Итак — бордель «Шелковый Каприз» был очень и очень красивым местом. Центральный зал словно бы обнимали две лестницы, ведущие наверх, к личным покоям ночных мотыльков. Пол был покрыт тончайшей мозаикой, изображающей иллюстрации к «ночной книге», что часто выдавали девушкам в южных странах. Посередине зала журчал фонтан, в центре которого была фигура обнаженной нимфы, вода, кстати, меняла свой оттенок ежеминутно. Сразу за этим великолепием, в позолоченной клетке, сидела девушка из какой-то пернатой расы. Она была на вид лет так шестнадцати, тонкая, почти прозрачная. На лице, словно два океана, блестели красивые розовые глаза, маленький ротик с губами бантиком, курносая, с острым резким подбородком. У нее были не стандартные волосы, а перламутровые перышки, что падали вниз до самого пола ее камеры, они же проступали и на нагом теле — груди, животе, ногах. Я невольно засмотрелась на этакое диво, но, поняв, что незнакомка тут осознанно, не удержалась и, поморщившись, отвернулась. Наверняка ее сегодня будут продавать на внутреннем аукционе и весь этот девственный образ — лишь способ привлечь как можно больше клиентов.
— Луана, любовь моя, — я чуть повернула голову и увидела высокую, некрасивую женщину с накрученными идеальными спиралями темно-красными волосами. На вытянутом, немного грубом лице несколько специфически смотрелась кружевная черная маска, под стать которой было идеально облегающее платье с немыслимым вырезом на груди. Хозяйка этого места, женщина по имени Вильгилия, была магичкой причем такой, каких не любят даже их собратья по роду деятельности — ментальный маг. Всю свою жизнь, прекрасно осознавая, что внешность ее не спасет даже косметика, а энерго уровень едва тянет на второй с конца, она посвятила изучению того, как минимальными усилиями обойти все внутренние щиты окружающих ее мужчин и женщин. И теперь даже мне не хотелось бы оказаться ее подопытным кроликом. Причем животное для сравнения я выбрала не случайно.
— Вильгилия, — губы расплылись в настоящем оскале — мне можно, ведьма я или кто?
— Что ты делаешь в моей скромной обители? — женщина остановилась напротив меня. В нос ударил резкий, сшибающий с ног запах муската и имбиря.
— Скажем так, последний год был не самым удачным в моей жизни, — я кивнула в сторону небольшой двери, тщательно прикрытой кустом розы, — и мне нужен… особый… ужин.
— О, — некрасивые, словно размазанные по лицу губы дернулись в улыбке, — тогда конечно, пойдем, обсудим наедине. У нас тут, кстати, шумно последнее время, — Вильгилия (отвратительное имя, и сокращать его она не позволяла никому) развернулась на каблуках и двинулась к непримечательной двери, — ходят странные слухи, будто твое племя чуть ли не армию рабов закупает.
Я хмыкнула
— Ну, мало ли — может кто-то решил провести обряд, означающий начало конца света. Сама знаешь — у «моего племени» весьма странный взгляд на то, как нужно проводить выходные или как отмечать какое-нибудь торжество.
— Ну, по крайней мере, вы хорошо платите, — пожала плечами хозяйка борделя. — В нашем деле, это единственное, что важно.
Мы подошли к двери и Вильгилия быстро ее открыла, позволяя мне войти в комнату первой. Ну что — это был неожиданно скромный и строгий кабинет, выполненный в спокойной черно-серой гамме. На ровном деревянном полу не было ни ковра, ни мозаики, у дальней стены стоял простой черный стол, с аккуратно разложенном на нем бумагами, и возвышалось кресло. Напротив всего этого находился кожаный диван для гостей, а у противоположной стены закрытый шкаф. Все — ни окон, ни скрытых дверей.
— Итак, Луана, что конкретно ты ищешь? — Вильгилия прошла мимо меня и села на хозяйское место.
— Мужчину, с очень хорошей регенерацией и приличным внутренним резервом. Ты должна быть готова к тому, что ему будет очень и очень плохо, а еще — он будет долго приходить в себя, а следовательно — останется нетрудоспособным. Может даже умереть.
— У нас большой выбор уникальных смесков, — женщина сложила пальца и положила на них подбородок, — есть ли более конкретные желания? Сходство с кем-то? — ее губы растянулись в очень похабной усмешке. О да — хозяйка борделя была крайне осведомленной женщиной.
— Ты, наверняка, слышала о том, что основные мои беды от одного оборотня — Нальгара, — я наклонила голову набок, смотря на Вильгилию, — хотелось бы… кого-то подходящего.
— Знаешь, у меня действительно есть кое-кто… и мне необходимо его сломать — очень упертый мужчина, а ты можешь в этом неплохо помочь. Как раз таки — оборотень, сильный, взрослый и очень самоуверенный. Как твой… Нальгар, привыкший брать все, что захочет и никого об этом не спрашивать.
— Продано, — я усмехнулась, — насколько сильно ты не хочешь, чтобы он погиб?
— Сильно, — женщина нахмурилась, — мне нужно его сломать перед тем, как тварь сдохнет.
— Хорошо, я буду себя сдерживать. Сколько?
— О цене мы договоримся, — Вильгилия довольно потерла руки, — отдашь столько, сколько будешь считать нужным. Ты никогда меня не обманывала, так что я тебе доверяю. Цени, — женщина встала и протянула мне руку.
Я так же поднялась и сжала прохладную, жилистую ладонь.
— Поверь, ценю.
Больше терять время мы не стали, одновременно направившись в сторону двери. Ну что ж, кажется, все складывается неплохо…
Никогда нельзя думать, что все прошло хорошо, если «все» еще не закончилось. Стоило мне уверовать, что дело будет куда проще, чем боялась Далиана, как на выходе, нос-к-носу я столкнулась с той самой ведьмой, о которой меня предупреждали.
Итак… что я говорила про темных?
Я их ненавижу… И вот почему.
Это была довольно милая девушка, с узким хищным лицом, тонкими губами, острым носом, вытянутыми голубыми глазами и прямыми волосами цвета пшеницы. Она выглядела старше своего возраста — в этом я не сомневалась, просто, когда слишком «чернишь» последствия видишь сразу — тут морщинка, там бородавка. С последними у девушки все было в порядке, а вот с первым дела обстояли куда хуже. Одета она была, кстати, весьма неплохо — изящный светло-голубой шелк обтягивал тонкую, как струнка, фигуру, подчеркивая статность и довольно неплохую грудь.
— О, тальвэ Луана Бэрк, — в глазах ведьмы сверкнул хищный огонек. Я прямо таки увидела, как в ее голове проскочило сравнение наших уровней, и как она могла бы меня убить.
Ответив девушке не менее «доброй» улыбкой, я всем видом дала понять: попробуй, мне тоже интересно, как легко я смогу тебя завернуть в узел, переломав все косточки.
— Тальвэ…
— Тальвэ Лэйс Леверо, — девушка отвесила шуточный поклон, — давно вас не было видно в этом чудесном месте.
— Ну, у меня жизнь богатая, разнообразная, как все ведьмы, способные себе это позволить, — сарказмом в моем голосе можно было отравить, — путешествую по всему миру.
— И нигде-то вам нет места, — «понимающе» кивнула Лэйс, — сочувствую. Вы к нам «покушать»?
— Кажется это только мое дело и дело хозяйки Вильгилии, — я вопросительно посмотрела на старую знакомую. Та кивнула головой, бросив жесткий взгляд на зарвавшуюся ведьму.
Хорошего отношения ко мне это не прибавило, однако заставило Леверо закрыть свой ротик, поскрипывая зубами.
Пройдя мимо меня с высоко поднятой головой, Лэйс направилась к только что пришедшим мужчинам.
Я вопросительно посмотрела на хозяйку борделя.
— Пойдемте, Луана, я провожу тебя.
Кивнув головой, я направилась мимо разодетых двуногих в сторону еще одной, тщательно спрятанной двери. Насколько я помнила — там находилась лестница, ведущая в подвальную часть сего заведения. Держали в ней «особо опасных» и не сломанных. Виргилия всегда говорила, что нет тех, кого нельзя приручить, и доказывала это не раз. Было страшно видеть измученные тела и пустой взгляд сильных, гордых… и испытывать отвращение к себе, за то, что ничего не сделаешь. Ни сейчас, ни потом. Не долго, правда, меня терзало обычно это чувство — однажды ты просто черствеешь, понимаешь, что спасти всех — нельзя. И учишься закрывать глаза. Или смотреть избирательно.