кун, тебе придется особенно сложно, постарайся выложиться по полной, но не допустить серьезных травм у соперника. Сакурай-кун… — запнулся он. — Покажи нам все, на что способен. Бой заканчивается после невозможности одного из бойцов продолжить или если я его остановлю. На этом все. Вы готовы? — спросил он нас и, когда мы с Чучей кивнули, поднял правую руку. — Внимание! Бой! — и резко опустил.
Никто из нас бросаться вперед не стал. Я, со своими искусственно урезанными возможностями, опасался, а Чуча, судя по всему, давал мне время раскочегариться. Будь это обычный Воин, и проблем бы не было, но это должен быть более быстрый Воин. Быстрый, жесткий и сильный. Но все же Воин. На этом ранге скорости не так уж и больше относительно простого человека, а вот удары — да, гораздо сильней. А еще и «доспех духа», способный остановить несколько пистолетных выстрелов, но это у опытных бойцов. У восемнадцатилетнего юнца «доспех» вряд ли настолько прокачан. Ну два, ну максимум три выстрела. Если кто не понял, поясню: дело не в твердости «доспеха», а в контроле пользователя, и эти самые три пули вполне можно заменить парой десятков крепких ударов кулаком. А я свою физическую форму урезаю как раз до уровня очень хорошо тренированного бойца. Плюс реакция, которую я при всем желании не могу уменьшить, плюс выносливость, плюс другие параметры. Да и вообще, то, что я назвал урезанием, по сути своей не что иное, как изображение нужного мне уровня тренированности. Того уровня, который можно безбоязненно показать окружающим, добавив, если нужно, пояснения, как оно вообще так. Мы ведь не хотим, чтобы во мне признали Патриарха?