Стигматы Палнера Элдрича - Дик Филип Киндред

Филип Дик

Глава 1

Проснувшись с необычайно сильной головной болью, Барни Майерсон обнаружил, что находится в незнакомой спальне в незнакомом доме. Рядом, натянув одеяло на обнаженные плечи, тихо посапывала незнакомая девушка с белыми как хлопок волосами.

«На работу я наверняка опоздаю», — подумал Барни. Он выбрался из постели и, пошатываясь, встал, не открывая глаз и с трудом сдерживая тошноту. Наверняка до работы ему добираться несколько часов, а может, он вообще не в Соединенных Штатах. Однако сила тяжести, из-за которой он с трудом держался на ногах, была привычной и нормальной. Значит, он на Земле.

А в соседней комнате возле дивана стоял знакомый чемоданчик его психиатра, доктора Смайла.

Барни босиком прошлепал в гостиную и, сев рядом с чемоданчиком, открыл его, щелкнул переключателями. Датчики ожили, послышалось тихое жужжание.

— Где я? — спросил Барни. — Как далеко отсюда до Нью-Йорка?

Это было важнее всего. Он взглянул на часы, висевшие на стене кухни: 7.30. Не так уж и поздно.

Устройство — переносной терминал доктора Смайла, связанный по радио с компьютером в подвале нью-йоркского дома Барни, Реноун, 33, — металлическим голосом произнесло:

— А, это вы, мистер Байерсон.

— Майерсон, — поправил Барни, дрожащими пальцами приглаживая волосы. — Что ты помнишь о прошлой ночи?

С чувством глубокого отвращения он заметил на буфете в кухне полупустые бутылки с бурбоном и содовой, лимоны, тоник и формочки для льда.

— Кто эта девушка?

— Эта девушка в постели — мисс Рондинелла Фьюгейт, — сообщило устройство. — Она просила называть ее Рони.

Эти слова пробудили в нем смутные воспоминания, каким-то непонятным образом связанные с работой.

— Послушай, — сказал он чемоданчику, но тут девушка в спальне зашевелилась. Барни быстро закрыл его и поднялся, чувствуя себя смешно и неловко в одних трусах.

— Ты уже встал? — сонно спросила девушка. Она выбралась из-под одеяла и села, глядя на него. — Который час? Ты поставил воду для кофе?

«Довольно красивая, — отметил про себя Барни, — глаза большие, привлекательные».

Он прошел на кухню и включил плиту. Послышался шум воды из ванной. Рони принимала душ.

Вернувшись в гостиную, он снова включил терминал.

— Какое она имеет отношение к «Наборам П. П.»? — спросил Барни.

— Мисс Фьюгейт — ваша новая помощница. Она приехала вчера из Народного Китая, где работала в «Наборах П. П.» в качестве консультанта-прогностика по этому региону. Однако мисс Фьюгейт хотя и талантлива, но очень неопытна, и мистер Булеро решил, что небольшая практика в качестве вашей ассистентки… Я бы сказал, в качестве вашей подопечной, но это могло бы быть не правильно понято, учитывая…

— Великолепно, — сказал Барни.

Пройдя в спальню и подняв с пола разбросанную одежду, он стал медленно одеваться, с трудом сдерживая подступавшую тошноту.

— Все правильно, — сказал он устройству, возвращаясь в гостиную и застегивая рубашку. — Я помню, мне в пятницу говорили о мисс Фьюгейт. Несмотря на свой талант, она допускает серьезные ошибки -: например, с тем экспонатом с выставки о Гражданской войне в США… Представь себе, она думала, что он будет иметь оглушительный успех в Народном Китае, — он рассмеялся.

Дверь в ванную чуть приоткрылась, и сквозь щель он увидел посвежевшую Рони, вытирающуюся полотенцем.

— Ты меня звал, дорогой?

— Нет, — ответил Барни. — Я разговаривал со своим доктором.

— У каждого бывают ошибки, — неуверенно сказал чемоданчик.

— Как это получилось, что мы с ней… — сказал Барни, показывая рукой в сторону спальни. — Вот так, сразу?, — Химия, — сказал чемоданчик.

— Давай яснее.

— Вы оба ясновидцы и предвидели, что в конце концов это произойдет, вы почувствуете друг к другу сексуальное влечение. И решили — после нескольких рюмок, — что ждать не имеет смысла. Жизнь коротка, искусство…

Чемоданчик замолчал, так как обнаженная Рони Фьюгейт прошла мимо Барни в спальню. Барни засмотрелся на ее прекрасную стройную фигуру с маленькими острыми грудями, заканчивающимися сосками размером не больше розовых горошинок. «Скорее, розовых жемчужин», — мысленно поправил он себя.

— Ночью я хотела тебя спросить, — сказала Рони Фьюгейт, — почему ты консультируешься с психиатром? Постоянно носишь этот чемоданчик с собой. И поставил его на пол, только когда… И включен он был вплоть до…

Она подняла брови и испытывающе посмотрела на него.

— Тогда я его выключил, — уверенно сказал Барни.

— Как ты считаешь, я красивая?

Стоя на цыпочках, она выпрямилась, вытянула руки над головой и, к его удивлению, начала делать упражнения, подпрыгивая на месте и покачивая грудью.

— Конечно, — ошеломленно пробормотал он.

— Я бы весила тонну, — выдохнула Рони Фьюгейт, — если бы не делала каждое утро гимнастику, разработанную Отделом Вооружений ООН. Иди и налей кофе, хорошо, дорогой?

— Ты в самом деле моя новая ассистентка в «Наборах П. П.»? — спросил Барни.

— Да, конечно. Ты что, не помнишь? Я думаю, ты такой же, как большинство выдающихся ясновидцев. Хорошо видишь будущее, но с трудом вспоминаешь прошлое. А собственно, что ты помнишь о прошлой ночи?

Тяжело дыша Рони сделала паузу в своих упражнениях.

— О, — сказал Барни, — наверно, все.

— Послушай. Ты таскаешь с собой психиатра только из-за того, что получил повестку. Правильно?

Поколебавшись, Барни кивнул. Это он помнил. Знакомый продолговатый конверт голубовато-зеленого оттенка пришел неделю назад. В следующую среду в военном госпитале ООН в Бронксе будут проверять, здоров ли он психически.

— Помогает? Он… — она показала на чемоданчик, — сделал тебя достаточно больным?

Повернувшись к чемоданчику, Барни спросил:

— Сделал?

Чемоданчик ответил:

— К сожалению, вы все еще вполне пригодны, мистер Майерсон. Можете выдержать стресс в десять Фрейдов. Мне очень жаль. Однако у нас в запасе еще есть несколько дней. Мы только начали.

Войдя в спальню и взяв белье, Рони Фьюгейт начала одеваться.

— Подумать только, — вздохнула она. — Если вас призовут, мистер Майерсон, и отправят в колонию…, может статься, что я займу ваше место.

Она улыбнулась, приоткрыв великолепные, ровные зубы. Это была мрачная перспектива. И способность к ясновидению немногим ему помогла. Причина и следствие находились в идеальном равновесии, и сказать что-либо об окончательном результате было невозможно.

— Ты не справишься, — сказал он. — Ты не справилась даже в Китае, а это было относительно несложно с точки зрения анализа распределения вероятностей.

Однако когда-нибудь ей это удастся — Барни мог без труда это предвидеть. Она была молода и весьма талантлива. Единственное, что ей требовалось, чтобы с ним сравниться — а он был лучшим в своей профессии, — это несколько лет практики. По мере того, как он осознавал текущую ситуацию, он все яснее отдавал себе в этом отчет. Весьма вероятно, что его призовут, а если даже и нет, то со временем Рони Фьюгейт отберет у него престижное место, до которого он добирался ступенька за ступенькой долгие тринадцать лет.

Довольно специфическое решение проблемы: отправиться с ней в постель. Интересно, как он до этого додумался?

Наклонившись к чемоданчику, он тихо сказал:

— Объясни мне, с чего, черт возьми, я решил…

— Я могу ответить, — крикнула из спальни Рони Фьюгейт. Она поправляла перед зеркалом плотно облегающий бледно-зеленый свитер. — Ты сказал мне это ночью, после пятого бурбона с содовой. Ты сказал… — Она не договорила, в глазах ее заблестели веселые искорки. — Это было не слишком изящно. Ты сказал: «Если нельзя их победить, их надо полюбить». Только вот, мне неудобно это говорить, но ты употребил несколько другой глагол.

— Гм, — пробормотал Барни и пошел на кухню налить себе кофе.