– Там немного мрачновато, может быть, в плохую погоду, но это одно из красивейших зданий восемнадцатого века в Новой Англии. И прекрасно сохранилось – готовый музей. Если когда-либо Уорбартоны покинут его, без сомнения, правительство сохранит поместье как исторический памятник. Первые Уорбартоны прибыли в Тригони из Корнуолла. Они были морскими капитанами, быстро развили свой бизнес на здешних берегах и очень преуспели. Садитесь сзади с Бэт, мисс Монтроуз, она вам будет по дороге рассказывать; виды здесь просто великолепны. Бэт все знает о побережье. Я не могу вас развлекать, потому что дорога такова, что требует полного внимания водителей.
– Да уж, – отозвалась Бэт, залезая на заднее сиденье, – каждый раз после того, как я туда съезжу, потом неделю по спине бегают мурашки!
Дорога сразу пошла по краю скалистого обрыва, едва мы выехали из деревни Тригони. Внизу, в сотне метров под нами, волны с шумом разбивались о скалистые утесы, вскипая белыми бурунами около прибрежных камней. Вдали простирался залив Мэн с разбросанными тут и там каменистыми островами, и большие волны бились о них яростно даже утром, при спокойном море.
Море здесь не было голубым – как это свойственно Тихому океану – даже сегодня днем, когда ярко светило солнце. Черные мокрые камни блестели в разлетающихся брызгах волн; мы могли ощущать на своих лицах мельчайшие капельки воды.
– Залив Мэн имеет двести пятьдесят миль в длину – это птичий полет, – говорил мистер Принс через плечо, – но если идти вдоль берега, следуя всем изгибам и изломам каменистого побережья, то вы пройдете две тысячи четыреста миль. Здесь повсюду бухты, узкие прорези заливов, а еще мысы, скалы на каждой миле...
– И останки многих кораблей по кромке моря у утесов на всем пути – от Нью-Хэмпшира до канадской границы, – вставила Бэт, – и большая часть обломков именно около бухты Вороньего Гнезда и острова Виселиц. Корабли из Европы или Канады обычно пересекали залив Мэн от мыса Сейбл на южной оконечности Новой Шотландии, направляясь в Бостон. В те времена искусство навигации было никудышным, и суда часто шли к берегу слишком рано, гораздо севернее, чем нужно; увидев мыс Колдрон, тот, что у бухты Вороньего Гнезда, они ошибочно принимали его за мыс Энн, расположенный неподалеку от Бостона. Огни "Вороньего Гнезда", многочисленные фонари морских грабителей, бродивших вдоль бухты, создавали впечатление большого города, казалось, что путешественники видят издали огни Бостона. И в темноте они делали роковую ошибку.
Я посмотрела на изломанное скалистое побережье и содрогнулась. То, что недавно казалось шуткой в офисе Тригони, больше не было смешно.
– Вон остров Крачек, – указала Бэт, – весной птицы гнездятся там, и вся суша шевелится как живая; остров подальше – остров Капитана Квелча. Капитан Квелч был пиратом. Повешен в 1704 году в Бостоне. Видишь, как далеко в море выступает скала? Называется мыс Отчаяния. Говорят, жена Натана Уорбартона сидела там с подзорной трубой, наблюдая, как его вешают на острове Виселиц. Ты увидишь и остров, и поместье, как только мы завернем за мыс Отчаяния. Теперь взгляни в сторону моря, и увидишь мыс Колдрон, он вырисовывается смутно в северном направлении. Видишь?
– Да, вижу. – Я действительно увидела. Мыс был похож на длинное низкое облако, он медленно приобретал очертания по мере того, как мы приближались к мысу Отчаяния; вот он уже выглядел массой скалистых обломков. Море билось о камни, и в туче брызг трудно было разобрать что-либо. Название было удачным, потому что, когда я смогла разглядеть все получше сквозь водяную пелену, мне показалось, что море вокруг кипит, крутясь водоворотами около невидимых прибрежных рифов [1] .
Машина поехала медленнее, и я посмотрела на дорогу.