Праздник зачатия - Андрей Саломатов

Андрей Саломатов

Вот и пришло мое время. Завтра праздник зачатия. Свою жизнь я прожил честно. Мне повезло: мало кому удается увидеть столько, сколько видел я.

Они прилетели в двадцать первый день. Да, в двадцать первый. Все правильно.

Недалеко от города в полдень на землю опустилась огромная башня. Как сейчас помню: загрохотало, как при оползнях. Все сильно перепугались и попрятались в домах. Я живу на окраине, и мне хорошо было видно, как это произошло.

Из башни долго никто не выходил. Вечером в башне открылась дверца, и оттуда выдвинулась лестница, но никто не вышел. Когда совсем стемнело, я лег спать.

Утром надо было идти на работу, и я пошел. Около моего дома стояла большая толпа. Все смотрели на башню и гадали: зачем она прилетела? Я увидел Па и подошел к нему поздороваться. Тут все закричали и бросились врассыпную. Меня сбили с ног. Я упал, и по моей спине и рукам несколько раз пробежали. Я встал и посмотрел в сторону башни. По лестнице спускались три уродца. Они шли медленно и смотрели на меня. Мне стало очень страшно. Хотелось убежать, но почему-то не получалось. Они остановились, и один поднял руку. У него было всего две руки. В руке у него ничего не было, но все равно у меня от страха подкосились ноги. Они подошли ближе, но тут я опомнился и влетел в свой дом. Больше в тот день я их не видел, потому что закрыл окна крышками.

Утром эти трое опять спустились по лестнице. Я долго думал: если они никого не трогают, то, наверное, и не собираются. Они меня заметили, и один из них поднял руку. Я тоже поднял. Тогда они подошли совсем близко, и я то ли услышал, то ли почувствовал голос, будто в мою голову кто-то вселился. Голос сказал:

– Не бойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы прилетели с другой планеты, чтобы познакомиться с вашей жизнью.

Я подумал: «Наверное, и правда с другой планеты. Откуда же еще?»

– Да, – опять заговорило у меня в голове. – Мы прилетели как друзья. Смотри, у нас нет никакого оружия.

Камней у них действительно не было, но на поясах висели какие-то штуки, и я подумал: «А кто его знает, что это за штуки».

– Это не оружие, – сказал один из уродцев. – При помощи этих коробочек мы разговариваем с тобой.

Я уже понял, что они со мной разговаривают. Когда у меня в голове начинает говорить, у одного из уродцев открывается и закрывается дырка наверху.

– Выйди к нам, не бойся, – сказал один уродец. – Мы не хотим, чтобы вы нас боялись. Будем друзьями.

Мне было очень страшно, но потом я подумал: «Зачем им меня убивать? Стоило ли лететь так далеко, чтобы убить простого горожанина».

– Ты правильно рассуждаешь, – сказал тот же уродец. – Мы пришли с миром.

Я вышел из дома. Из каждого окна выглядывали по несколько человек. Наверное, никто не пошел на работу.

Уродцы медленно подошли ко мне.

– Ты смелый и умный, – сказал один из них. – Скажи, кто у вас самый главный?

– Я, – сказал я ему. – Это мой дом, я здесь главный. Его строил мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед. Здесь меня зачали, здесь моя мать съела отца, здесь мы родились. Мои сестры ушли в женский город двадцать два дня назад.

Уродцы посмотрели друг на друга. Кстати, глаза у них почти такие же, как у нас, и мне показалось, что они удивились.

– А почему твоя мать съела твоего отца? – спросил один уродец. Я понял, что труднее всего бывает ответить на глупый вопрос.

– Как почему? – спросил я. – Ну потому, что они были вместе. Праздник зачатия кончился, вот и все.

– Ты хочешь сказать, что ваши женщины съедают своих мужей?

– А разве у вас не так? – спросил я. – Надо же было нас чем-то кормить. Самой матери хватает только на два месяца, и, если бы она не съела отца, то мы бы не родились.

– Так, стало быть, матери у вас тоже нет? – спросил уродец.

Ну и вопросики они мне задавали. Как бы у них там ни было, но такие-то простые вещи, кажется, каждый новорожденный знает.

– А как бы я родился? – спросил я. – Пока мы с сестрами сидели в матери, нам надо было чем-то питаться?

Уродцы начали между собой говорить, а я посмотрел по сторонам. Многие уже вышли из домов и стояли у своих дверей. Я увидел Па и позвал его. Па кивнул мне головой и подошел. Тут же начали подходить и остальные. Через десять минут народ запрудил всю улицу. Всем хотелось подойти поближе к уродцам, поэтому образовалась давка.

– А все-таки, кто у вас главный в городе? – спросил один уродец. – Кто управляет вами?

– Как это управляет? – не понял я.

– Ну, кто посылает вас на работу, платит вам за работу, решает, кто прав, а кто виноват?

Многие в толпе засмеялись.

– А как можно управлять столькими домами и людьми? – спросил Па.

– Ну а кто учит вас говорить, ходить, работать? Ведь мать съедает отца, а вы съедаете мать, – спросил другой уродец.

За все время разговора ни одного толкового вопроса.

– Никто, – ответил я.

– Ну а где вас этому учат?

Может, они шутили – не знаю.

– Нигде, – ответил я. – Мой отец и моя мать делали то же самое. Не поработаешь – не поешь. Кто мне принесет еду, если я не пойду и не соберу ее?

– А что вы едите? – спросил тот же уродец.

– Кляпок, – ответил я. – Они в камнях живут. Черные – съедобные, а серые цемент дают для домов.

– Цемент? – спросил один из уродцев. – А как же они его дают?

– Очень просто, – ответил Па. – Какают.

– Хороший цемент, – подтвердил я. Я показал на дом и сказал: – Этим цементом мы камни склеиваем. Очень крепко склеиваются.

– А ставни из чего? – спросил тот же уродец. – Очень красивые ставни.

– Из пра-пра-пра-пра-пра-прабабушкиных панцирей, – ответил я. – Это еще пра-пра-пра-пра-прадедушки, когда выели своих матерей, сделали крышки на окна. У нас зимой сильный ветер дует. Не будет крышек – замерзнем.

– А у вас что-нибудь растет? – спросил уродец.

В толпе опять засмеялись.

– Мы растем, – ответил я.

– Вы меня не поняли, – сказал уродец. – Что-нибудь другое, кроме вас и кляпок.

– Нет, – ответил я. – А нас разве мало?

– Ну а что едят кляпки? – спросил уродец.

– Мамины панцири, – ответил я. – Что же еще?

– Да, действительно. Что же еще, – сказал уродец и посмотрел на горы. – А вот ты говорил что-то о женском городе. Где это?

– Не ходите туда, – сказал Па. – Они съедят вас. Три дня назад Пу пошел за кляпками, далеко зашел, и его съели, а ему еще до праздника зачатия оставалось два года.

– Сколько же ему было лет? – спросил уродец.

– Как сколько, – удивился Па. – Сколько положено – год.

– Так, значит, вы живете всего три года?

– Да, – ответил я. – А вы сколько?

Уродец мне ничего не ответил, а только спросил:

– А если не ходить на праздник зачатия?

Мы все вместе удивились.

– А мы и не ходим, – ответил я. – Исполняется три года женщинам, три года мужчинам, женщины приходят в дом к мужчинам, и справляется праздник зачатия, а через четыре месяца рождаются люди. Мамин панцирь относят в горы, а потом на этом месте ловят кляпок.

– Ну а если сбежать от женщины? – спросил уродец.

Все-таки у них явно не все в порядке: «Сбежать от женщины»!

– Как же сбежать? – спросил Па. – Кто же тогда будет праздник справлять?

– Да и зачем тогда жить, – сказал я. – Мы всю жизнь живем для этого праздника. Это же праздник зачатия.

– А кто будет рожать? – спросил Па.

– Да, я как-то об этом не подумал, – сказал уродец.

Все засмеялись. Все-таки они неплохие ребята. Странные, но ничего. Может, они сбежали от своих женщин? Я как об этом подумал, мне их сразу стало жалко.

– Вы нам не подарите несколько кляпок, если можно, живых? – спросил уродец.

Видно, не одному мне стало жалко уродцев. Человек пятьдесят забежали в свои дома, и каждый принес по кляпке. Один из уродцев достал что-то блестящее и начал туда складывать кляпок. Одна кляпка выпрыгнула у него из руки и побежала к скалам. Уродец кинулся за ней.