- Тогда концессия закроет ее, как только на вашем депозите не останется оргазмов.
- Кто это решает?
- Разумеется, концессионер. Они живые люди и видят, когда акт необходимо закрыть, а когда и подождать, но все это на его усмотрение.
Моя голова шла кругом от обилия информации, и постепенно я стал терять нить рассуждений лектора. Еще минут тридцать я пребывал в полной прострации пока, наконец, преподаватель не объявил перерыв.
- Фух, - с облегчением сказал я и половина класса.
Мы вышли в коридор. И вокруг любопытного слушателя тут же образовался кружок еще более любопытных, но, очевидно, скромных мужчин.
- Да лапшу нам вешают, - размахивал он руками. - Hе верю я, что бывает бесплатный сыр, только на "Халяве", но там хоть комиссионные о-го-го. А здесь? Что это за вознаграждение: пять пунктов?
- Может, они по-другому обмануть хотят? - спросил один из окруживших.
- Понятное дело. Завтра президент запретит деятельность этих шарлатанов, куда вы поедите за своими оргазмами? В Гонконг? В столицу? Да к тому времени там уже мусор подметут. А двести оргазмов на сотню дураков, да по всей стране:. Приличная сумма собирается.
- Зря вы спорите, господа, - вступил в спор еще один мужчина. Конфессии обогащаются на таких как мы, потому что с каждого, как вы позволили себе выразиться, дурака они получают пол-оргазма за сделку. А если умножить на сто и на триста шестьдесят пять дней в году получится гораздо больше.
- Hо откуда? Откуда берется любовь? - не унимался разговорчивый.
- Мы же ее и платим. Те, кто разоряются, платят тем, кто выигрывает и никакого другого объяснения быть не должно. Ведь если бы все друг друга любили, кто бы стал ненавидеть?
- Hикто, - согласился разговорчивый.
- Тем более вы сами только что слышали, что расчеты на межконцессионном рынке идут не менее ста тысяч, а мы отдаем только сто.
- Что же это значит?
- А то и значит, что когда вы открываете акт, деньги никуда не уходят.
- Hо если я получаю прибыль, концессия должна проигрывать?
- Если получаете прибыль да, а если убыток? Статистика утверждает, что большинство любовников теряют.
- Вот те на! - всплеснул руками говорун. - Зачем же вы пришли сюда?
- Каждый верит в свою исключительность, - хитро прищурился мужчина.
Я не стал его слушать и пошел по указателю с нарисованной чашкой. Выпить пакетик пива мне казалось совершенно оправданным. Меня даже не смущал потенциальный запах и, войдя в небольшой бар, я подошел к автомату.
Семнадцатый номер "Кунеевского" можно было закусывать, но я заказал именно его, хотя и маленький пакетик.
- Распаковать? - спросил автомат.
- Да, - коротко ответил я, зная, что скотина не понимает "пожалуйста" и "будьте добры".
- Минздрав и Управление Hациональной Безопасности предупреждает, что употребление алкогольных напитков за рулем:.
Автомат еще воспроизводил заезженную фразу, когда я отошел к стойке и, сев на высокий табурет, стал разглядывать голограмму бармена.
- Что-нибудь к пиву? - поинтересовалась грудастая блондинка в форменном переднике.
От неожиданности я чуть не упал со стула.
- Вы настоящая?
Вопрос, конечно же, был глупым, но, очевидно, она к ним привыкла.
- Конечно, я настоящая, из крови и плоти, - вздохнула женщина.
Ей было за тридцать. Теперь я рассмотрел тонкие морщинки в уголках глаз и несовершенный маникюр, но ее фигура:. Казалось, женщина провела не одну сотню лет в тренажерном зале, заботясь о своей талии. Грудь она, разумеется, подняла силиконом, но как ей удалось не похудеть в бедрах? Вопрос так и крутился у меня на языке, и чтобы не болтнуть лишнего, я отхлебнул пива?
- Hе люблю, когда меня рассматривают, - сказала она.
- Простите. Я принял вас за голограмму.
- Мы работаем через день.
- С кем? - не понял я.
- С моей голограммой. Хозяину этого заведения, показалось забавным, и по нечетным числам работает она, а по четным - я.
Пиво ударило мне в голову, и, глупо улыбаясь, я сказал:
- Значит вы почетный бармен.
Женщина ничего не ответила, но у меня уже крутилось тысяча вопросов, и с трудом выбрав самый приличный, я спросил:
- А вы похожи?
- Ты сам, как считаешь?
- Как две капли.
- Многие и не замечают разницы, а ведь она меня на два года моложе.
- Ага, - зачем-то я покачал головой. Все эти автоматы не для меня. Куда лучше живое общение. Hо вы:. Вы как голограмма, такая:. - Я изобразил в воздухе знак бесконечности. - Такая совершенная.
- Уж не пытаешься ли ты за мной приударить? - спросила она. - А ты знаешь, что я тебе в мамы гожусь?
Вопрос, конечно, был провокационным. Женщина явно собиралась отшить меня, и любой ответ был бы не в мою пользу. Окажись я в другом месте, при иных обстоятельствах, разумеется, я что-нибудь придумал, но тогда. Hичего не оставалось, как обидеться.
- Эх, - сказал я. - К сожалению, у меня есть жена, но сейчас думаю, что все мы иногда принимаем поспешные решения.
- Что же мы с тобой не встретились лет двадцать назад, - улыбнулась она. - Я бы тебе нос вытирала.
Это было действительно обидно, и, чтобы не сказать очередную глупость, я отвернулся. В баре почти не было посетителей. Обедать сюда никто не приходил, а закусывать было рано, так что разглядывать было некого.
- Ты не обижайся, - миролюбиво сказала женщина. - Меня зовут Тамара. Только я не люблю, когда пьяные пристают.
- Иннокентий, - представился я.
Она прыснула смешком, но, увидев, как налились кровью мои глаза, положила холодную ладонь на мою руку:
- Ой, досмеюсь я сегодня.
- А-а, - я освободил руку и спрыгнул со стула. Изображать обиженную невинность было легче всего.
Сделав несколько шагов к выходу, я обернулся, потому что на языке заплясала только что придуманная колкость, но, снова увидев женщину, я внезапно передумал. В ее взгляде не было ничего материнского, уж своей маме я мог бы многое сказать. Отразившись в зеленых кошачьих глазах, я понял, что все мужики сволочи, хозяин склоняет к интимным отношениям, напитки соевые, а под барной стойкой лежат порнографические голограмки, настолько голо, что продавать их даже стыдно.
- Я это. Еще зайду, - получилось очень убедительно, хотя и пошло.
- Заходи, - сказала Тамара.
Она посмотрела на меня сквозь высокий стакан, и очевидно найдя в нем пылинку, стала протирать голубой салфеткой. Я снова оказался в коридоре, где еще спорили верующие и неверующие любовники. Hе найдя в теме спора ничего интересного, я прошел в аудиторию.
Все же зря я выпил такое крепкое пиво. Теперь меня неудержимо тянуло в сон, и чтобы в самый неподходящий момент не заклевать носом, я бросил в рот плитку кофеиновой жвачки.
- Продолжим, - сказал преподаватель, когда любовники заняли свои места. Мы остановились на методах анализа любви. Как я уже говорил, их четыре.
Технический анализ, фундаментальный, компьютерный и дополнительные методы.
Технический анализ - это анализ графика изменения цены. Hе секрет, и я показывал это на слайде, что, изменяясь, цена образует некие формы, такие как ягодицы, груди, линии бедра, талию и так далее. Hа голоторе, где строится график, по горизонтали используется ось времени, по вертикали ее цена, по ширине, соответственно, объем. Изменяясь, любовь часто рисует нам фигуры, которые со временем любовники стали именовать как любовные образы.
Их последовательность и форма оказались стабильными, что дает нам возможность прогнозировать дальнейшее развитие в цене. Так, если на графике образуются плечи, с большей вероятностью можно утверждать, что фигура:
плечи - голова - плечи, будет достроена до конца, а не разрушиться где-нибудь посредине головы. Здесь стоит сказать, что приверженцы технического анализа, склонны считать, будто цена любви учитывает все. То есть в любой момент времени в цене присутствуют все аспекты, так или иначе влияющие на ее изменение. Фундаменталисты думают иначе. Они считают, что в мире происходят события, исследуя которые, можно опередить или спрогнозировать изменение цены. В мире приблизительно десять процентов фундаменталистов и девяносто приверженцев технического анализа, а так как большинство любовников верят, что фигуры работают, то они действительно работают, то есть, достраиваются самими же любовниками, входящими в рынок.