— Я — два с половиной земных месяца, — пояснил Петр. — Иоситаро и Янсма — по шесть, поскольку их завербовали не на Центруме.
— Шесть месяцев, и вы даже не… Господи! Что же происходит в умах? Присяга… ведь это самая важная часть… Никому нельзя доверять, совсем никому. — От волнения Уильямс не договаривал. Его губы сложились в тонкую линию. — Джентльмены, примите мои извинения от имени Конфедерации. Это недопустимо. Совершенно недопустимо!
— Бог ты мой, — себе под нос буркнул Ньянгу.
— Черт возьми, за всю жизнь не видел столько солдат, — пробормотал Иоситаро. — Интересно, зачем все они тут собрались.
— Прикуси-ка язык, — цикнул Петр. — Это очень торжественное событие.
На всех троих были парадные мундиры — темные, иссиня-черные брюки с желтыми лампасами, короткие гимнастерки, подпоясанные ремнем, фуражки и эполеты. Штанины были заправлены в высокие, доходящие до икр, ботинки. На гимнастерке Петра слева красовались три ряда наград, справа — две крылатые нашивки. На форме остальных не было ничего. На широких ремнях черной кожи у каждого висели пустые ножны для кортика.
Построение происходило в центре огромного плаца Кэмп-Мэхена, растянувшегося на три километра. Все это пространство было забито солдатами в парадном обмундировании. Был представлен весь Корпус — мужчины и женщины. Почти восемь тысяч человек.
С дальнего конца плаца парадным шагом приближался коуд Уильямс. Позади него двигалась группа из трех знаменосцев с флагами Конфедерации, Камбры и Корпуса. За ними маршировали все офицеры штаба. Замыкал процессию духовой оркестр, надрывавшийся что есть мочи.
Щелкнув подошвами ботинок, Уильямс остановился в пятнадцати метрах от новичков. Оркестр сыграл еще четыре такта, и над плацем повисла тишина.
Гарвин уловил аромат полевых цветов, смешанный с запахом новенькой формы и собственного пота.
— Солдаты Корпуса! — грохнул Уильямс, и его слова эхом отозвались в восьми тысячах маленьких динамиков, укрепленных на ремнях солдат. — Мы собрались здесь, чтобы оказать честь троим людям, пожелавшим присоединиться к нам. Гарвин Янсма, Петр Кипчак, Ньянгу Иоситаро, пять шагов вперед! Знамена!
Два знаменосца, один с флагом Конфедерации, другой — Корпуса, вышли вперед. Без специальной команды знамя Корпуса опустилось так, что нижним краем едва не касалось земли.
— Положите руку на знамя!
Они подчинились.
— Повторяйте за мной. Я, коуд Йохим Уильямс, клянусь всем для меня святым, будь то Господь единый, или множество богов, или моя собственная честь, клянусь, что буду выполнять законные приказы моих командиров. Клянусь защищать Конфедерацию, ее идеалы и всех разумных существ, ее населяющих, до самой моей смерти или до момента, когда я буду освобожден от данной присяги.
Как только они произнесли слова клятвы, оркестр разразился гимном Конфедерации «Славься, Галактика!».
— Интересно, — прошептал Ньянгу, — работают ли в этой толпе карманники? И не потребовать ли у них нашу долю?
— Заткнись, — гневно прошипел Гарвин. Иоситаро скосил глаза на своего друга и увидел, что его кадык ходуном ходит по горлу, а по щеке сползает слеза. Заметив удивление на лице Иоситаро, Гарвин робко пояснил:
— Все это напоминает мне о цирке. Перед нами великий конферансье.
— Заткнитесь оба, — рыкнул Петр.
Оркестр смолк, и по плацу прокатилась волна приветственных возгласов.
— Знамена… поднять! — выкрикнул кто-то, и два знаменосца развернулись кругом и вернулись на свое место.
— Милль Рао! — крикнул Уильямс. — Выдайте им оружие!
Старший помощник командира милль Пракаш Рао вышел из колонны штабных офицеров. Он раздал новичкам по кожаному футляру и вернулся на место.
— Будьте достойны оказанной вам чести, — произнес Уильямс. — Усердно учитесь, достойно несите службу, и пусть Корпус гордится вами. — Он сделал шаг назад и отдал честь. Рекруты козырнули в ответ.
— Командирам подразделений принять командование! Всем разойтись!
Иоситаро открыл футляр. Внутри лежала кокарда и две нашивки на воротник. На всем этом красовалась эмблема Корпуса: копье, от наконечника которого полукругом расходилась ударная волна. А еще в футляре был кортик. К удивлению Ньянгу, нож оказался не символической игрушкой для парадов, а смертоносным оружием. Клинок длиной около восемнадцати сантиметров был полностью заточен с одной стороны, и на семь сантиметров от острия — с другой. Эфес и наконечник кожаной рукояти были серебряными. Нож легко вошел в ножны, висевшие у Ньянгу на поясе.
— Удивительно, — сказал Ньянгу.
— Что удивительно? — довольно резко спросил Петр.
— Я не хотел сказать ничего обидного, — спешно пояснил Иоситаро. — Но вот нам дали эти эмблемы. Кружева и показуха. А вот нож — чертовски нужная штука.
— Ну и?
— Ну и что такое этот Корпус? Кружева или сталь?
Кипчак непонимающе приподнял бровь.
— Ладно, — сказал Ньянгу. — Пошли служить.
Глава 7
Не входить без особого разрешения горнодобывающей компании «Миллазин»!
Вход с огнеопасными предметами запрещен!
Несанкционированное проникновение на территорию карается увольнением и является уголовно наказуемым деянием!