— И Ястред?
— Да, и милорд Ястред погиб. Я это видел сам.
— Где оставили Саш… Ксандра?
Солдат неуверенно оглянулся по сторонам, потом рукой как — то неопределенно взмахнул и ответил:
— Где — то там… наверное. В этом лесу я совсем потерялся. Пока бежали, потом бились, потом я снова бежал. Милорд, точно не знаю.
— Что у него с раной?
— Мечом в спину. Крови было много. Мы немного перевязали, но… Он все время был без сознания.
— В какое место спины? Что — нибудь задето?
— Не знаю, задето ли. А вот место, куда ударили мечом, запомнил. Аккурат в клеймо. Вокруг — то старые рубцы, а там была нормальная кожа, вот туда его и ударили.
— Вот что, Вистен, — окликнул Хелг одного из своих солдат, — ты сейчас пойдет к выходу из леса, дождешься появления наших солдат и велишь начать прочесывать лес, а мы снова пойдем искать Ксандра.
— Да, милорд!
— Хотя, нет, стой. Я пойду с тобой. Тебя Ильсан не послушает. Вот послали же боги… А все остальные идите искать дальше.
Хелг с Вистеном выбрались из леса совсем не в той стороне, где было сражение. Пришлось потратить еще с час времени, чтобы добраться до нужного места. Спешили, в принципе, не зря. Через десяток минут на проселочной дороге появились первые ларские всадники. А вот и маркиз Ильсан в окружении встревоженных баронов. Сейчас с ними нужно объясняться. Ильсан начнет кочевряжиться. Маркиз еще два года назад невзлюбил Хелга, когда тот был оруженосцем у Ястреда. Но ничего, сейчас Хелг не простой дворянин, а каркельский барон Краст.
— Маркиз, милорды! Мы попали в засаду. Впрочем, вы уже знаете. Его светлость ранен, его унесли в лес и оставили где — то под ветвями елей. Необходимо всем тщательно прочесать лес. И немедленно, через пару часов начнет смеркаться. И оставьте пару десятков солдат. Пусть посмотрят, наверное, здесь есть раненые. Нам было не до них.
Ильсан явно взвинчен, но вопреки своему обычному характеру, сейчас был молчалив. Сильно нервничал. Ларские бароны немедленно отдали приказы и три сотни солдат, рассыпавшись веером, поскакали в сторону леса. На поле остались лишь гендованцы, ожидающие приказ от своего командира.
Ильсан по — прежнему нервно кусал губы, глядя, как удаляются ларские воины. Он явно не рассчитывал на такой исход. Барон Унгин тоже был мрачен. Пиренский дворянин, бывший на связи с графом Бертисом, обещал, что исход засады будет предопределен. Шести десяткам ларцев не вырваться из кольца трехсот солдат Лоэрна и Пирена. Ксандр должен был погибнуть. И вот такая незадача. Каркельский граф жив, хоть и ранен, да и ларцев, как выясняется, осталось в живых двадцать человек. Не могли справиться, имея такое численное превосходство!
Одно утешало: Ксандр был ранен и ранен, возможно, серьезно. И оставлен истекающим кровью где — то в лесу. Где искать? Скоро стемнеет.
— Ваша светлость, как бы ни закончились эти поиски, нам следует тоже к ним подключиться. Иначе его светлость Дарберн…
— Да, ты прав. Едем в лес…
Хелг одним из первых вновь вернулся в лес, из которого недавно вышел. С обеих сторон шли ларские солдаты. Ель, под которой оставили Сашку, должны найти. А там… Нет, дальше думать он себе запрещал. Сейчас только искать. Примерно через полчаса поисков справа от него раздались крики, все усиливающиеся. Хелг бросился на звуки. Оказывается, одна из шестерок, остававшихся в лесу, нашла ту самую ель. Но никого там не оказалось. То, что эта та самая ель, подтвердил и Гларк, место он запомнил хорошо. Да и следы крови на пожелтевших иголках тоже говорили об этом.
Сразу же, пока кругом все не затоптали, нашли лучших следопытов, которые в нескольких десятках шагах от ели смогли обнаружить следы. Там как раз начиналась небольшая низина с голой почвой.
— Милорд, здесь кого — то волокли спиной вперед. Судя по всему, держали за плечи, на земле остались бороздки от пяток. А всего человек семь или восемь было. Ну и плюс тот, кого волокли.
— И в какую сторону ведут следы?
— Похоже, там будет та самая проселочная дорога, по которой мы прискакали.
— А дорога ведет на юг. Поспешим, скорее всего, этот человек — Ксандр. И боюсь, что эти люди — лоэрнцы. Если бы были нашими солдатами, то они взяли бы милорда на руки.
А еще через десять минут один из ларцев, шедший в десяти метрах сбоку от следов движения людей с раненым, привлек внимание Хелга и остальных. На остром и толстом сучке висел клок материи. И Гларк опознал в нем клок из куртки Эйгеля.
— Точно такая же куртка была у парня.
— Но как он сумел вырвать? С какой же силой надо рвануть? Если зацепил, то проще или отцепить куртку от сучка или отрубить сам сук.
— Милорд, когда бежишь, то так порвать тоже можно.
— Получается, он бежал за теми, кто пленил нашего графа? Один с кинжалом против семи — восьми солдат? Не сходится.
— Милорд, — обратился к нему один из солдат — следопытов, покачивая головой, — как бы этот лоскут не был вырван у связанного.
— Связанного? Его тоже волокли? Но следы…
— Нет, милорд, здесь проще: связали, шел сам, задел за сук, остановился, его толкнули, чтобы не останавливался, вот и порвал куртку.
— Похоже на то. Значит, Эйгеля тоже схватили.
Сразу все поспешили дальше, надеясь сократить расстояние до похитителей. Ведь те шли не очень быстро, им приходилось тащить с собой и раненого Сашку.
Между тем стало смеркаться, по крайней мере, в лесу стало темно, и надежды проследить путь похитителей уменьшались. Но довольно быстро сплошной лесной массив закончился, показался просвет, а затем и та самая проселочная дорога. Но здесь следы затерялись. Куда могли пойти похитители: налево, на юг, где графство Снури, или направо, обратно в Каркел? Хелг выбрал левую сторону, но на всякий случай послал два десятка солдат направо. Следопыты, пока совсем не стемнело, прошлись по дальней стороне проселочной дороги, проверяя, не могли ли похитители пересечь дорогу и уйти дальше в лес. Но таких следов не нашли, да и найти было трудно: местность, как нарочно пошла каменистой.
Не дожидаясь, когда подтянутся остальные солдаты, Хелг вскочил на коня и, возглавляя полсотни всадников, пришпорив, двинулся на юг. Он знал — сам же видел, как в эту сторону умчались полсотни пиренских гвардейцев и если они ему теперь встретятся, то исход схватки может оказаться явно не в ларскую пользу. Но сейчас для него это не имело никакого значения. Вперед, только вперед!
Уже совсем стемнело и пришлось перейти на шаг. Но и враги вряд ли двигались вперед. Должны же они остановиться на ночной привал? И ведь точно: вдалеке появились огоньки, не иначе свет костров. Если Сашка там, то при удачном ночном нападении лоэрнцы или пиренцы (кто из них там?) не успеют его увезти с собой.
Дождавшись, когда подтянутся отставшие, Хелг бросил ларскую полусотню на врагов. Те почему — то не выставили дозоры, и ларцам удалось беспрепятственно домчаться до самих костров. При их свете были отчетливо видны фигуры людей, в которых полетели стрелы, а дальше в ход пошли мечи и даже пара секир.
Десяток ларцев Хелг послал вперед по дороге, с тем, чтобы преградить путь врагам в случае их бегства, а заодно ударить с другой стороны на опешивших и не ожидавших ночного нападения вражеских солдат.
Сеча оказалась знатной. Ларцы вкладывали в свои удары всю накопившуюся злость и ненависть к врагам. А те вяло сопротивлялись. Лишь одна группа в количестве пятнадцати человек оказалась более сплоченной и организованной. Но и они медленно отступали к опушке леса, теряя одного за другим своих воинов. Последние пятеро не выдержав ларского натиска, бросились под защиту деревьев, и их скрыла ночная темнота.
В свете горящих костров удалось рассмотреть, против кого сражались ларцы. На щитах убитых был герб Снури. Лоэрнцы. Те самые, что подстерегли Сашку и его отряд. Но самого Сашки нигде не было. Удалось найти двух раненых лоэрнцев. Горячие головни, приложенные к их ранам, быстро развязали языки пленным. Выяснилось, что отряд лоэрнцев, насчитывающий двести пятьдесят человек, возглавлял сам снурский граф. И он, оказывается, был на этой стоянке. По приказу Хелга, ларцы бросились искать графа среди убитых, но не нашли. Тот самый сплоченный отряд из пятнадцати человек был личной охраной графа. Точнее ее остатками, так как часть своих гвардейцев граф потерял при дневной атаке, которую возглавили Хелг и Ястред в районе опушки леса. Именно граф был первым, кто тогда ушел с поля сражения, а вместе с ним и часть его людей.