– Да, все в порядке.
– Что-то вы бледная…
– Это от освещения! – пресекла она дальнейшие расспросы. Ей-богу, мужики иной раз хуже женщин могут достать!
Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю и не отвечать на призывные взгляды Нисевича, бросаемые в ее сторону всю планерку. По окончании Марина просто удрала к себе в отделение.
Работая в перевязочной, она все время отвлекалась на медсестру Аню, то и дело разглядывавшую что-то на своей заведующей, хотя обычно девушка глаз лишний раз на нее не поднимала, чтобы не нарваться на едкое замечание.
– Аня, у меня глаза размазались?
– Нет, Марина Викторовна, просто вы какая-то другая сегодня, – смутилась она.
– Что, ору меньше обычного? Так еще не вечер!
– И это тоже, но еще у вас глаза светятся как-то…
– Не выдумывайте, Аня, – сказала Коваль, выходя из перевязочной. – Лучше на работе сосредоточьтесь.
Марина допивала кофе, когда в ее кабинет влетел Денис.
– Ты что себе позволяешь?! – заорал он. – Кто дал тебе право игнорировать меня? И что за хрен уехал на твоей тачке?
– Что еще ты хочешь узнать? – холодно поинтересовалась Марина.
– Не крути хвостом, Коваль, отвечай! – велел Денис, стараясь поймать ее взгляд.
– Я не обязана удовлетворять твое любопытство! Все, можешь быть свободен, – отрезала Марина, пряча глаза и понимая, что только грубостью она сможет заставить его уйти.
– Сейчас ты не только любопытство мое, но и меня удовлетворять будешь, – прошипел он, доставая из кармана тонкий кожаный ремень. Началось все-таки! – Я повторяю вопрос: кто это был? – Он с размаху хлестанул по столу, и Марина в испуге вздрогнула.
Его расчет был верным – кричать она не станет, а через дубовую дверь звук ударов не слышен.
– Денис, не надо, – попросила Коваль, глядя на ремень с ужасом.
– Я не слышу! – снова удар по столу.
– Знакомый.
– Не ври, у тебя нет таких знакомых! Кто это?
– Денис, я устала…
– Конечно, – перебил он, подскакивая и хватая ее за горло. – Конечно, устала – посмотри на себя – тебя же трахали все выходные, просто не вынимая! Я же так хорошо знаю этот взгляд кошки, обожравшейся сметаной! Говори, сучка, это он тебя так отделал? Ну?!
– Отпусти, – прохрипела Марина. – Да, он! Все, доволен теперь?
Денис убрал руки и переспросил, точно не понял:
– Он?!
Она растирала горло, думая, что же теперь будет дальше. А дальше он со всей дури вытянул ее ремнем, попав по плечу. Боль была такая, что у Марины потекли слезы. Она подняла на Дениса глаза:
– Пожалуйста, не надо больше… Я прошу тебя, Денис, не надо, я больше не могу…
Но он уже разошелся. Ей хорошо было знакомо это состояние – такое бывало нечасто, но именно тогда Денис становился неуправляемым и жестоким. И останавливал его только вид крови. Это давало ему ощущение полной власти над ее телом, именно этого он добивался – чтобы такая обычно неприступная и надменная красотка валялась у него в ногах, истекая кровью и умоляя не делать ничего больше. Тогда он менял гнев на милость и с удовольствием занимался любовью, хотя Марина в такие моменты больше походила на растерзанную куклу. В остальное время Денис Нисевич был вполне нормален, как любой другой мужик. Даже нежен и внимателен иногда. Но эти припадки садизма… Коваль почему-то была уверена, что именно она заставляет его делать это, мстить ей за то, что она – такая, как есть.
Нисевич всегда выбирал такое время, когда гарантированно никто не помешает, а насчет слышимости в кабинете все было в порядке. Во-первых, дубовая дверь, а во-вторых, он находился в самом конце отделения, рядом с запасным выходом. Кроме того, Марина никогда не закричала бы, не позвала бы не помощь, Денис прекрасно это знал. Ее репутация и гордость не позволили бы посвятить кого-то в свои дела. Но и сам Нисевич старался делать все так, чтобы не наносить видимых увечий и следов, никогда не прикасался к лицу.
Вот и сейчас он провел пальцами по Марининой щеке, губам, стер слезы, выкатившиеся из глаз, поцеловал почти нежно… За руку вытащил из-за стола и опустил на пол. Она знала, что сейчас лучше не сопротивляться, иначе будет больнее и дольше. Нужно просто молчать и терпеть… Он начал лупить ее ремнем что есть силы, не жалея. Марина закусила губу и терпела, а Денис разошелся не на шутку. Белый врачебный халат на жертве мешал ему наслаждаться садистской «процедурой» в полной мере. Поэтому он сдернул его с Марины и отшвырнул, как тряпку. Увидел красное белье, усмехнулся: