— Я… как бы это объяснить… посчитала странным, что вы уже не раз заверяете меня в том, что не хотели меня обидеть, как будто сами себя одергиваете. Ну да ладно… Болтовне на скамейке я бы предпочла хорошую прогулку.
Ей показалось, что Уильям внутренне колеблется: изречь банальность или сказать о чем-то важном. Судя по всему, он решился на второе, а пока подтвердил, что да, прогулка предпочтительней. При этом добавил, что предлагает свой собственный стиль прогулки.
— И что же это такое? — поинтересовалась Эстер.
— А это значит, что туфли долой и бегом вдоль линии моря.
Молодая женщина оглянулась на пляж. Волны лениво и мягко лизали песок. Светила луна, но на темном и чистом небе в яркости с ней успешно конкурировали россыпи звезд.
— Ну что ж! Можно и так! — наконец решилась Эстер.
Уильям сказал, что нужно спрятать их туфли под скамейкой и повыше закатать штанины брюк. Затем крепко заключил руку Эстер в свою и скомандовал:
— Вперед!
— Вы уверены, что это не будет марш-бросок? — поддразнила она.
Билл с улыбкой пообещал, что в любом случае его спутница почувствует себя хорошо.
Вот как получилось, что мисс Олдфилд шла бок о бок с мистером Картером по жесткому песку вдоль прибрежной полосы и на их ноги время от времени накатывались волны. Отрицать живительную силу этого комплекса упражнений участница пробега вряд ли бы стала, на себе ощутив, как возвращается к ней физическое и душевное равновесие. Как все странно… Эта звездная ночь, рядом на редкость молчаливый мистер Картер… Тот самый Билл, которого она еще совсем недавно чуть ли не презирала, тот самый Билл, от одного вида которого портилось настроение… А как сейчас у тебя настроение, Эстер Олдфилд? Совсем, совсем не плохое, если быть до конца честной.
— Ну вот и финиш, — тихо сказал Уильям, когда спустя примерно полчаса они возвратились к той скамейке, под которой спрятали свои вещи. — Надеюсь, что вы чувствуете себя значительно бодрее?
Эстер медленно опустилась на скамейку.
— Да, благодарю вас. Мне…
Вот сейчас, чего доброго, она разговорится и брякнет лишнее. Лучше все-таки промолчать. Исчезнет магия вечера и как бы не пришлось о чем-то впоследствии пожалеть.
— Вы хотите сказать, что случилось нечто…
Он тоже опустился на скамейку.
— Ничего я не хотела говорить. Впрочем… Я даже не понимаю, о чем вы…
— Эстер, — укоризненно произнес Уильям, — я знаю, что-то все-таки произошло, и, если вы будете молчать, мне придется заняться домыслами, а в этом перспективном деле я могу дойти черт знает до чего.
— О, у такого рационально мыслящего человека есть еще и богатое воображение? Никогда бы не подумала!
Ей понравилось, как она это высказала. Кажется, к ней возвращается ее обычное хладнокровие.
Билл почти весело отреагировал на ее надменный тон.
— Мои догадки не впрямую касаются вас, хотя, должен признаться, эти пальцы еще хранят приятные воспоминания. Они помнят, каким податливым было прелестное тело, как бархатиста ваша кожа. А губы еще хранят вкус ваших…
— Хватит! — потребовала Эстер нарочито бесстрастным голосом.
— А мне хотелось думать, что и вы не прочь поделиться своими ощущениями, — задумчиво произнес Билл.
— Я не прочь молча полюбоваться сегодняшним вечером, — сказала Эстер и обвела взглядом темную зелень кустов, ясное небо и море, принявшее на себя колеблющееся отражение небесных светил. Вместился в умиротворяющий пейзаж и мистер Картер и не испортил общей картины. Он жил воспоминаниями о том вечере, она старалась запомнить этот.
Но пора домой. Однако взгляд на облепленные песком ступни без слов подсказал, что есть к этому препятствие. Прощайте, чудесные бронзовые туфельки!
Впрочем, у спутника, оказывается, и на этот счет есть свои соображения.
— Я предлагаю подняться ко мне в номер, там помоете ноги. Нельзя же ставить под угрозу ваши великолепные туфли! Вы знаете, мне очень нравятся ваши ножки — узкие, благородные ступни, высокий подъем…
— Билл, вы, наверное, считаете меня либо полной идиоткой, либо наивной школьницей.
— O! Вы заставляете меня усомниться в том, что в вашей бухгалтерской душе найдется место для высоких романтических чувств. Жаль! Вот все, что я могу сказать по этому поводу. При вашей внешности, фигуре просто бесчеловечно не реагировать физически на мужчину, который…
— Билл, — оборвала его сердито Эстер, — может быть, я прошу от вас невозможного, но давайте из области велеречивых излияний перейдем в практическую плоскость. Поищите, пожалуйста, какой-нибудь кран, который наверняка есть рядом с бассейном, а потом не откажите в любезности дать мне свой носовой платок. При соблюдении этих условий я ополосну мои великолепные ножки, насухо вытру их и, надев туфли, отправлюсь домой. Вы же навсегда сохраните этот платок и долгими одинокими зимними вечерами будете время от времени ронять на него скупую мужскую слезу.
Наступила тишина. Потом Уильям решительно изрек:
— Нет, вы не наивная школьница!
— Ах, простите, я оскорбила ваши лучшие чувства, — лукаво улыбнулась молодая женщина. Но улыбка исчезла без следа, едва она перехватила взгляд, брошенный на нее. Глаза Уильяма сейчас явно походили на глаза тигра, готовящегося к прыжку. У Эстер перехватило дыхание.
Вспомнилось, как он совсем недавно обронил слова насчет любовных джунглей. Нет, он действительно похож на тигра! Большого, красивого и… очень опасного для нее.
А вслух Эстер произнесла:
— Я для вас — проигрышное дело, мистер Картер. Пожалуй, моей душе и впрямь не хватает романтики, как вы изволили выразиться в минуту очередного полета вашей фантазии. Я ведь прежде всего счетный работник, представитель разряда нудных людей — уже одно это должно бы вас насторожить.
Билл, казалось, раздумывал над сказанным ею, но выражение глаз не изменилось.
— Вы, мисс Олдфилд, сотканы из противоречий: говорите одно, а думаете совершенно другое.
— О да! — Она легко признала его правоту, правда, не без сарказма в голосе. — Вы не упускаете ни одной возможности ознакомить меня с местом своего проживания. Прошу прощения, но и нынешний шанс придется оставить неиспользованным.
— Ну что ж, вон там рядом с бассейном есть кран и даже полотенца. Пошли ополоснем ноги?
— А потом? — настороженно поинтересовалась женщина.
— А потом вы отправитесь домой, — ответил он сухо.
Она шла к себе и мысленно перебирала детали уже прожитого вечера. Казалось бы, именно о таком завершении этого странного свидания она и мечтала. Все чинно, благородно, вежливо, корректно… И весьма прохладно. Тогда почему нет ощущения победы? И вообще — почему я унижаю себя размышлениями на эту тему? Надо отдать ему должное, он сумел-таки поставить меня на место. А почему вообще я так странно и противоречиво вела себя?
Уже в постели Эстер вспомнила, какое удовольствие доставила ей их немного странная прогулка. Было и еще одно воспоминание — точнее, размышление о превратностях судьбы. Оглядывая зал ресторана, она наткнулась глазами на Патрика Керра рядом с ослепительной блондинкой. Вот и встретились мисс Олдфилд и мистер Керр, которые совсем недавно милостиво извещали друзей и знакомых о состоявшейся помолвке и скором бракосочетании.
На следующее утро Эстер была в полном порядке — она сумела разложить по надлежащим полочкам свои ощущения и переживания. Биллу Картеру был приклеен ярлык самовлюбленного ловкача, меньше всего похожего на садовника-декоратора. И еще — классический тип плейбоя, авантюриста и искателя приключений, опасного сердцееда. А бывший жених вычеркнут из жизни категорически и окончательно!
Но уже после нескольких часов, проведенных на рабочем месте, душевное равновесие вновь было нарушено.
— Мисс Олдфилд, к вам направляется мистер Джон Коллинз. — Линн таким образом предупредила начальницу о визите босса. — Он будет у вас минут через десять.
— Что ему от меня понадобилось? — раздраженным тоном проговорила Эстер, прекрасно понимая, что Линн не в состоянии ответить на этот вопрос.