Жена на десять лет моложе.
— Что-нибудь необычное за эти выходные случалось? Соседей опрашивали?
Офицеры переглянулись. Как-то разом все вдруг зашевелились…
— Мне кажется, уважаемая Марина, вы вторгаетесь в сферу не вашей компетенции, — мягко заметил полковник Лебедев.
— А мне кажется, уважаемые, я еще не решила, достойны ли вы моей помощи.
Несколько мгновений «главнокомандующий» сверлил ее тяжелым взглядом. Она выдержала, даже мило ему улыбнулась. Он сдался, махнул рукой.
— Бога ради, просветите товарища. Нет тут никаких тайн.
Начальник районного управления выступил из-за его спины:
— Вчера вечером, точнее, ночью золотая молодежь устроила фейерверк. Во-он на том участке. Говорят, шикарное было представление, в стиле «новых русских». И еще электричество вырубалось, аккурат в то же время. Какие-то внеплановые работы на подстанции.
— Вы думаете, это как-то связано…
— Кто его знает, что там с чем в башках у психов связано, — сказал эфэсбешник. — У одних что-то выключается, а из-за этого в других мозгах что-то включается… жизнь — сложная штука.
Александр фыркнул:
— Закон сохранения выключателя. Впервые сформулирован капитаном ФСБ Лукиным [3] .
Офицер обиделся.
— Моя фамилия Серов. Се-ров!
— Отставить! — полковник Лебедев уже чуть не подпрыгивал от нетерпения. — Марина, вы готовы? (Она молча кивнула.) Наберите мне… этого, — он протянул, не глядя, руку. Возникшая из тьмы фигура вложила туда мобильник. Полковник поднес трубку к уху — и тут же отдал Марине.
— Алексей, я здесь, — произнесла она. — Что я могу для вас сделать?.. — и после секундной паузы — …хорошо, я иду к вам.
— Ты с ума сошла!!! — взвился Александр.
— Это точно…
Идти в дом Марину не просили, но и не отговаривали. Все всё понимали: риск был нешуточный.
Рисковал один, но ответственность лежала на другом. Полковник Лебедев пожевал губы, посмотрел зачем-то в небо (что он там увидел?) и сказал «Ну, лады. Готовьте ее…»
Александра вывели за пределы периметра — по настоятельному требованию Марины.
Готовили ее в спешке. Заставили снять блузку и надеть броник. Микрофон спрятали в лифчике. У кого-то нашлась летняя курточка — под ее размеры…
На крыльцо она восходила медленно, как старая, заезженная заботами бабка. Ноги отказывали, суставы застревали. Неожиданно захотелось жить — очень острое чувство. Но… не отступать же было? Она шла с поднятыми — на всякий случай — руками. Вспотевшие ладони повернуты к дому…
Дверь приоткрылась.
— Ну что вы, что вы, — зашептал некто, стремительно втягивая Марину внутрь. — Зачем — руки? Опустите же! Опустите! Вы — единственный человек, которому я всецело доверяю. Единственныйживой человек…
Голос был знаком ей. Определенно.
После насыщенного светом дворика ничего не было видно, оставалось лишь ждать, когда глаза привыкнут.
— Напомните, если не трудно, где мы встречались? — сказала Марина, чтобы хоть что-то сказать. — Ваш голос мне знаком… и фамилия…
— Понимаю, столько лет прошло. Сейчас я покажу вам… только не пугайтесь…
На мгновение вспыхнул фонарик, выхватив из мрака лицо говорившего.
Ее зазнобило. Разумеется, Марина знала этого человека! Герой одной из ее статей — семилетней давности… ну да, Алексей Львовский, тогда еще — ассистент в Политехе… по версии следствия, убивший своих родителей… как можно было забыть эту фамилию? Она тогда раскопала правду, преподаватель был невиновен… однако вовсе не вернувшиеся воспоминания стали причиной озноба.
Хозяин дома вдруг напомнил Марине совершенно другого человека. Того студента с факультета философии, который… ( нет, нельзя об этом!!! только не сейчас!.. ) который стал ее Третьим…
Наваждение.