– Пока вы ехали, я переговорил со Смотрителем. – Чесноков признался в этом нехотя, как в дурном поступке, хотя на самом деле консультация у Смотрителя была в порядке вещей и ничуть не умаляла мудрости мастера. – Он предлагает использовать чужаков. Пусть они не смогут в полной мере заменить таких профессионалов сыска, как покойные Мирович, Престон или мастер Шуйский, но, во-первых, на них у Хамелеона нет инстинктивного чутья, а во-вторых, даже если они погибнут, мы ничего не потеряем.
– Это чревато раскрытием тайны существования Цеха, мастер. Господин Смотритель, возможно, этого не опасается, ведь он стоит особняком, чужакам его не вычислить при любом повороте дел, но что касается всех остальных… нас с вами в том числе… Я ведь докладывал – Контора давно проявляет повышенный интерес к нескольким нашим предприятиям. Привлечение к делу чужаков повысит риск вдвое, а то и втрое. Нам не помогут никакие связи и агентурная подстраховка.
– Чрезмерное любопытство ФСБ – это не ваша забота, Всеволод Семенович. С этой службой мы договоримся. К тому же у нас нет выбора, бригадир, – Чесноков сменил тональность, как бы подытоживая беседу. – Или мы меняем правила игры, или смиренно ждем, когда Хамелеон уничтожит нас всех. Так что, по сути, мы ничем не рискуем. Надо пробовать все варианты. В конце концов, если что-то пойдет не так, несложно пустить всех чужаков в расход до того, как эти ребята засветят Цех перед широкой общественностью.
– Довольно жесткий план, – Островский неодобрительно качнул головой.
– Вопрос выживания, – Чесноков даже не повел бровью. – Война – не Олимпийские игры, на ней хороши любые средства и методы.
– Согласен, но давайте ограничимся одним пробным шаром, – сказал бригадир и, будто бы желая упредить реплику мастера, торопливо добавил: – Не из гуманных соображений, просто за одним легче уследить.
– Согласен, – после короткого раздумья сказал Чесноков. – Смотритель рекомендовал взять в дело профессионального сыщика, хорошо знакомого с местностью и аборигенами. По картотеке проходят три кандидата, но наиболее доступен вот этот. Взгляните, что скажете?
Мастер положил перед Островским листок с фото и краткой справкой из Цехового архива – конторы до ужаса серьезной и до занудства точной. Справке на таком бланке можно было верить, как богу. А еще… если уж мастер запросил данные в архиве, что скажет бригадир Островский, не имело значения. Вопрос Чеснокова был вежливой формальностью, не более того.
– Туманов Виктор Алексеевич, – бригадир в сомнении поджал губы. – Послужной список небогатый.
– На вольных хлебах – да, но имеется опыт следственной работы в прокуратуре.
– Сыск и следствие – не одно и то же, но если вы рекомендуете именно его…
– Смотритель тоже. Бросьте этого Туманова для начала на какое-нибудь вспомогательное направление. Если не будет толку в течение недели, спишете его, наймете другого, по своему усмотрению. Возможно, не одного, а двоих или целое бюро; там будет видно.
– Хорошо. – Островский сложил листок и сунул в карман. – Но кроме чужака мне нужны и нормальные помощники взамен погибших. Джонатан работает по особой программе. У меня остался только Мартов.
– Я предвидел вашу просьбу. Даю две оперативные пятерки: по одной вам и адвокату, – мастер подвинул по столу папку с личными карточками бойцов. – Больше дать не могу, поиски Хамелеона идут сразу по нескольким вероятным направлениям, все люди, вплоть до членов Цехового Совета и даже Смотрителя, в деле.
– Вот как? – Островский усмехнулся. – Интересно было бы узнать, на каком из фронтов воюют гранды вроде мастера Орлова или нашего таинственного оракула.
–
* * *
После недели обложных дождей солнечное утро казалось чудом. Дожди основательно выстудили землю, но летнее солнце клятвенно обещало больше не прятаться за тучи и вскоре вернуть земле тепло, поэтому утренняя прохлада воспринималась как временное неудобство и не мешала наслаждаться жизнью. Той самой, что еще вчера казалась скучной и серой. Сегодня же солнце грело, ветерок освежал, деревья приветливо кивали, а цветы на пыльных клумбах благоухали неземными ароматами. Нирвана, да и только. А все потому, что появилась работа, первейшее лекарство от депрессии и лени: по мнению Виктора – родных сестер.
Сыщик остановился перед машиной и окинул ее скептическим взглядом. По уши в грязных разводах, вернее, по кончик антенны. И это в городе, где нет грунтовых дорог и даже в дождь по обочинам постоянно ползают уборочные машины. Вчера неряшливый внешний вид авто вызвал бы как минимум раздражение, но сегодня Виктор отнесся к этому факту спокойно. Ерунда, не стоящая нервов. После переговоров с клиентом заехать на мойку, и через пятнадцать минут все будет в порядке: новенький «Фокус» снова засияет, как начищенный пятак.
Но сначала дело. Туманов взглянул на часы. С учетом пробок добираться до офиса клиента придется около часа. Встреча назначена на десять, сейчас половина девятого. Можно не спешить.
Вообще-то в серьезных агентствах полагается принимать клиентов у себя, в собственном офисе, но поскольку контора Туманова пока не пользовалась такой широкой популярностью, как агентство Лукина, или известностью в узких кругах, как фирма «Эрик и K°», Виктору приходилось действовать гибко. К тому же клиент сослался на недомогание, почему не пойти навстречу? То, что особого выбора у Туманова нет, вопрос второй, клиенту знать об этом необязательно. И о том, что за полгода существования агентства Виктор получил только восемь заказов (два из которых с блеском провалил), тоже не следует распространяться. Благо конкуренты пока не рассматривают Туманова как опасного соперника и не проводят антирекламных акций.
В общем, повод для оптимизма был реальный, а не только хорошая погода. Эмоции – дело ненадежное, а работа это фундаментально. Занят, значит, нужен, а нужен, значит, есть чем гордиться. Есть за что себя уважать. Кому как, а Туманову осознание собственной полезности было важнее денег. Хотя и деньги важны. Выплаты по кредиту, взятому для обустройства офиса и на прочие нужды предприятия, доедали сбережения, как жирная гусеница остатки капустного листа. Еще три месяца такой работы, и придется решать: продолжать свободное, но безуспешное плавание или все распродать, вернуть деньги и снова сесть за обшарпанный стол следователя в районной прокуратуре. Там блудного сына примут, никуда не денутся, но самому будет очень неуютно. Да и душно после порции кислородного коктейля свободы. Можно, конечно, попроситься в сотрудники к «Эрику» или еще куда-нибудь, но кем туда возьмут? Рядовым сыщиком? Проследи, сбегай, принеси. И это после полугода вольных хлебов!